на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 27

Бывает так, что путешествие превращается в движение из точки «А» в точку «Б». Все сливается в бесконечность километровых отметок на столбах вдоль трассы, монотонный говор навигатора и редкий адреналин от обгонов, избежать которых никак не получилось. Потому что надо доехать, и рисковать машиной не имеешь права.

За окном стремительно менялась природа, из желто-серой окрашиваясь в серебро заиндевевших за ночь хвойных красавиц. Дорога поднималась ввысь, сужаясь на подъемах и поворотах, и падала в низины по накатанным колеям. В туманах, поднятых дневной оттепелью, прятались горы и вершины сопок. Но где-то там, впереди, была цель — и гасло любопытство, отзываясь внутренним недовольством.

— Все будет хорошо, — успокаивал с соседнего сидения Артем, неведомо отчего обретший умиротворение.

В его чуть легкомысленной улыбке читалась уверенность, за которой виделась простая мысль — никакого «виртуоза» в конце пути не будет.

Поэтому он все еще ехал рядом — наследный княжич, которому не составит труда связать меня по рукам и ногам во мое благо, пока он организует правильный штурм. Что такое один-единственный «виртуоз», оторванный от своего войска, для ресурсов целого клана? Но ведь для этого надо признать наличие «виртуоза». Признать, что информацию о перемещениях Артема передали врагу. Признать, что сделала это его любимая девушка, которой он верит. Невозможные допущения — а со всем остальным он справится сам.

— Ты уже ошибался, — добавил Шуйский к своим словам. — Ошибаешься и сейчас.

Но кроме этого — от него не последовало иных слов, а на следующей остановке Артем занял заднее кресло, сменившись местами с Инкой.

Будто наше соседство способно поколебать его точку зрения и переубедить. Хотя я так ничего ему и не ответил.

— Плохо, когда похищают родного человека, да? — Спрашивала Инка, чуть опустившая спинку кресла, отчего голос ее слышался чуть позади — словно от правого плеча, где по поверью положено быть ангелу-хранителю.

Хотя бесу полагается обретаться на другом плече, но машина была леворульной.

Наследная принцесса могущественной семьи, способная легко сдать Черниговских родне, а еще через две недели, когда сойдут все клятвы, а караван с деньгами будет разграблен, пожаловаться отцу на меня лично. Цена жизни постороннего для Аймара — пустяк, не стоящий упоминания, а денег и влияния хватит, чтобы сделать существование практически любого человека весьма недолгим — или долгим и невыносимым. Но для этого надо было уехать с Пашей в Москву. Уехать и отказаться от конца истории — от приключения, которое манит, маскируясь за злостью и мечтой о мести. Тем более, что с ее рангом — никакой опасности не существует. Победить превосходящего врага ей не суждено, а вот чтобы сбежать с поля боя — более, чем достаточно. Поэтому она шипит с соседнего кресла, стращая бедами, но отчаянно жаждет видеть финал.

— Тяжко и отвратительно знать, что дорогое тебе существо отнял и скрывает какой-то мерзавец. Что с ней сейчас? Цела ли она телом и душой?

Ей тоже не досталось ни слова в ответ, равно как и жеста, мимики лица и движения глаз. А ведь Инке определенно хотелось любой реакции — видеть, как сминают жернова кармы мое спокойствие, выдавливая из бесчувственного человека хоть каплю раскаяния. Усовестить человека, которого не удается убить и пытать. Указать на горящий дом и объяснить гневом небес, действующим в ее интересах.

Но не сбылось, и на следующей пересадке ее место заняла Го Дейю.

— Когда уже край мира? — Стонала китаянка, разминая икры ног и мучительно вглядываясь за силуэт фуры впереди нас.

Во время остановок она смотрелась пассажиром шхуны, высадившейся после шторма на остров — совершая неуверенные шаги по твердой земле на подгибающихся ногах, в ней всякий раз было столько счастья и любви к земной тверди, сколь же обреченного понимания, что путь придется продолжить.

Милая, кроткая Го Дейю, так демонстративно ворчавшая на себя за произнесенное собою же обещание поехать с нами дальше. Будто бы слово держит ее вместе с нами, не давая покинуть на пути к возможной гибели. Будто бы нет возможности вернуть слово, данное самой себе, и отправиться обратно в безопасную столицу. Где она вновь станет никем. Или хуже, чем никем — потому что друзей у нее не было и до того, а так во врагах окажутся и наши враги, и наши товарищи. Но там, впереди, есть общая беда и шанс на общую победу, за которую можно испросить награду. И самое время намекнуть на желаемое, чтобы позже услышать плату.

— Мы скоро увидим великий океан, да?

— Мы еще половину страны не проехали. — Отозвался Артем из заднего ряда.

— Можно посмотреть карту? — Мрачно уточнила Го, на секунду прекратив массаж.

— Бери телефон, — протянул ей Шуйский свой сотовый со включенным экраном и картой империи на нем.

— А почему княжество Борецких заштриховано? — Через какое-то время, сдерживая любопытство, поинтересовалась китаянка.

— Княжество на северо-западе. Ты на центр страны смотри.

— Я уже посмотрела, — отмахнулась Го Дейю, продолжая с интересом рассматривать довольно солидные владения вдоль Белого моря. — Так почему?

— Нет хозяина. — Неохотно отозвался Шуйский.

— А как же Павел Викторович? — Чуть ли не с возмущением отреагировала она.

— Если к концу года он вместе с княжной появится на императорском приеме, то штриховку уберут.

— Но если нет?

— Значит, война. — Рутинно ответил ей Артем. — Род посчитают мертвым. Влиятельные семьи станут припоминать родство с Борецкими во втором и третьем колене и заявлять права на эти земли. Может быть, княжество приберет себе Император, но вряд ли.

Зачем ему ссориться со всеми ради заброшенной земли, если можно заработать гораздо больше на чужой войне…

— А почему княжество Шуйских круглое? — После определенной паузы поинтересовалась она.

— Так вышло. — Был друг немногословен.

— Дай посмотреть, — оживилась Инка.

— Кыш, — хлопнула по протянутой руке Дейю и перешла на страницу новостей. — Сегодня в восемнадцать пресс-конференция клана Черниговских. Пишут, будет князь.

Позади коротко выдохнул Артем и, помешкав, все-таки аккуратно забрал смартфон и посмотрел новости сам.

Он хотел верить прессе. Откровенно говоря, этого желала и Аймара Инка. Го Дейю осталась спокойна, как и я сам.

Наверное, еще и от этой новости мое короткое «подъезжаем» было воспринято хоть и волной напряжения, но тут же схлынувшей и не застрявшей в горле комом неприятных предчувствий.

Целых три взгляда, с тревогой смотрящих в будущее — завороженно, подгоняя секунды до неизбежного разогнанным пульсом.

Город на горизонте возвышался над малоэтажным пригородом яркими свечками новых жилых массивов. Гораздо левее, не так бросаясь в глаза, дымили трубами кажущиеся бесконечными заводские корпуса, сливаясь с низкими угрюмыми облаками. Серые, огромные и мрачные на вид, именно они обеспечивали поток сверкающего серебра и золота в мраморные дворцы столицы, давали драгоценные камни для изящных украшений придворных красавиц и тяжелых перстней на холеных руках вельмож. Ветер нес дымы на нас, и на тонком снежном покрове, выпавшем с утра, оставалась серая угольная пыль — цвета заводских фасадов. Быть может, и они тоже когда-то были выкрашены красиво и ярко — но хозяева давно относились к городу, как к старому и закоптившемуся котлу, чистить который, пока работает, нет никакой необходимости. А что дымит — так до столицы далеко.

Я моргнул «аварийками» и снизил скорость, перестраиваясь в правую полосу. Позади нас мой маневр повторил тяжелый черный «Опель» с Федором. Его свита отразила ценнейшее умение круглосуточно сидеть за рулем — и спокойное выражение лица брата можно было регулярно наблюдать в зеркале заднего вида. Возвращаться домой он отказался, продолжая «ехать по своим делам», но исключительно рядом с нами. Нажаловаться на него было некому, а полицию было жаль. Да и, к слову, не останавливали за весь путь ни нас, ни машину с Федором — две девушки и два парня, а так же взрослый лысый мужчина с подростком на переднем сидении не вызывали никаких подозрений. Или чутье у кого-то срабатывало…

Наша машина свернула в узкий заезд между многочисленными линиями кирпичных гаражей, выстроенных вдобавок к садовым участкам за металлическими сетками и дощатыми заборами, шедшими чуть дальше вдоль дороги. Ранее эти окраины предназначались для комфортного проживания купцов и вельмож, оттого планов по застройке заводами эти места избежали. Но и тихими укромными землями им все равно не суждено было остаться — то ли старые владельцы разорились и распродались, то ли вошли в немилость и лишились подаренного. То ли Черниговские планомерно выселили всех потенциальных любопытствующих и сделали так, что ранее неделимые угодья оказались раздроблены на десятки прямоугольников земли с высокими заборами, а посреди них стала проходить неплохая дорога — правда не с того направления, с которого прибыли мы, а со стороны аэропорта. Но проехать отсюда тоже было можно — и до дороги, и до нужной нам усадьбы.

— Это не то место. — Напряженно отреагировал Артем на остановку перед очередной линией гаражей и заглушенный двигатель.

— Верно. Пойдем, поздороваемся. — Скользнул я по нему взглядом, и первым выбрался на улицу.

Холодный ветер, продувающий вдоль длинной одноэтажной постройки с табличкой «шестая линия», заставил поежиться и запахнуть легкое серое пальто.

Середина буднего дня, пустовато вокруг — да и воду подают к садовым участкам только летом, оттого постоянно проживающих в округе почти нет. Разве что справа стоит одинокая красная «лада» возле закрытых гаражных ворот.

Сразу же хлопнули остальные двери — на покрытую щебнем грунтовку выбрался Артем, за ним Инка. Разумеется, и Дейю не отказалась от повода размять ноги.

Друг так и оставался в светлой кофте, игнорируя холод. Купленная им теплая одежда продолжала лежать в багажнике. Инка подняла молнию у легкой ветровки. Го куталась в Пашкино пальто, успешно ею не возвращенное — оно было велико девушке, но казалось, что длина рукавов, в которых прятались руки целиком, доставляла Дейю еще большее удовольствие, чем если была бы по размеру.

Я зашагал к линии боксов под номером семь — всего два десятка шагов, чтобы обогнуть крайний гараж перед нами, и заглянуть за еще один, примкнутый к нему тылом.

Чтобы увидеть в тупике справа новенький фургон скорой помощи американского образца с красными линиями на белом фоне и надписью «AMBULANCE», а так же удлиненный черный «Роллс-ройс» с «Ленд-ровером» сопровождения. Сквозь тонированные стекла не различить людей, зато возле седана нервно прохаживался с сигаретой в руках княжич Мстиславский. Был он словно после памятного вечера дуэли — элегантен даже в декорациях битого кирпича под ногами и ржавых воротных замков на самодельных воротах гаражей. Разве что напряжение сковывало лицо, лишая знакомой невозмутимости.

Впрочем, завидев нас, княжич тут же отбросил сигарету. На лице его появилась дежурная улыбка и он выпрямился, ожидая, пока мы подойдем и пожмем ему руку.

— Все по плану? — После короткого приветствия выдал он самый важный для себя вопрос.

— Разумеется, — уверил я его и попрощался кивком.

Рядом невозмутимо проделал то же самое Артем, выражая абсолютное спокойствие.

Даже Аймара с Го смотрели на нашу короткую беседу с вежливой отстраненностью и не подходя ближе. Они были княжичу не представлены, оттого удостоились короткого «дамы» и ответили милостивым наклоном головы.

Разве что Аймара еще приветливо улыбнулась и поправила волосы, акцентируя внимание на своем лице. Но увы — камеры, которые снимали произошедшую попытку похищения, показанную по телевидению, отчего-то изрядно искажали цветность — потому героиня телеканалов была золотоволосой, а вовсе не рыжей. Разыскиваемая же Аймара Инка, как все знают, вообще брюнетка. В общем, Мстиславский Инке, после скользнувшего по ней равнодушного взгляда, резко разонравился.

Мы степенно удалились обратно.

И только после того, как повернули обратно на шестую линию, Артем схватил меня за плечо и еле удержался от того, чтобы не развернуть к себе лицом.

— Что Мстиславский делает за гаражами? — Напряженно вопросил Шуйский, не повышая голоса.

— Курит, — освободил я себя движением плеча и продолжил движение к автомобилю.

Артем тихо рыкнул, но вопрос все-таки переформулировал.

— Его отец вообще знает, что он тут?

— Слушай, ну он взрослый человек, он сам решает, что делать со своим здоровьем

— Его же убьет виртуоз!

— Хорошая надпись для пачки сигарет. Я бы точно даже пробовать не стал.

Акцентировать его внимание на довольно опасном для него допущении я не стал.

— Прекрати и объяснись. — Заступил Артем дорогу.

— Он не будет участвовать. — Сухо пояснил я. — Скорую видел? Это для эвакуации. Все просчитано.

Краем глаза отметил, как Инка тормошит Го Дейю с требованием ей переводить. А Го Дейю делала вид, что подцепила ботинком что-то жуткое и безнадежно пыталась оттереть это об осколок белого кирпича. Ну и уши грела, разумеется.

— Почему Мстиславские? — Продолжал хмуриться Артем.

Тут, скорее, должно было быть «почему не Шуйские». Но он наверняка сам знал ответ — их приготовления отслеживались бы в первую очередь.

— Надо продолжать знакомство, — пожал я плечами и обошел товарища справа.

Княжич просил предать привет отцу. Я передал и отзвонился. Да, но подразумевал другого отца — но в качестве повода для беседы этого оказалось достаточно.

— А кто это? — Не удержалась Инка и спросила по-английски.

— Успела забыть? Вечер, улица, фонарь, медведь. Бессмысленно избитый куст…

— Я имею ввиду имя. — Нетерпеливо перебила Аймара.

Вторая встреча уже явно заинтересовала — раньше личность посредника ее не трогала. Да и обстоятельства изменились.

— Мстиславский Иван Семенович, второй сын главы клана. Мстить не рекомендую, перешибут. — На всякий случай отметил, занимая водительское место в машине и захлопывая дверь.

Разве что Федору махнул, что все в порядке — но он из машины так и не вышел.

— И чем таким знаменит этот род? — Недовольно уточнила Инка, забираясь на заднее сидение.

— Тем же, что и Шуйские, — кивнул я на севшего рядом Артема. — Вставляют пластиковые окна в зубы. Оптом. Международный бизнес.

— Обращайтесь, — холодно отметил Шуйский.

— И он вам поможет? — Задумчиво произнесла Аймара.

— Разумеется, нет. — Повернул я руль и поехал по дороге через гаражные линии дальше.

Потому что за жизнь всегда просят жизнь, и никто из высокородных не даст дисконта.

— Какой разумный мужчина.

— Даже не представляешь, насколько. — Ответил я согласием.

Чем отчего-то вверг Инку в странную задумчивость.

Следующая остановка оказалась в тупичке перед покосившимися воротами безликого садового участка, за которыми виделся деревянный домик и неухоженный сад с поломанными от обильного урожая ветвями яблонь.

До нужного места оставалось пара минут ходу пешком, и подъезжать ближе было опасно.

— Теоретически, три-четыре мастера способны остановить «виртуоза». — Произнесла Инка в момент, когда я положил ладонь на ручку двери. — Если ты согласишься добровольно…

Ее предложение осталось в салоне машины, а я уже прислушивался к мерному шуму ветра в облетевших деревьях, вдыхал холодный воздух со слабым привкусом яблок, припорошенных свежим снегом. Где-то недалеко топили баню, донося запахи хвойной смолы и дерева.

— Ты ведь не переодевался в воскресенья? — Встал передо мной Артем, наклонив голову и уперев в меня взгляд.

Хлопали двери машины, подходил ближе Федор со свитой. Момент тишины и спокойствия, мелькнувший вздох назад, оказался навсегда позади.

— Нет.

— Значит, перстни с тобой. — Констатировал Шуйский. — Найди тот, который с моим гербом.

— О чем это они? — Ткнула локтем Инка китаянку, но та сделала ловкий подшаг в сторону, и подкрепляющий просьбу удар пропал втуне.

Я же послушно достал перстень из внутреннего кармана, продемонстрировал Артему и вопросительно посмотрел на него.

— Надень.

— А можно на английском? — Бесцеремонно попросила она, сбив Артема на выдохе нового слова.

Тот хмуро посмотрел в ее сторону, но только вздохнул. Большой контракт с Аймара — и обязательства, в которые веришь, что они все-таки будут, равно как наступит следующий день.

— Знаешь, что он значит? — Спросил он меня на-английском, не отрывая взгляда. — То, что ты мой брат. Я тебя старше, и я — твой старший брат. Понял? — Невольно заводился он с каждым словом. — Ты мой младший брат, который влез в неприятности. Поэтому, на правах старшего брата, я сейчас пойду и со всем разберусь. А ты стоишь позади и не отсвечиваешь! — Рявкнул Артем.

— Осознал. Старший брат со всем разберется. — Кивнул я на всякий случай без промедления.

— Вот и ладно, — обогнул он меня и потопал в сторону, где положено быть усадьбе.

Чувство направления у него совершенное — не заплутает точно.

Я же пожал плечами и направился следом.

— Но причем тут Шуйские? Максим же Юсупов! — Недоуменно произнесла Аймара.

— Самойлов, — веско поправил ее Федор, затопавший вслед.

— И немного Де Лара, — добавил я для ясности.

— Постойте, но как же… Хотя… Ну конечно! Теперь я все поняла. — Замедлился ее шаг, и чуть подотстав от прозрения, произнесла Инка пораженным голосом.

— Что именно? — Донесся любопытствующий вопрос от Го Дейю.

И даже мне стало интересно.

— Он чудовище, искусственно выращенное в пробирке!

Тьфу, блин…

— Что ты ладонью по лицу хлопаешь? — Возмутилась Аймара на китаянку. — Не бывает четырех отцов!

— Двух отцов, четырех дедушек, трех бабушек, двух братьев, двух сестер, собаки, кота и мыши, — деловито поправил Федор. — Все бывает! Только мышь потерялась… — Взгрустнулось ему.

— Столько всего предстоит потерять. — Мигом вернулась Инка в привычную колею, вернув себе показное равнодушие.

Потому что из-за поворота, образованного зеленым профлистом очередного забора, показались блекло-белые стены усадьбы под серым облачным небом.

В центре солидного участка, огражденного металлической сеткой с пущенной поверх колючей проволокой, она казалась давным-давно знакомым зданием, увиденным после долгой разлуки. Слишком часто я смотрел на фотографии — но в реальности был тонкий покров белого снега, припорошившего кустарники и желтую траву газонов вместе с разбитыми дорожками из плитки. Даже тут, за две сотни шагов от строения, были видны рассохшиеся от времени оконные рамы с облупившейся белой краской, заросшими пылью и паутиной стеклами и иными признаками увядания. И тем не менее, все окна были целы, крыша без дыр в черепице, а на стенах отсутствовали граффити, которых не избежать бесхозной постройке. Мы зашли с тыла, но я был уверен, что у парадного входа расчищена дорожка, а в одном из окошек возле двери горит одинокая лампа в комнате охранника — человека наверняка здешнего, слегка пьющего на работе и оттого неприметного. Его боевой ранг местным знать не надо. Равно как и личности тех, кто иногда сюда прибывает — но на этот счет всегда можно придумать богатых родичей хозяина, приезжающих на день, чтобы быстро разочароваться и вернуться в хорошую гостиницу в городе.

— Глубина ямы не известна? Куда людей помещают? — Спросил Артем, стоявший на пару шагов впереди нас.

— Проектная три метра. Могли углубить, — уточнил я. — Яму в десять метров даже в те времена просто так не закажешь. Городовым настучат. С нашими технологиями — вообще легко и двадцать.

— Хоть бы поглубже, — мрачно вздохнул Артем.

— Там холодно и сыро, — осторожно заметила Го Дейю из-за плеча.

— Да я чтобы не задело… — Повел он плечом и в несколько быстрых и широких шагов оказался сильно впереди нас.

Я остался на месте, а дернувшихся было следом девушек придержал жестом руки.

— Что? — Недовольно уточнила Инка.

Отрицательно покачал головой и перевел взгляд на спину Артема. Инка автоматически отследила мой взгляд, и заготовленная ею фраза пропала в резком выдохе.

Потому что вокруг Шуйского словно плавился воздух, проходя волнами искажения, цепляющими снег и землю под ними. Поднимающими этот снег, эти комья слежавшейся прелой листвы под ним, и эту серовато-коричневую глинистую почву, основательно утрамбованную проезжавшими машинами. Закручивающими все это вокруг ног массивного и высокого юноши стремительнее и стремительнее — под взвывший воздух и тревожный шелест ветвей всех деревьев вокруг. Пока черно-желто-серый вихрь бешено не закрутился вокруг него, скрывая с головой и разрастаясь на несколько метров ввысь и вокруг. И так же резко прянул в сторону земли, явив взору огромного медведя размером с металлический гараж — бурого, с сияющей лоском шерстью и перекатывающимися под ней мощными мышцами, припавшего на чуть полусогнутые передние лапы с огромными когтями, налитые чуть зеленоватым свечением, напряженно смотревшего в сторону усадьбы.

— Охренеть, — выдала Го Дейю без малейшего акцента.

А до того еще новости по-нашему читала и слишком уверенно смотрела на таблички с улицами и названиями магазинов. Недостаточно хорошо их там готовят, прокол за проколом…

— Мой брат, — деловито представил я, подняв правую ладонь и посмотрев на перстень. — Сам в шоке.

— И что сейчас будет? — Растерялась Инка, полностью поглощенная созерцанием огромного медведя — аж ротик приоткрылся.

— Стандартная схема работы. — Охотно пояснил ей. — Хороший, плохой и медведь.

— А кто плохой?

— Тот, кому сейчас крепко не повезет, — чуть напрягся я от ощущения наждачки по нервам.

Рядом пробуждалась настолько древняя сила, что невольно становилось не по себе. И не одному мне — Федор тут же оказался за коричневой завесой защиты своей свиты, а девушки попятились назад и отступили за меня.

Потому что даже я — зло для них гораздо более привычное, чем то, что зарождалось за несколько шагов впереди.

Пробужденное Артемом попыталось скрыться в тревожном шелесте деревьев — и кто-то поверит, что из-за него в панике упорхнули задержавшиеся на родине птицы. Оно замаскировалось резким ветром, взметнувшим снег и опавшую листву во дворе усадьбы. Но желтые листья отчего-то отказывались падать на землю, все множась и множась в порывах ветра — в количестве, которого никак не могло тут оказаться — танцуя среди тысяч таких же желто-красных лепестков, заполонивших все пространство перед нами и на десяток метров ввысь под гибельный шелест «Вечной Осени»…

В этом шорохе слышался усталый треск рассыхающегося пластика; стон стремительно ржавеющего металла и отзвуки лопнувшей арматуры, показавшейся из одномоментно выветрившегося бетона стен и перекрытий; глухой звук лопнувших стекол и отзвуки всего, что стремительно умирало, рассыпаясь прахом без следа.

— Что происходит? — Еще слышалось в этом шелесте.

И тихое «мама», которое даже на языке аймара означало то же самое — и самое дорогое…

Мир стремительно возвращался в состояние, когда не было ни стали, ни пластика, ни стекла, а в этих краях шумел только великий лес. У которого всегда был и будет один хозяин.

Но в миг, когда напряженный силуэт медведя вздрогнул и выдохнул перед нами, а листья опали на пустую и ровную землю с остатками вмурованного в землю фундамента, на котором более не существовало двухсотлетней усадьбы, нашелся тот, кто с этим оказался не согласен.

Нескладно высокий и чуть перекошенный в плечах, словно разучившийся держать себя прямо — еще пять лет назад он был атлетом и красавцем. Парой месяцев назад — безобразным толстяком, а ныне неведомо кем до момента, пока отец не придумает ему новое имя и новую судьбу. Бывший наследник клана Черниговских стоял на остатках бетона, окруженный хаосом серых и бледно-серых теней. Спортивные одежды на нем были целы, а металлический браслет часов не подвержен старению. Сила Крови Шуйских тронула разве что обувь, сожрав резину подошв до довольно жалкого состояния — но и это не помешало защитнику тайной тюрьмы сделать шаг вперед и, словно размахнувшись правой рукой, метнуть нечто мерзко-черное, перевитое пульсирующими нитями огня, в нашу сторону.

— Ой! — Успела сказать аттестованный боевой «мастер» голосом Инки.

А силуэт медведя перед нами в это же время несколько раз сверхбыстро «моргнул» в реальности — словно телевизионной картинкой на неисправном телескопе, то проявляясь, то исчезая из пространства, пока на очередном «протаивании» внезапно не оказался за полсотни шагов впереди, играючи разрезав лапой с засиявшими зеленым когтями черный кокон и тут же исчез, скрываясь от последовавшей ударной волны и жара.

Мгновением позже он оказался прямо вокруг Черниговского, уже успевшего окутаться серой вуалью щита — но Артем просто подцепил лапой бетон под его ногами и снес вместе опорой в сторону, от охраняемого места и возможности убить то, что не получилось защитить.

Но секундой позже полетел уже сам — от удара собственной тени, самовольно поднявшейся с земли… Земля отозвалась гулом от удара тяжелой туши, а пляска теней попыталась схватить медведя за лапы и проткнуть глаза — но мерцание перекинуло Шуйского в сторону и уберегло от очередной черной кляксы, пущенной вдогонку. Новая волна жара дыхнуло в лицо, поднимая запахи сжигаемых листьев, затлевших на земле.

И тут же на пространстве бывшей усадьбы перед нами кое-что кардинально изменилось. Больше не было медведя — только бесконечное мерцание во всех краях площадки, столь быстрое, что тени под ними не успевали соткаться в нечто целостное. Отчего казалось, что удары, достававшиеся защите соперника, будто существовали сами по себе — какое-то невообразимое количество оплеух, откидывающих невольно отступавшего под их натиском противника все дальше и дальше в угол площадки.

В ответ шло дымное марево, пахнувшее серой и болью, застрявшее в защите моих перстней. Ударили серые колонны с небес, выбивая из земли глухие удары и пропахивая землю под собой на несколько метров. И тут же — черно-алые линии, расплывающиеся по воздуху от Черниговского, слово вода от брошенного камня, и где-то среди них — глухой и низкий стон боли, выданный медвежьей глоткой… Испуганный вскрик Инки… Запах паленой шерсти…

Злой рык, исполненный раздражения, сотрясший воздух — и тело врага просто сносит в сторону соседнего владения, переворачивая в воздухе. Золотисто-коричневая клякса над противников, и вектор падения меняется на строго вертикальный, а на земле его уже ожидает крайне злое ядовито-зеленое мерцание когтей зверя, уже готового добить жертву.

За удар сердца до падения площадку заполняет мглистая тьма — словно рассветным туманом теплым утром, но откуда бы взяться болотным запахам? Ветер резко сметает мглу в сторону, обнажая покореженную, еще дымящуюся землю, тяжело дышащего медведя в темных подпалинах и пустоту.

Медведь потянул воздух носом, устало фыркнул и неспешно потопал в нашу сторону. Враг бежал.

— Не гладить. — Строго произнес я.

— П-почему? — Растерялась Инка.

— Руку откусит. Только родственникам.

И демонстративно потрепал чуть влажную шкуру недовольно фыркнувшего медведя, прошедшего мимо нас.

— А он куда? — Поинтересовалась Го Дейю, пряча ладони поглубже в рукава пальто.

Видимо — чтобы соблазн не возобладал над самосохранением.

— За ним не ходим. — Отследил я ушедшего за ограждение забора Артема.

— Информация для родственников? — Неудачно съязвила Инка.

— Или для соседей по бане. — Пожал я плечами. — Переодевается он.

Инка изобразила, что вопрос не задавала, и вообще крайне заинтересована отпечатком медвежьего следа.

— А он ест людей? — Непосредственно уточнила Го Дейю, так занятая тем, что встала обеими ножками в продавленный отпечаток лапы и констатировала, что там еще поместится несколько Го Дейю.

— Только надкусывает. — Защитил я друга.

— Руку оторвет — это надкусывает, да? — Зацепилась языком Аймара.

— Не беспокойтесь, откусанные части возвращаются владельцу, — пробормотал я, набирая номер на очередном одноразовом телефоне.

Абоненту досталось короткое слово «просим», и аппарат разделил судьбу всех остальных. Разве что сим-карта осталась в кармане.

— Так, я никакие части тела просто так никому не отрываю! — Быстрым шагом вернулся Артем с возмущенной речью, на ходу накидывая спортивную белую ветровку на рубашку с длинными рукавами. Трико покупалось с ветровкой в комплекте и было такого же цвета, а на ногах были кроссовки, толком не надетые на ноги — задки были поджаты пятками.

Но был он бодр, свеж, цел и в крайне прекрасном настроении, как у всякого медведя, поломавшего всякое и набившего неприятелю морду. Ну и «виртуоза» тут тоже не было — а это тоже немаловажно для самочувствия.

— Он просто жадный, — доверительным тоном прокомментировал я. — Это ж части возвращать.

— Ты это, — насупился Артем. — Невесту иди спасай, а не зубы скаль. Я чую, жива она.

— Занят этим. — Сухо ответил я.

И подтверждая мои слова, донеслись звуки автомобилей, а первыми из-за поворота вынырнул знакомый «роллс ройс» с прежним сопровождением.

Первым же из седана выскользнул княжич Мстиславский, запнулся на полшаге, оглядел пространство вокруг — чисто целина распаханная, да еще парящая дымком — уважительно кивнул в нашу сторону и заторопился к остаткам фундамента. Следом за ним двинулись аж шестеро коллег с разнообразным инвентарем и аппаратурой, на ходу извлекаемых из сумок. На границе бывшего участка замерли трое мужчин и девушка — все в белых халатах — из машины скорой помощи.

— А сам — никак? — Кольнула недовольством Инка.

— Может, мне показать, где она? — Негромко произнес Артем.

— Не будем мешать специалистам спасать мою невесту. — Заложил я руки за спину и покачался с пятки на носок.

— А мы тут для мебели?

— Там люди со стихией земли. Мне не нужен риск обрушения.

И меня оставили в покое на все то время, когда люди Мстиславского с деловитым видом просматривали весь участок — даже там, где не было фундамента — разнообразными приборами и чудаковато выглядевшими приспособлениями, свитыми из бронзовых трубок. А один так и вовсе лег на землю ухом и задумчиво простукивал мягкий взрытый суглинок кулаком. То еще зрелище, если со стороны.

— Интересно, они могут позволить себе шестьсот миллионов? — Задумчиво произнес Федор, с сомнением глядя на чужие поделки.

— Федор, ты на зимних каникулах сильно занят? — Полюбопытствовал Артем.

— А что? — Отличаясь осторожностью, уточнил брат.

— Мне бы тех снарядов, которые с «4А».

— Таких нет. Есть только из серии «Ян — лох». Но они мощнее, — заверил он его.

Шуйский невольно поморщился.

— Эти заняты, — кашлянул я в кулак.

— Тогда только под заказ, — пожал Федор плечами, продолжая скептически наблюдать за манипуляциями на площадке.

— Сколько? — Не отстал Артем.

— Ну, где-то пачка чипсов, кола и средняя картошка на десяток. — Почесал затылок брат.

— Федор! — Строго произнес я.

— Ладно. — Виновато вздохнул он. — Килограмм шашлыка и клюквенный морс.

— Беру сотню снарядов. — Мигом произнесла Аймара.

— С вас шестьдесят миллиардов.

— Да как так-то! Он же не родственник! — Возмутилась Инка.

— Как не родственник? — Федор недоуменно посмотрел на нее.

— Могу продать дешевле, — успокаивающе произнес я Аймаре. — Но только в комплекте с носителями. Танки, САУ и прочая надежная техника. По одной единице на снаряд, выйдет почти даром.

— Хм…

— Так, а ну кыш со своими танками! — Не сдержался Артем. — Федор, можно сделать такие снаряды для беспилотников?

— Легко.

— Вот! — Успокоено выдохнул Шуйский.

А между тем, на площадке произошло движение, и под обрадованные крики из первого обнаруженного лаза специалисты принялись спешно доставать чуть пожелтевшие от времени кости, черепа, зубы. Много костей, большого количества людей…

— Это что? — Вздрогнул было Артем от несоответствия желаемого увиденному.

— Остатки прежних жертв князя Черниговского. — Пояснил я. — Без вести пропавшие. Родовитые, влиятельные, оплаканные родными и не похороненные должным образом. Многих замуровывали живьем в фундамент, поэтому кости уцелели. Родственники будут рады узнать их судьбу.

— Если тут хоть одна косточка великой крови — а она тут есть наверняка… Черниговским конец. — Осознав последствия, произнес Артем.

— Вряд ли, — с грустью покачал я головой.

— Такой рычаг давления. Это же… — Задохнулся Шуйский от перспектив. — Почему ты не оставил эти кости себе? За них можно многое просить.

— Мне ведь надо было как-то заплатить за спасение невесты, — с теплотой произнес я, глядя на то, как осторожно, обняв рукой, поднимают из очередной ямы Нику. — Я же не мог остаться должен Мстиславским.

— Это Мстиславские должны тебе! — Возмущался Артем.

— Вот чего мне точно даром не надо, — отрицательно покачал я головой.

— А нам бы пригодилось, — не удержался, и хмуро добавил он.

— Хочешь отмахиваться от обвинений, что это ваша тюрьма? — Покосился я на него. — Мстиславским же поверят сходу.

Артем хоть и поворчал что-то под нос, но спорить не стал. Уж слишком специфичное к ним отношение. И слишком щекотливые скоро вскроются обстоятельства — когда ИСБ сольют данные Шуйским про организаторов ограбления банка. Обвинения, высказанные во время горячей стадии войны, не будут восприняты должным образом.

— Тем более, что вы и так достаточно влиятельны. — Подсластил я. — А перед тобой второй наследник Мстиславских, который за счет всего этого сможет обрести влияние, чтобы стать первым. И если мне он ничего не должен, то про тебя речь не идет. Он ведь знает, что ты открыл ему дорогу. — Успокаивающе произнес я Артему и потрепал за плечо. — Я про тебя не забыл.

Затем шагнул вперед и осторожно принял в руки слабо держащуюся на ногах Нику, тут же повисшую у меня на плечах и спрятавшую лицо у моей шеи.

— Я знала, что ты придешь, — буркнула она, с силой обняв, а я осторожно придержал ее, отрывая от земли, забрал на руки, и зашагал в сторону скорой помощи.

Тело ее дрожало, одежда была в следах земли, обувь потеряна, волосы растеплены, а по лицу расплывался синяк. Место заключения, подавляемое блокиратором, за одну ночь довело девушку до сипящего дыхания и синего покрова кожи, а места порезов от падения обрели желтоватый оттенок. Кто-то за это умрет.

— Я пришел, — нежно произнес в ответ и прижал к себе чуть сильнее.

— Между прочим, всех победил Артем. — Едко произнесла Аймара.

— Эта лысая тоже тут? — Буркнула Ника.

— Пока что рыжая, — ответил я.

— Это недолго. — С угрозой произнесла невеста.

С возвращением Силы — к ней возвращалось и здоровье. А синяки бледнели от шага к шагу.

— Как ты? — Пытаясь выместить всю нежность, задавал я первые попавшиеся вопросы, отражая чувства тоном и голосом.

— Там плохо. Крысы. — Шмыгнула она.

— Ты не голодная? — Мягко спросил ее.

Ника подняла голову и хмуро посмотрела.

— Просто я тут бутербродов набрал на заправке, — попытался исправить положение. — Еще есть соки, минералка.

Ника качнула головой, словно смирившись с чем-то, и вновь уперлась лбом мне в ключицу.

— Как тебя вообще угораздило, а? — Все-таки мягко попенял я ей, хотя думал оставить на потом. — Я ведь просил не возвращаться домой.

— На рынке пристали, я твою фотографию показала. Так они всю клубнику и скупили. Только девчонкам ведерко оставила. Я ведь должна была сказать им, что не приеду, — виновато произнесла Ника. — Телефон сразу выкинула, а номер лысой не помнила…

— Все обошлось, — погладил я ее. — Все будет хорошо.

Я остановился возле скорой и, воспользовавшись распахнутыми дверьми, присел на пол кузова, расположив Нику на коленях, баюкая в объятии рук.

По-прежнему суетились Мстиславский и его люди, появлялись на свет новые кости. Где-то в углу двора выкопали целый скелет в остатках синего сукна. Но это было не столь важно.

Мялся некоторое время рядышком Артем, но потом вооружившись догадкой «там есть блокиратор!» пошел искать и трофеить хотя бы что-нибудь. Потому что отдавать Мстиславским вообще все — было уже против чувства самоуважения.

— Кто первым найдет, того и блокиратор. — Прокомментировала Инка и зашагала в ту сторону еще быстрее.

— Священное право трофея… — Заикнулся было Артем.

— Я тоже участвовала в бою!

— Да неужели, — едко отозвался Шуйский.

— Я переживала.

Артем сделал невозмутимое лицо и наметил себе сектор поисков в другой стороне.

— Блокиратор у меня в кармане, — шепнула мне Ника. — Я не бесхозяйственная!

— Только не включай, — мигом попросил я. — Иначе эту медицинскую станцию можно будет выкидывать.

— Я сама медицинская станция, — повозилась она на коленках.

— А вот, кстати, тебе и пациент, — мрачно отреагировал я, глядя, как из очередной ямы достают изможденного седого мужчину с безумным взглядом.

Вернее, то, что от мужчины осталось — заросшая и обгрызенная борода, изъеденные в кровь ноги и пальцы рук, красное лицо и остатки некогда дорогой одежды на плечах…

Непонятно, как долго он там пробыл. И невероятно, что все еще жив.

— Ой, — произнесла Ника, тут же опираясь на свои босые ноги и смотря в ту сторону исполненным жалости взглядом.

Найденного человека понесли в сторону скорой на переноске, суетясь и взволнованно переговариваясь.

— Не довезем! — Слышалось от них.

Так бывает даже когда до спасения — протянуть руку.

Рядом с медиками тут же оказалась Ника, на ходу объясняя свою квалификацию.

Ее, после повелительного движения брови Мстиславского, попытались оттеснить, но Ника, упорствуя, на ходу применила целительную технику, усыпив беспокойного пациента и принимаясь залечивать раны.

Девушке тут же раздобыли обувь и более не мешали.

— Право слово, неудобно, — подошел ко мне княжич.

Потому что жизнь моей невесты уже была оговорена, а значит важнее любого, кого они нашли или еще найдут.

— С ней уже все хорошо, — успокоил его я. — Она сильная и способна помочь. Она хочет помочь.

— Вам повезло, — задумчиво посмотрел он на активности внутри скорой помощи. — Я вам благодарен. — Хотел подытожить он.

— Не мне. Ей.

Нике такие должники гораздо полезней, чем мне.

Княжич вновь кивнул и вернулся к делам.

Вскоре они завершили поиски, отыскав еще одного выжившего — на этот раз женщину, ни возраст, ни статус, ни положение которой не угадывалось совершенно. Может быть, шестьдесят. Может быть, изможденные сорок. Сама она не помнила своего имени, а от спасителей шарахалась, как от заклятых врагов. Зато Мстиславского отчего-то назвала Ванечкой, и дернувшийся от этого слова княжич чуть ли не на колени встал, уговаривая Нику помочь. Хотя та и без того была рядом, аккуратно придерживая женщину за руку…

Машина скорой, седан княжича и джип с его людьми и кучей останков в самом скором времени отбыли в сторону вертолетной площадки — быть может, из-за найденной пленницы.

Ника хотела остаться со мной, и никто бы ее не удержал — кроме долга и возможности сохранить жизнь полумертвым узникам тайной тюрьмы. Да и Мстиславский рассыпался уговорами..

Федора я отослал за Никой — проконтролировать, чтобы ее не обижали. Он не хотел, но машин было только две, а в скорой и автомобиле Мстиславских меня не было места из-за останков. То, что оставлять Инку и Го Дейю без присмотра опасно — брат понимал и не спорил.

Мы вновь остались вчетвером, и только Аймара с Артемом упрямо искали блокиратор.

— Может, поедем уже? — Выждав время, посмотрел я на часы.

— Он где-то здесь! — Шипела Аймара, палочкой протыкая рыхлую землю и обходя вскрытые каверны в земле.

— Как он может быть здесь, если он давно уехал?

— Кто, блокиратор?!

— Ну да. С Никой вместе. — Пожал я плечами.

На меня синхронно и очень недовольно посмотрели Инка с Артемом.

— И ты молчал. — Подытожил Артем.

— Вы не спрашивали. — Мудро произнес я.

— Дебилы, — подытожила скучавшая все это время Го Дейю.

— На правах старшего брата, сейчас кто-то огребет. — Направился он ко мне мягким шагом.

И Инка повторила его походку — даром, что вообще не сестра.

— Между прочим, ты категорически не прав, — заявил я Артему.

— Это еще почему? — Демонстративно закатывал он рукава.

— Ты не старший. Ко мне тут один дядька прилетал в августе, помнишь, наверное? Так он мне сказал, что день рождения у меня не в декабре, а аккурат в тот день. То есть, я тебя старше на два месяца.

— Но это не помешает мне тебе по-братски навалять.

— Хотя в целом, ты прав. — Вздохнул я, поворачиваясь к дальнему концу бывшей усадьбы, выходящей на большую дорогу. — Старший брат должен вытаскивать младших из неприятностей.

Артем замедлился, перестал теребить рукава и медленно повернулся в ту же сторону.

Чтобы увидеть, как возле бывшей ограды неспешно останавливается бронированный лимузин с гербом Черниговских вместо номера. А из задней двери степенно выходит невысокий господин в костюме и массивных роговых очках на лице. Одновременно, из другой двери вышагнул высокий нескладный мужчина, за короткое время успевший обзавестись новой обувью.

— Опять переодеваться, — буднично произнес Артем и уже шагнул было в ту сторону.

Но я придержал его за плечо.

— Я тут старший брат. Я со всем разберусь. — Шепнул я ему.

А где-то недалеко позади нас отозвалась гулким рокотом близкая гроза.


Глава 26 | Напряжение сходится | Глава 28