5
Она сидела в комнате одна.
Все эти дни она не выходила на работу, оставалась дома, но не лежала, а оцепенело сидела на табуретке. Вещи в квартире покрылись густым слоем пыли. В комнатах как будто стало темнее — несмотря на то, что на улице было уже тепло и солнце светило совсем по-весеннему.
Она подняла на меня глаза, и в них я уловил боль и ненависть одновременно. Она пошевелила губами, но так и не произнесла ни слова. За эти дни она сильно сдала — словно потускнела, покрылась пылью, как и все вещи в комнате.
Я с трудом удерживался, чтобы не подойти к ней. Но раз уж все решил, незачем травить ей душу. Я сбросил рабочую куртку, умылся. Закатал рукава и, подойдя к кухонной доске, специально погремел пустыми мисками. Только тогда она заговорила:
— Ты стряпать собрался? Все есть. У печки, чтобы не остыло. — Помолчав, она добавила: — И не бойся. Ничего в еду я тебе не подсыпала.
Я ел, понемножку цепляя палочками рис. Я вдруг понял, что все эти дни она по-особому готовила мне рис — наверное, думала, что мне, как южанину, это будет приятно. Я невольно поднял глаза. Она сидела у стола ко мне спиной, немного согнувшись. Руки ее устало лежали на коленях, и вся она, словно окаменевшая, показалась мне похожей на где-то виденную скульптуру. Весеннее солнце проникало в комнату через окно, и вся ее фигура была словно окружена светящимся ореолом. В этот миг внутренний голос сказал мне: запомни! Ты должен запомнить! Когда-нибудь сможешь вспомнить и восстановить это мгновение. Печаль и страдание снова придут к тебе. Запомни. Все это должно остаться в твоей душе...
Вечером мы молча ложились спать, потушили свет. Тогда она, тяжело вздохнув, проговорила:
— Теперь я знаю, что семья распадется. Сегодня куда-то делись все утки и кошка. Мы не замечали их, но они жили в нашем доме, и у них была душа. Люди не такие. Когда в семье плохо, людей надо ткнуть носом, чтобы они поняли.
А животные все чувствуют раньше и исчезают раньше — сами...
Прошло довольно много времени, пока я собрался с духом и спросил:
— Ты так и не нашла ни кошку, ни уток?
Она не отвечала.
— Они сегодня пропали?
Она молчала.
— Удивительно!
Опять ни звука.
Я немного испугался. Но потом уловил легкий звук ее дыхания. Я вдруг ощутил, как дорого мне даже дыхание этой спящей женщины. Что-то дрогнуло во мне. Я должен сохранить в душе каждый ее вздох...