на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Что бы мы делали без армии…

Как и предполагал Антон, друзья, едва успевшие часика два покемарить на диване, были разбужены звонком в квартиру. Перед их спросонья мутными глазами нарисовался Виктор Иванович Сергеев собственной персоной. Отставной майор-танкист, бывший зампотех танкового батальона, успевший хлебнуть лиха за четверть века своей службы Родине. Он воевал и в Афгане, и в Чечне. На память о новогоднем ночном штурме Грозного у Сергеева остался шрам на лбу и пара осколков в ноге, из-за чего старый вояка иногда слегка прихрамывал.

Похоже, что Никола раскололся как орешек – на две половинки, и слил папаше всю информацию об изобретении Антона, а также о визите в наше сумасшедшее время живого князя Одоевского. И Виктор Иванович с утра пораньше, умирая от любопытства, примчался в квартиру Антона.

Но князя уже не было. А единственным документальным свидетельством его визита стала стопка литературных журналов издания 1839–1840 годов да сборник сказок Одоевского с длинным и малопонятным для человека XXI века названием: «Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гамозейкою, магистром философии и членом разных ученых обществ, изданныя В. Безгласным». И что самое ценное, с автографом князя, сделанным, правда, не гусиным пером, а обыкновенной шариковой ручкой.

Сергеев долго листал журналы, даже зачем-то принюхался к запаху, исходившему от их страниц, потом полюбовался на автограф князя, после чего сказал категорическим тоном:

– Ребята, как хотите, но я должен побывать там!

– Мы и так все там будем, – зевая, философски изрек Шумилин, с утра успевший выпить пару рюмочек коньяка и настроившийся на меланхолический лад.

– Да ладно тебе, балабол, – буркнул Сергеев, – я о другом. Мне обязательно надо побывать в прошлом. Колька сказал, что вы попали в тысяча восемьсот сороковой год. А там рукой подать и до Крымской войны.

– Угу, – сказал Александр, – как говорят артиллеристы – недолет. Сказал тоже – до Крымской войны! Два лаптя по карте. До Третьего Восточного кризиса и начала боевых действий еще лет двенадцать. И кстати, что тебя в той войне так заинтересовало?

– Знаешь, Шурик, – уже спокойным тоном сказал Виктор, – у нас в роду вот уже полтора века все мужчины – военные. Могу поименно перечислить. А началась наша династия служивых с фельдфебеля Селенгинского пехотного полка Харитона Осиповича Сергеева, который дрался в Крыму с англичанами и французами под Инкерманом, а потом и в Севастополе, под знаменами генерала Хрущева.

Ты, Тоха, морду-то не криви, – сказал Сергеев, заметив брезгливую ухмылку на физиономии Воронина, – Хрущевы ведь разные были. Александр Петрович за храбрость был награжден золотым оружием с бриллиантами, а это, чтобы ты знал, редкая награда. Именно он последним из русской армии перешел через наплавной мост, покинув Северную сторону Севастополя.

Так вот, сейчас разговор будет о моем предке. На Селенгинском редуте он получил ранение в грудь и чудом остался жив. Спас его замечательный хирург Николай Иванович Пирогов. Наверное, слышал о таком. Фельдфебель Сергеев, награжденный за храбрость двумя солдатскими Георгиями, как «севастополец» получил льготу, и сын его окончил начальную школу и реальное училище. И дослужился потом до «мокрого прапора» – был такой чин в Морском ведомстве. Иван Харитонович Сергеев поучаствовал в войне за освобождение Болгарии. Служил он на пароходе «Великий князь Константин» под командованием самого Степана Осиповича Макарова. Вот так и началась наша военная династия.

– М-да-с, – сказал Шумилин, – только я не совсем понял, Витя, ты хочешь в прошлом найти своего предка? А зачем?

– Хочу посмотреть на него, понять, что это были за люди такие, – задумчиво сказал Сергеев, – ведь все, что у нас и в нас – это их заслуга. Знаешь, Шурик, я человек военный и не люблю болтовни, которой наслушался от замполитов, начиная еще с военного училища.

Только вот запомнились мне, дружище, слова, кровью сердца написанные замечательным писателем и участником Великой Отечественной войны Валентином Саввичем Пикулем. Они запали мне в душу, да так, что я их выписал и перечитываю время от времени, чтобы не впасть в наше нынешнее всеобщее обыдление.

Сергеев достал из кармана куртки записную книжку, раскрыл ее и стал читать, хотя по лицу было видно, что слова эти он выучил наизусть:

«Никогда не думай, читатель, что история – это только история. Давнее нашей земли и нашего народа удивительно сопряжено с нашим сегодняшним днем.

Не верь тому, кто скажет тебе:

– Это нам не нужно… Это история!

Иногда люди не понимают, что история – это и есть наша современность.

Нельзя изучить современную жизнь и познать ее политические требования к нам – без знания истории! Если человек говорит: „Я знаю историю“, – это значит, что он знает и современность. Если человек говорит: „Я знаю только современность“, – это значит, что он не знает ни истории, ни современности!

Из ничего ничто и не рождается.

Были люди до нас, теперь есть мы, будут и после нас. Воин русский на поле Куликовом – это воин при Кунерсдорфе. Воин при Кунерсдорфе – это воин на поле Бородинском. Воин на поле Бородинском – это воин на Шипке. Воин на Шипке – это защитник Брестской крепости…

Изменились идеи, другими стали люди. Но родина у них по-прежнему одна – это мать-Россия; и во все времена кровь проливалась во имя одного – во имя русского Отечества. Мы не провожали в поход павших на поле Куликовом. Не нас разбудили рыдания Ярославны. Мы не знаем имен замерзших на Шипке…

И все-таки мы их – знаем! Да, мы их помним, мы их видим, мы их слышим, мы их никогда не забудем. Ибо это наши предки, читатель. В истории есть голос крови.

Этот голос ко многому нас обязывает. Не будем искать славы для себя.

Мы говорили в дни Батыя,

Как на полях Бородина:

Да возвеличится Россия,

Да сгинут наши имена!»

Сергеев захлопнул блокнотик, спрятал его в карман и тихо сказал:

– Вот видишь, Тоха, почему мне надо быть там. Как Саввич говорил – «голос крови». Считай, что это он меня туда зовет…

– Да, Иванович, – сказал Шумилин, – ты прав, как всегда. И что бы мы делали без нашей армии? В общем, давай как следует подумаем, что и как мы можем сделать в прошлом. Чем мы сможем быть полезными предкам?

– Шурик, ты меня извини, – сказал Антон, – но сделать что-то полезное можно лишь после того, как мы переберемся туда на ПМЖ. А так, набегами и наездами, мы ничего путного не сделаем. Межвременной туризм с элементами межвременной фарцовки. Это не по мне. Конечно, связь с нашим временем терять нельзя, но придется нам стать «засланными казачками» в XIX век.

– В общем, так, ребята, – сказал Сергеев, подводя черту этой несколько сумбурной дискуссии, – давайте сядем рядком, поговорим ладком. Антон, достань лист бумаги, завари кофе покрепче, сейчас наведем резкость, покумекаем и составим план дальнейших действий. Мы, люди военные, планировать любим больше, чем бывшие партийные чиновники. Кстати, Антон, когда у тебя следующая встреча с Одоевским?

– Завтра ждем их сиятельство, – ответил Воронин, – обещал быть, как штык. С нетерпением готовимся к новой встрече с предком.

– Вот и замечательно, – сказал Виктор, – попили кофе? Тогда почнем, помолясь. Антон, давай пиши: пункт первый – наладить надежную работу машины времени. Проэкспериментировать – какую максимальную массу может пропустить портал в один замес… Ответственный – Антон Воронин.

Пункт второй – о финансировании наших работ…


Муж да жена – одна сатана | Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж | Цели определены. Задачи поставлены. За работу, товарищи!