28 глава

Луизе снился Томас. Он нежно целовал ее, шепча что-то чрезвычайно романтичное на ушко, а она таяла в его объятиях, подставляя шею под жаркие губы. Сон был таким реальным и таким сладким, что Луиза проснулась с широкой улыбкой на лице, обнимая подушку. И тут же резко села, пытаясь вспомнить, что случилось вчера на кухне. Она с ужасом вспомнила жуткую фигуру, поджидавшую ее на кухне. А после… После была темнота. Ей казалось, что ее несут на руках, и было так спокойно и уютно, что Луиза с готовностью погрузилась в сон, сквозь дрему чувствуя, как ее укрывают чьи-то заботливые руки. Счастливо вздохнув, Луиза упала на подушку — ее принес сюда Томас, в этом не было никаких сомнений. Сегодня утром она впервые пожалела о том, что до свадьбы еще так долго!

— Луиза, какие у вас планы на сегодняшний день? — поинтересовался Томас за завтраком, глядя на невесту поверх большого букета гортензий и флоксов.

— О, мы продолжим делать украшения к свадьбе, — вздохнула Луиза, думая, что уже сделанных гирлянд и розеток хватит на всю оставшуюся жизнь, если украшать дом на каждый праздник.

— Быть может, миссис Пинс отпустит вас на небольшую прогулку? — Томас склонил голову, выжидающе глядя на Луизину компаньонку. Та приподняла тонкую бровь и смерила Уоррингтона внимательным взглядом, будто пыталась прочесть все его мысли. Видимо, не найдя там ничего предосудительного, миссис Пинс величественно кивнула, будто королева, дающая дозволение своему вассалу, и вернулась к завтраку.

— Отлично, — довольно улыбнулся Томас, и Луиза в очередной раз почувствовала, как замирает сердце при виде его широкой улыбки. — В таком случае я буду ждать вас в конюшнях после завтрака.

— В конюшнях? — воскликнула Луиза, недоверчиво глядя на жениха.

— А разве вы не хотите наконец испытать свой подарок, Луиза? — пришло время удивиться Уоррингтону. — Или Белый Орел уже не кажется вам привлекательным?

— Нет-нет, просто я так долго не сидела в седле, что боюсь, как бы не разучилась, — сокрушенно вздохнула Луиза, бросая кокетливый взгляд из полуопущенных ресниц.

— Уверен, вы быстро все вспомните, — хмыкнул Томас, проигнорировав ее попытку пофлиртовать, и поднялся из-за стола. — Вам хватит часа, чтобы собраться?

— Конечно! — Луиза лихорадочно пыталась вспомнить, где лежат ее амазонки и какую из них дать Зэмбе погладить.

Спустя полтора часа она уже спускалась по лестнице, перекинув юбку амазонки горчичного цвета через руку. В другой руке она держала короткие коричневые перчатки с раструбами, постукивая ими по перилам. Высокие сапоги то и дело мелькали в разрезе юбки, пуговицы на которой были застегнуты до середины, открывая нижнее батистовое платье приятного голубого цвета. Казакин, плотно облегавший затянутую корсетом талию, в отличие от юбки, был застегнут на все пуговицы, а шею скрывал тончайший газовый платок, голубой, как и нижнее платье. Шляпка, кокетливо приколотая к косам, была скорее милым украшением, нежели могла защитить от солнца.

Томас уже давно ждал ее, прохаживаясь у входа в конюшню и раздраженно поигрывая со стеком. Увидев Луизу, он улыбнулся, тщательно скрывая недовольство, и смерил ее оценивающим взглядом, от которого Луиза покраснела и нервно поправила платок на шее.

— Простите, я задержалась. — Она верно истолковала искры раздражения, плещущиеся в стальных глазах Томаса.

— Думаю, мне придется к этому привыкнуть, — вздохнул Томас, отворачиваясь к своей лошади.

— Право слово, мне ужасно неловко, — умоляюще начала Луиза, подходя к жениху и кладя ладонь на его спину. — Впредь я постараюсь тщательнее рассчитывать свое время.

— Очень на это надеюсь. — Голос Уоррингтона звучал сухо и безжизненно, рука неспешно гладила мощную шею жеребца, пропуская сквозь пальцы густую гриву.

— Простите, — покаянно прошептала Луиза, расстроенная сверх меры, чувствуя, как радужное настроение, с которым она выходила из дома, медленно сходит на нет.

— Полно, Луиза! — Томас повернулся, чувствуя, что переиграл. Осторожно приподняв ее подбородок, он внимательно посмотрел в полные слез зеленые глаза и ласково улыбнулся. — Я готов ждать вас столько, сколько потребуется. Вы достойны того, чтобы вас ждали вечно.

Он прошептал это тихо, на выдохе, и Луиза замерла, чувствуя, как от его горячих пальцев от подбородка разбегаются теплые волны.

— Вы и впрямь не злитесь на меня, — шепнула Луиза, замирая от предвкушения. Она смотрела на желанные губы, бывшие в такой сладкой близости от ее, и буквально молила про себя о том, чтобы почувствовать их вкус.

— Нет, — шепнул Томас, с сожалением отпуская ее подбородок и делая шаг назад. Сейчас он как никогда желал, чтобы свадьба была как можно раньше.

Лошади неспешно ступали по тропинке, а всадники отодвигали тонкие космы мха, спускающиеся с ветвей уксусных деревьев. Ветер доносил слабый запах воды и тления от болот. Изредка можно было услышать тяжелый всплеск — очередной аллигатор соскальзывал с берега, скрываясь в ярко-зеленой ряске. Говорить не хотелось. Луиза просто наслаждалась каждой минутой, проведенной вне дома в обществе мистера Уоррингтона. Окружающая природа волновала ее прискорбно мало, а звуки леса, напротив, заставляли вздрагивать, вызывая не слишком приятные воспоминания. Зато широкая спина Томаса, неспешно ехавшего впереди, притягивала к себе взгляд, заставляя строить смелые предположения о том, как пройдет их первая брачная ночь.

Незаметно эта тема стала главной и заняла все мысли Луизы, заставляя то и дело краснеть, пытаясь представить, как и что будет происходить между ними, едва закроется дверь спальни. Знаний на этот счет было катастрофически мало, а спросить, как оказалось, было не у кого. Миссис Пинс дала исчерпывающий ответ, основываясь на собственном опыте, но Луиза уже поняла, что ответ ее был слишком субъективным. Быть может, стоит спросить у Адеолы?

Ободренная этой идеей, Луиза снова перевела взгляд на Томаса, вспоминая их прошлое путешествие через лес. Тогда все казалось проще, они еще не были женихом и невестой, и это напряжение, охватывающее ее в его обществе, не давало о себе знать. Луиза мысленно перенеслась в то утро, когда она увидела его полуобнаженным, купающимся в реке. Щеки пунцово вспыхнули, память угодливо подсунула картинку его мускулистого торса и спины, покрытой белой сеткой шрамов…

Луиза нахмурилась. Откуда они взялись? Сможет ли она расспросить его со временем? Или он не пожелает делиться этим ни с кем, даже с женой? Что она вообще знает о своем женихе, кроме его приютского прошлого и того, что он некоторое время работал на убийцу ее отца? Луиза досадливо прикусила губу — за собственными переживаниями она успела позабыть о страшном происшествии, что привело ее в «Магдалену» и свело с мистером Уоррингтоном. Хороша же дочь, нечего сказать! Но и мистер Уоррингтон не спешит делиться с ней своими догадками.

Расправив плечи, Луиза осторожно тронула бока своего коня, пуская его вперед и догоняя Уоррингтона, возвышавшегося над ней на своем огромном жеребце. Казалось, он всегда и во всем будет выше и сильнее, и Луиза вдруг подумала, что ей нравится это чувство защищенности рядом с женихом.

— Мистер Уоррингтон, вы позволите задать вам вопрос? — набралась смелости Луиза.

Томас, удивленный ее осторожным тоном, кивнул, и Луиза, глубоко вздохнув, выпалила:

— Расскажите мне о Кинге. Я совсем ничего о нем не знаю, кроме нескольких слов в письмах отца. Какой он был? Как вы с ним познакомились?

Едва с губ Луизы сорвалось имя Кинга, как Томас крепко стиснул челюсть и отвернулся, глядя прямо перед собой. Нет, он знал, что Луиза в конце концов вспомнит о нем, а вспомнив, начнет задавать вопросы. Но, даже будучи готовым к этому, он не знал, что и как ей сказать. Хотя полуправда в любом случае лучше лжи, а правды она никогда не узнает.

— Простите, я, видимо, сказала что-то не то, — тихо произнесла Луиза и уже приготовилась было придержать коня, пропуская Уоррингтона вновь вперед, но он вдруг заговорил, по-прежнему не глядя в ее сторону.

— После приюта я оказался на улице. Мальчишка тринадцати лет от роду, не умевший ничего, кроме как прятаться и воровать еду у сестер. Нас выбрасывали на улицу, забывая, стоило переступить порог приюта, и большинство умирало в первый же год от голода или дубинок жандармов. Я до сих пор не знаю, кого мне благодарить за тот день: пресвятую Магдалену или же дьявола, но я уже собирался проститься с жизнью, когда меня заметил Кинг.

Томас замолчал, вспоминая солнечное марсельское утро, соленый бриз на губах и слезы отчаяния, которые он с трудом пытался сдержать, упрямо стискивая зубы.

— Вы когда-нибудь слышали про галеры, Луиза? Есть безумцы, что идут на них от отчаяния, нанимаясь, чтобы заработать. Но основную часть гребцов составляют заключенные. И не все они убийцы и воры. Я был там.

— Вы?.. О, Господи! — Луиза в потрясении уставилась на Томаса, не в силах вымолвить ни слова.

— Не так долго, всего месяц, но мне хватило, — невесело усмехнулся Уоррингтон, наблюдая за реакцией невесты. — Меня поймали на краже. О, нет, не делайте такие глаза, я не был благородным вором и воровал не еду. Это были золотые часы и кошелек одного богатого негоцианта, которых так много в порту. Он поймал меня за руку и отвел в жандармерию. Там церемониться не стали — тюрьмы переполнены, а императорским галерам вечно не хватает гребцов.

— Но ведь вы были так малы, — нашла в себе силы сказать хоть что-то Луиза. У нее в голове не укладывалось, как можно быть таким жестоким к ребенку.

— Простите, Луиза, но вы знаете что-нибудь о работных домах? — вдруг спросил Томас, резко поворачиваясь.

— Не много, — нахмурившись, ответила она. — Слышала, что там помогают детям, которые попали в беду, дают им работу и кров. А что?

— Дети работают в них с пяти лет. Вы считаете, это правильно?

— К чему вы клоните? — спросила Луиза, пытаясь понять, в чем подвох. Собственно говоря, о работных домах она сама не раз говорила с папой, и тот всегда соглашался, что это истинный акт милосердия по отношению к бедным сироткам.

— Странно считать тринадцатилетнего подростка маленьким для галер, а пятилетнего ребенка — взрослым для работы.

Луиза смутилась — она никогда не задумывалась об этом. В самом деле, так ли уж хороша идея заставлять работать малышей?

— Не утруждайте себя ненужными мыслями, Луиза, я не упрекаю вас. Я лишь хочу сказать, что жандармы в Милане тоже сочли, что я прекрасно подхожу для галер, и спустя два дня после кражи я уже гремел кандалами, обряженный в красный колпак. Не буду скрывать, я не думал, что продержусь в том аду больше полугода, благо наше судно не ходило в дальние рейды, бороздя побережье Италии. В один из рейсов на корабле оказались несколько пассажиров, среди которых был и Кинг. Он единственный заинтересованно смотрел на гребцов, то и дело уточняя что-то у надсмотрщика. В следующем же порту он сошел на берег и забрал меня с собой.

— Невероятно, — протянула Луиза. — Как может уживаться в одном человеке благородство и такая жестокость?

— Благородство? — фыркнул Томас, но тут же осекся, заставив себя слабо улыбнуться. — Кинг всегда действует в своих интересах и только в них. Я понял это позже, но тогда был благодарен так, как только может быть благодарен висельник, снятый с петли в последний момент. Я провел рядом с ним несколько лет, он многому меня научил, и мне действительно есть за что его благодарить. Но я предал его, сбежал, прихватив не только алмазы. Как раз таки их он бы легко мне простил. Нет. Я унес больше, чем можно себе представить. Свою голову.

Луиза непонимающе уставилась на Томаса, пытаясь понять, что же он имеет в виду. Он легонько постучал себя по лбу:

— Я слишком много знаю о его делах. И хотя я ни разу за эти годы не использовал эти знания, Кинг не простил. И не забыл.

— Он действительно такой страшный человек, как писал папа? — робко спросила Луиза после продолжительного молчания.

— Он гораздо страшнее, Луиза. Гораздо страшнее. — Томас покачал головой в такт своим мыслям, но тут же широко улыбнулся, глядя на перепуганную невесту. — Не волнуйтесь, Луиза, до вас он не доберется, уверяю. А после свадьбы мы покинем «Магдалену» на время, и это, надеюсь, позволит нам сбить его со следа.

— Так он уже вышел на ваш след? — в ужасе воскликнула Луиза, вцепляясь в луку седла, чувствуя, как от ужаса у нее кружится голова.

— О, нет, ну что вы! — воскликнул Томас, поняв, что сболтнул лишнего. — Это лишь предосторожность, не более того. Вы знаете, а ведь я только что понял, что мы с вами до сих пор не обсудили, куда поедем в свадебное путешествие!

— Действительно, — слабо улыбнулась Луиза, чувствуя, как ледяная рука страха, сжавшая сердце, стремительно тает от его улыбки. — А куда бы хотели поехать вы?

— Я путешествовал так много, что с радостью предоставлю выбор места вам. — Томас слегка склонился к Луизе, подцепляя пальцем газовый платок и осторожно вытягивая его. — Быть может, в Африку? Море там ярче вашего платка — бирюзовое, а песок такой белый, что слепит глаза.

— Томас, как же много я о вас не знаю, — прошептала Луиза, зачарованно наблюдая, как он подносит ее платок к губам, вдыхая слабый аромат лемонграсса.

— Могу сказать то же самое о вас, Луиза, — доверительно сообщил Уоррингтон, глядя на нее поверх платка. — Мы обязательно это исправим, я вам обещаю. — Он наклонился к Луизе, очерчивая кончиками пальцев ее скулу и останавливаясь в дюйме от губ. Лошади остановились, но всадники этого не заметили, поглощенные друг другом. Луиза невольно приоткрыла рот, подаваясь вперед, но Томас уже убрал руку, выпрямляясь в седле.

— Вам невероятно идет амазонка. — Он произнес это таким светским тоном, что Луиза, не выдержав, прыснула от смеха, в который раз за этот разговор поражаясь тому, как он резко перескакивает с одной темы на другую.

— Мне часто об этом говорили, — поддержав игру, чопорно заявила Луиза, распрямляя спину и трогая бока коня.

— Джентльмены? — грозно сдвинув брови, Томас поспешил нагнать ее, теперь они снова ехали наравне.

— Естественно, — кивнула Луиза, стараясь удержать дрожащие губы, готовые вот-вот растянуться в улыбке.

— Боюсь, что мне придется запереть вас после свадьбы дома, — озабоченно покачал головой Томас. — Двор «Магдалены» не выдержит наплыва поклонников, умоляющих вас подарить хотя бы одну прогулку.

— Я с радостью перестану выходить из дома, если вы тоже перестанете покидать поместье, — прошептала Луиза, не сводя с него сияющих глаз.

— Вы очаровательны, Луиза, — вырвалось у Томаса прежде, чем он успел себя остановить. Луиза вспыхнула, опуская глаза, не пытаясь спрятать довольную улыбку.