Глава 59

Несмотря на снежную бурю, у Грейстоун-Меншн на углу Тридцать Седьмой улицы и Парк-авеню собрались толпы зевак, посмотреть на гостей, прибывающих на главную свадьбу зимнего сезона 1908 года: венчание отпрыска старинной нью-йоркской семьи и дочери железнодорожного магната. Те, кто заметил красивую пару, поднимающуюся по заснеженным ступеням в дом, решили, что высокий, безупречно одетый джентльмен с золотистыми усами держит под руку прекрасную женщину, чтобы та не поскользнулась на льду. Но справедливо было как раз противоположное, хотя никто не слышал, как Исаак Белл сказал Марион Морган:

— Кому нужна трость, если можно опереться на сильную женщину?

— Выздоравливающему детективу с пробитым легким…

— Ну, не очень пробитым. Иначе я не оправился бы.

— …который едва не умер от потери крови, а тут еще инфекция, воспаление легких.

— Если этот оператор снимет меня, я его пристрелю.

— Не волнуйся. Я его предупредила, что «Пикчер уорлд» уволит его и выбросит его семью на улицу, если он направит камеру в твою сторону. Кольцо не забыл?

— В жилетном кармане.

— Держись, дорогой, начинаются ступеньки.

Побледнев от усилий, Белл преодолел препятствие. Дворецкий и лакеи ввели их в дом. Марион ахнула, увидев цветы в вестибюле и на большой лестнице.

— Сладкий горошек, розы и цветы вишни! Где они все это взяли?

— Для отца невесты, если он президент железной дороги, повсюду весна.

Отец невесты пошел им навстречу. Осгуд Хеннеси был в жемчужно-сером костюме с розой в бутоньерке. Белл подумал, что он много теряет, когда рядом нет миссис Комден, и с благодарностью увидел дружелюбное выражение на лице дельца.

— Марион! Рад, что вы приехали из Сан-Франциско. Вы, Исаак, уже на ногах?

— Свадьба без шафера все равно что повешение без веревки.

Марион спросила, нервничает ли будущая новобрачная.

— Лилиан нервничает? Она набрала семнадцать подружек невесты в лучших салонах моды, и у нее в жилах течет ледяная вода. — Хеннеси гордо улыбнулся. — К тому же Нью-Йорк не видел невесты прекраснее. Подождите, сами посмотрите.

Он повернул голову и холодно кивнул Дж. П. Моргану.

Белл прошептал Марион:

— Этот рекорд будет побит, если мы решим обвенчаться в Нью-Йорке.

— Что-что? — спросил Хеннеси, покровительственно хлопнув Моргана по плечу и отвернувшись от него.

— Я только сказал, что пойду повидаюсь с женихом. Можно поручить Марион вашим заботам, мистер Хеннеси?

— Буду рад, — ответил Хеннеси. — Идемте, дорогая. Дворецкий сказал, что с шампанским придется подождать, пока не будут даны обеты, но я знаю, где его держат.

— А нельзя ли мне сначала увидеться с Лилиан?

Хеннеси указал на второй этаж. Стук в дверь вызвал внутри визг и смех. Три девушки проводили Марион к туалетному столику Лилиан, где собралось еще несколько девушек. Марион улыбнулась, увидев, что ее возраст внушает им страх и благоговение.

Лилиан вскочила и обняла ее.

— Слишком много румян?

— Да.

— Ты уверена?

— Ты идешь венчаться, а не в бордель.

Школьные подруги Лилиан содрогнулись от смеха. Лилиан велела им:

— Брысь.

На несколько мгновений они остались одни.

Марион сказала:

— Ты выглядишь такой счастливой.

— Я счастлива. Но немножко нервничаю из-за… ну, ты понимаешь, ночью… потом.

Марион взяла ее за руку.

— Арчи один из немногих мужчин, которые искренне уважают женщин. Он будет для тебя всем, кем пожелаешь.

— Ты уверена?

— Я знаю таких людей.

Белл нашел Арчи Эббота в раззолоченной приемной. Он был с матерью, красивой женщиной с гордой осанкой и благородными манерами, которую Белл знал еще с колледжа. Она поцеловала его в щеку и спросила об отце. А когда отплыла — величественно, как океанский лайнер — чтобы поздороваться с родственниками, Белл заметил, что она, кажется, довольна выбором невесты.

— За это я благодарен Старику. Хеннеси ее очаровал. Конечно, она считает дом слишком экстравагантным, но мне сказала: «Мистер Хеннеси так чудесно вырублен, грубовато, как старая каштановая балка». И это было еще до того, как он объявил, что строит для нас на Шестьдесят Четвертой улице дом с личными покоями для матушки.

— В таком случае дважды поздравляю.

— Трижды, раз уж ты заговорил об этом. Все банкиры Нью-Йорка прислали свадебные подарки… Боже, посмотри только, кто пришел из великого извне!

«Техасец» Уолт Хэтфилд, стройный, как лонгхорн, и загорелый, как кактус, прошел по комнате, убирая со своего пути горожан, как стряхивают пепел с сигареты. Он оглядел позолоченный потолок, живопись на стенах, ковер под ногами.

— Поздравляю, Арчи. Повезло тебе. Здорово, Исаак. Вид у тебя еще бледный.

— Нервничаю, все-таки я шафер.

Хэтфилд оглядел сливки нью-йоркского общества.

— Клянусь, дворецкий Хеннеси показался мне гремучей змеей на пикнике.

— Что ты с ним сделал?

— Пообещал снять с него скальп, если он не пропустит меня к тебе. Нужно поговорить, Исаак.

Белл подошел ближе и понизил голос.

— Тело нашли?

«Техасец» Уолт покачал головой.

— Искали выше и ниже по дороге. Нашли наплечную кобуру, вероятно, его. И ботинок с петлей для ножа. Но тела нет. Парни считают, что его сожрали койоты.

— Не верю, — сказал Белл.

— Я тоже. Звери всегда что-нибудь оставляют, руку или ногу. Но наши охотничьи собаки ничего не нашли… Прошло три месяца…

Белл ничего не ответил. А когда снова улыбнулся, то потому, что увидел вошедшую Марион.

— Всюду глубокий снег… — продолжал Техасец.

Белл молчал.

— …я обещал ребятам спросить. Когда закончатся поиски?

Белл положил одну руку на плечо Техасцу, второе — на плечо Арчи, посмотрел обоим в глаза и дал ответ, какой они ожидали услышать:

— Никогда.