Эпилог

В последовавшие за этим инцидентом дни мир, казалось, вращался чуть медленнее. Ситуация в Сьерра-Леоне стабилизировалась за счет миротворческих усилий ООН и войск Африканского союза. Было освобождено много политических заключенных, включая брата Джеммы Гарана, который теперь просил помочь создать коалиционное правительство.

Пропавших ученых нашли и возвратили в свои страны. Среди них было несколько раненых, но погиб только один. Вооруженные силы США понесли потери. Тридцать один человек с «Мемфиса» погиб или пропал без вести. Одиннадцать летчиков и операторов радаров были убиты. Но их жертвы, как и действия гражданских из НУПИ, предотвратили страшную катастрофу.

К счастью, в Вашингтоне, несмотря на объявление тревоги в последнюю минуту, обошлось без жертв. Десятки дорожных столкновений, сотни раненых, но в целом люди сохраняли относительное спокойствие, пытаясь добраться до укрытий.

Вернувшись в Штаты, Курт восстанавливал силы. Смотрел выпуски новостей и принимал гостей: Джо Завалу, Траутов и Дирка Питта.

Джо долго рассказывал о своих приключениях с экипажем «Ил-76» в Танжере. У Пола и Гаме были свои истории, не такие веселые, но из тех, что дают людям повод для гордости. Он заметил, что они все время держатся за руки.

Дирк Питт поздравил их всех с хорошо выполненной работой и начал суммировать расходы: «Барракуда», ультралайты, повреждение футбольного поля, судебные разбирательства с клубом «Белый раджа» в Сингапуре и что-то насчет пропавшего леопарда.

— Я даже не желаю знать, почему мы платим за поимку молодого пятнистого леопарда, — заметил Дирк.

Курт открыл было рот, чтобы объяснить, но тут же закрыл его. Какой смысл?

Чартер «Ил-76» был следующим в списке, потом шел «Сумасшедший экспресс» и иски от международной компании по очистке океана из-за утечки нефти с «Оникса» в результате торпедной атаки.

Дочитав список, Питт улыбнулся.

— Став старше, я научился некоторым вещам. Одна из них: ты получаешь то, за что платишь. Вы с Джо прямо как мои тачки. Дорогие, вредные для окружающей среды и частенько сущее наказание. Но вы стоите каждого пенни.

Как только появилась возможность, Остин связался с Катериной и договорился встретиться с ней на Санта-Мария.

После всего случившегося американское и русское правительства согласились, что предметы, находившиеся на борту затонувшего самолета, по праву принадлежат русским. Обе стороны договорились, что будет вполне уместным, если Курт и Катерина займутся их подъемом со дна.

Катерина просияла, увидев его, и крепко поцеловала, несмотря на присутствие посторонних.

Через несколько дней они уже были на борту чартерного водолазного судна вместе с русскими и американскими представителями.

После первого пробного погружения они спустились под воду, чтобы достать ящики из нержавеющей стали. Освобождая сундуки с помощью газового резака, Курт вспомнил о чудесном спасении Джо. Он прекрасно понимал, что они не выжили бы, не будь рядом обломков старого самолета и его кислородного баллона.

Вытащив ящики и привязав их к буям, Курт вернулся в самолет и подплыл к кокпиту.

Он протянул руку к именным табличкам второго пилота, все еще висевшим на шее скелета, осторожно высвободил их и поплыл прочь.

Всплыв на поверхность, он забрался на борт судна. Катерина уже срезала замок с одного из металлических ящиков. Наконец, он сломался и упал на палубу. Она открыла ящик. Несмотря на прекрасную изоляцию, за годы нахождения на дне осадок и вода все-таки просочились внутрь. Сначала они увидели лишь мутную воду, но Катерина сунула в нее руку и вытащила ожерелье с крупным белым жемчугом.

Она положила драгоценность на палубу и вновь осторожно опустила руку в ящик. В этот раз у нее в руках оказалась тиара, судя по всему, украшенная бриллиантами.

Представитель российского исторического общества, солидный мужчина в очках, стоял рядом. Увидев все это великолепие, он шагнул вперед и с величайшей осторожностью взял тиару и заулыбался.

— Изысканная вещь. Просто невероятно, но теперь это неоспоримый факт, — ученый поднял тиару. — Ее носила Анастасия, дочь царя Николая Второго. Она была сфотографирована в ней в 1915-м. Тиара исчезла вместе со многими другими драгоценностями во время революции.

Курт взглянул на него.

— Я думал, царские драгоценности нашли.

— И да, и нет, — ответил историк. — Многие из драгоценностей были обнаружены еще тогда. Некоторые были зашиты в их одежду, чтобы спрятать от охранников. Анастасию с сестрами не могли ни застрелить, ни заколоть, потому что их платья были так напичканы драгоценными камнями, что оказались пуленепробиваемыми.

— Полагаю, они у вас, — заметил Курт. — А откуда тогда эти?

— У царя было огромное состояние, но его богатства никогда специально не подвергали систематическому учету. По политическим причинам советское правительство собрало все богатства и сделало их национальным достоянием. Однако на многих фотографиях той эпохи запечатлены украшения, которые так и не нашли. Долгое время считалось, что они безвозвратно утеряны. Кто бы подумал, что и ваше, и наше правительства знали, где находятся некоторые из них?

Курт задумался над тем, что рассказал историк. Его не волновало, что драгоценности вернутся в Россию, просто было интересно, каким образом их умудрились вывезти из Москвы.

— А как они оказались здесь? — полюбопытствовал он.

— Это я вам могу сказать, — раздался дребезжащий голос.

Курт обернулся. Пока они с Катериной находились под водой, на борт доставили еще одного пассажира. Остин знал, кто он, и попросил, чтобы его разыскали и предложили поприсутствовать.

Мужчины поздоровались, и Курт представил гостя.

— Познакомьтесь — Хадсон Уоллас.

Уоллас медленно вышел вперед. Ему было почти девяносто, хотя он выглядел еще довольно крепким. На нем была красная гавайская рубашка, бежевые «бермуды», носки и сандалии.

Он устремил взгляд на Катерину и улыбнулся от уха до уха.

— Мы с моим вторым пилотом взяли на борт в Сараево пассажира, — начал он. — Политического беженца по фамилии Тарасов!

— Он был преступником, — сказал русский, — забрал драгоценности, закопанные им и еще тремя солдатами за несколько лет до этого.

— Ну да, ну да, — пробормотал Уоллас. — Кому преступник, а кому борец за свободу. В любом случае, мы умыкнули его оттуда и привезли на Санта-Марию, где должны были дозаправиться и перелететь через океан. Но нам помешала буря, и кто-то из их агентов нашел нас.

Бывший американский агент грустно покачал головой.

— Тарасова застрелили в спину. Мой второй пилот, Чарли Симпкинс, тоже был убит. Меня ранило. Мне удалось взлететь, но гроза, неполадки с двигателем и потеря крови меня доконали. Я потерял контроль над самолетом и упал в море. До сегодняшнего дня я не знаю, как выбрался.

— Знаете, — не согласился Курт, — эта история — одна из причин, почему мы поверили в эту мистификацию.

Уоллас рассмеялся, и его лицо сморщилось.

— В те дни подобное случалось сплошь и рядом. Приборы покрывались льдом, датчики замерзали, бывало, не отличишь верх от низа.

— А неполадки с двигателем? — спросила Катерина.

— Знаете, я и сам много над этим размышлял, — признался Уоллас. — Мы держали малышек в отличном состоянии. Потом до меня дошло. Целых три дня лил дождь. Мы же заправляли «Конни» из аэродромных цистерн и, думаю, засосали воды вместе с топливом, когда брали пятьсот галлонов за день до отлета. Чертовское невезение, вот что я вам скажу.

Курт кивнул, а Хадсон поглядел на тиару и ожерелье.

— Целых шестьдесят лет я гадал, что же было в тех ящиках, — сказал он. — Догадываюсь, они набиты под завязку.

Катерина очаровательно улыбнулась.

— Уверена, вы сможете увидеть их в музее.

— Нет, благодарствуйте, мисс, — отозвался Уоллас. — Я приехал за кое-чем более ценным. — Он повернулся к Курту. — Вам удалось их достать?

Курт полез в карман и вытащил именные таблички, снятые им со второго пилота. Уоллас смотрел на них с таким благоговением, словно они были сделаны из чистого золота.

— Завтра прибудут представители военно-морского флота, — сообщил Курт. — Чарли будет похоронен в Арлингтоне на следующей неделе. Я там буду.

— Вы?

— Вы потеряли друга, — объяснил Остин. — Но в каком-то смысле вы и ваш второй пилот спасли жизнь моему другу. Мы оба приедем. Это самое малое, что мы можем сделать.

— Долгая была дорога домой, — вздохнул Уоллас.

Курт кивнул. Да.

— Что ж, увидимся там. — Он улыбнулся Катерине, показал нос русскому эксперту и пошел назад к моторке, доставившей его на корабль.

Через три дня, закончив восстанавливаться и проведя незабываемые сорок восемь часов с Катериной, Остин вернулся в Штаты.

Катерина отрицала, но он подозревал, что ей понравилось быть в некотором роде шпионкой. Они договорились как-нибудь снова встретиться, и Курт гадал, будет ли эта встреча спланированной или произойдет случайно в каком-нибудь месте, где будет разворачиваться очередная международная интрига. В любом случае, он ждал ее.

Он пришел в штаб-квартиру НУПИ и обнаружил, что все разъехались на выходные. В записке от Джо говорилось, чтобы он отправлялся домой.

Следуя совету, он поехал в свой лодочный домик на Потомаке.

Откуда-то со стороны пристани доносился подозрительный запах жарящихся на гриле маринованных стейков. Курт устремился на задний двор.

Пол и Джо стояли на пристани над водой. Гаме сидела в шезлонге неподалеку. Пол, похоже, заведовал газовым грилем и присматривал за мясом, шипевшим на решетке.

Джо царапал что-то на маркерной доске, рядом на столе стояла бутылка мерло, кулер с пивом и лежали какие-то туристические брошюры.

Гаме обняла его.

— Добро пожаловать домой.

— Хорошо, ребята, что вы знаете, что это мой дом, а не общежитие.

Они засмеялись, а Курт полистал брошюры, заметив тему.

Джо вручил ему банку охлажденной «Богемии», точно такую же, как та, что он без спроса взял из запасов капитана «Арго».

Трауты потягивали вино.

— Что происходит? — поинтересовался Курт, чувствуя себя так, будто случайно попал на какое-то тайное сборище.

— Мы планируем путешествие, — объявил Джо.

— А разве мы мало времени проводим вместе? — пошутил Курт, прекрасно сознавая, что он в кругу семьи.

— Это будет отдых, — сообщила Гаме. — Никакой погони, стрельбы и взрывов.

— Правда? — хмыкнул Курт, отхлебнув пива. — И куда же мы едем?

— Рад, что ты спросил, — сказал Завала. Он подошел к доске, на которой было написано три имени. Против каждого стояла галочка.

— Каждый из нас сыграл свою игру, — просветил его Пол. — Но у нас равный счет.

— Так я дополнительный матч, — догадался Курт.

— Correcto^[250], — ухмыльнулся Джо. — И пусть все те разы, когда я спасал тебе жизнь, не повлияют на твое решение.

Курт шагнул ближе к доске и искоса взглянул на приятеля.

— Или все те разы, когда ты портил мне жизнь.

Он стал изучать выбор.

— Восьмидневное марокканское сафари на верблюдах, — прочел он вариант номер один. Рядом с ним стояло имя Пола. — Ты когда-нибудь ездил на верблюде, Пол?

— Нет, но…

— Восемь минут могут быть забавными, но восемь дней… — Курт покачал головой.

Пол обиженно насупился. Гаме и Джо улыбались.

— Пешеходное путешествие по Долине Смерти, — прочитал он следующую строчку. Выбор Гаме. Остин взглянул на нее. — Долина Смерти? Нет, это несколько мрачновато, ты не считаешь?

— Ой, перестань, — запротестовала Гаме. — Там красиво.

— Да, — сказал Джо. И вскинул руки, как будто он выиграл.

— Подожди, партнер, — охладил его пыл Курт. — Не уверен, что пустыня Гоби вообще считается местом отдыха.

— Еще как считается, — заверил его Джо. — Я видел рекламу. У них даже есть слоган. «Сделай Гоби своим хобби».

Курт рассмеялся.

— Им стоит еще над этим поработать.

— Там сухо, — убеждал его Джо. — Уж точно не промокнешь, не замерзнешь и не испортишь свою лучшую рубашку от Армани.

Курт опять засмеялся. Трудно представить Завалу в «Армани» посреди пустыни. Он вздохнул, догадываясь, что все это шутка, но было одно сухое, солнечное место, где ему всегда хотелось побывать.

— Я голосую за австралийский аутбэк, — сказал Курт. — Айерс-Рок, угон кенгуру и пиво «Фостерс».

Они все потрясенно уставились на него как на сумасшедшего.

— Угон кенгуру? — переспросила Гаме. И тут все принялись долго и шумно втолковывать ему, почему Австралия не годится. К тому времени, когда они закончили, Пол переворачивал стейки, а Курт допивал свое пиво.

— Ладно, — предложил Пол. — Попробуем еще раз.

Джо вытер доску и нацарапал сверху «Раунд 2». Курт тем временем сел в свободный шезлонг, взял еще одно пиво и, пока выдвигались предложения, любовался спокойной рекой.

Слушая, как называются разные жаркие и сухие места, Курт поневоле улыбался. У него было такое чувство, что это затянется. И сидя вот так, под теплым солнышком, в окружении друзей, он надеялся, что так оно и будет. В сущности, в эту минуту он нигде не хотел бы быть так, как здесь.