11
Прошла пара секунд, прежде чем я понял, что они совсем ничего обо мне не знают, что они только хотели допросить меня о бедном Лаутербахе, который сидел за решеткой из-за каких-то валютных операций.
Через какое-то время я снова овладел собой и смог говорить. Эти несколько секунд Вильма серьезно смотрела на меня. Она сидела молча и слушала. «Она могла все испортить, — подумал я.
Ну ладно.
Я рассказал, что знал о Лаутербахе. Я сказал, что встречался с ним один раз, чтобы обсудить деловое предложение.
— Какое деловое предложение?
— Экспорт материалов. Это мой профиль.
— И вы закончили это дело? — Чиновник рассматривал фальшивые документы.
— К сожалению, нет. Лаутербах был арестован, прежде чем мы успели закончить. — Мне показалось, что этого было мало, и я попытался помочь Лаутербаху. — Он произвел на меня очень хорошее впечатление, — сказал я. — Я не могу себе представить, чтобы он оказался впутанным в противозаконные махинации.
Чиновник махнул рукой.
— Этого достаточно, — сказал он. Затем он поблагодарил меня за помощь, вернул фальшивые документы и пожал мне руку.
Через десять минут я снова стоял в коридоре. Вильме тоже разрешили идти. Второй чиновник проводил нас до двери и позвал следующего:
— Господин Роберт Хоенберг!
Мой новый знакомый поднялся. Он прошел мимо меня.
— До субботы, — сказал я.
Он кивнул, и дверь за ним закрылась.
Я спускался рядом с Вильмой вниз по лестнице. Мы вышли на оживленную улицу. Шел сильный снег.
— Вальтер… — начала Вильма.
— Да?
Ее узкое лицо дрожало.
— Я уезжаю из Вены.
— Вот как?
Где была та радость, которую я испытывал, находясь рядом с ней? Куда делось волшебство ее взгляда? Где все это? Снег бесшумно падал, снежинка за снежинкой. Ее лицо казалось мне чужим, я почти не узнавал его. Как далеко позади все это уже было, как далеко…
— Наш театр пригласили в Германию. Мы едем на гастроли на Рейн, с пьесой Феликса.
— Я очень рад, Вильма!
— Вальтер! — это прозвучало как крик о помощи. Она стояла, прижавшись к стене дома, укутанная в шаль, раскрасневшаяся, со спутанными волосами.
— Да, Вильма?
— Я согласилась, Вальтер. У меня не хватило смелости отказаться.
Прохожие толкали нас, машины сигналили, звонили трамваи. Мы молча стояли в хаосе улицы.
— О Вальтер, Вальтер! Ты не знаешь, что я пережила за эти последние дни! Я хотела позвонить тебе. Я хотела прийти к тебе среди ночи.
Я молчал.
— Но я боялась. Этот ужасный прежний страх. Я не могла прийти! А сейчас… — Ее голос сорвался.
«А сейчас?» — Я думал о докторе Фройнде. Что бы он сказал? Что бы он сделал на моем месте?
— …а сейчас я просто не знаю, как быть дальше! Скажи, что мне делать, Вальтер! Пожалуйста, скажи мне!
Автомобили, трамваи. Шум и прохожие. Утренние газеты. Продавцы громко выкрикивали последние новости:
— Семья отравилась газом в своей квартире! Сход лавины в Тироле!
— «Курьер»! Всемирные новости! Вечерняя газета!
— Я люблю тебя, Вальтер! Я очень тебя люблю!
Я глубоко вздохнул, что причинило мне боль в груди. Я посмотрел на нее. Она стояла передо мной, хрупкая и беспомощная.
— Поезжай в Германию, Вильма, — сказал я.
— Так все плохо?
— Да, — сказал я. — Так плохо. Я тоже люблю тебя, Вильма. И именно потому, что я тебя люблю, я говорю — поезжай в Германию. Уезжай из Вены. Оставайся с Феликсом.
— «Курьер»! Всемирные новости! Вечерняя газета! Последние новости со всего света!
— Вильма…
— Да?
— Я скоро умру, Вильма, — сказал я тихо и взял ее за руку. Ее рука была горячей и сухой.
— Да, Вальтер. Но это ничего не меняет.
— Я знаю, Вильма. Но я не могу.
— Нет?
— Нет.
— Я знала, — еле слышно прошептала она. Потом она достала из сумочки конверт. — Я надеялась увидеть тебя сегодня. Я кое-что принесла тебе.
— Что?
— Деньги, которые ты нам одолжил. Сейчас мы можем их вернуть.
— Господи, оставьте их себе!
Она покачала головой и вложила конверт мне в руку:
— Нет, пожалуйста, возьми.
Я сунул конверт в карман.
— Вальтер, если я поеду в Германию, меня не будет шесть месяцев!
— Значит, мы больше не увидимся.
Она посмотрела на меня:
— Я должна ехать?
— Да, Вильма.
Внезапно она обняла меня и страстно поцеловала. Это был наш последний поцелуй. Я знал это.
— Будь счастлива, — сказал я, когда она отстранилась от меня.
— Прощай, Вальтер, — она сжала мою руку.
Она ушла, а я смотрел ей вслед. Она ни разу не обернулась и вскоре исчезла за снежной завесой. Я был абсолютно спокоен. «После обеда, — подумал я, — я снова поеду к доктору Фройнду».