1961 г

— Я, надеюсь, не должен вспоминать точное количество найденного оружия? — поинтересовался я. — Артиллерии там не было, но стрелковым оружием можно было вооружить пару батальонов. Да еще полтонны взрывчатки, десятки гранатометов и куча разной военной амуниции. А количество обстрелов при входе в городские кварталы? 2 убитых и 17 раненых.

— Ну, вы тоже не особо стеснялись. Где тут у меня было… — Он полез в блокнот. — Вот. 83 снесенных дома. 104 убитых и 738 арестованных по данным ООН. До сих пор сидят по израильским тюрьмам больше трехсот человек и выпускать их не собираются. Обвинения в расстрелах уже схваченных и не представлявших опасности людях. Причем в рапортах писали о попытках к бегству.

Я хмыкнул. — Как-то своим людям я больше верю, чем этим свидетельствам. Сложно представить, что бы это делали на глазах у всех. Хотели бы, сразу бы расстреляли. А все кто сидят, получили срок за очень конкретные действия в суде с адвокатом. Где доказать не смогли, выпустили.

— А восемь переданных иорданской «Мухабарат аль-Амма»? Которых больше никто не видел?

— А мы и за это должны отвечать? — изумился я. Ай-ай, мысленно удивился я. Где ж твои такие надежные источники информации? И не восемь, а одиннадцать, да еще шестеро сдаваться не пожелали и отстреливались до последнего. Догадывались, что ничего хорошего их не ждет. А вот Джамиля так и не нашли. Его застрелили через месяц после нашего выхода из Газы. До сих пор неизвестно, кто. Может, мухабаратчики хусейновы подсуетились, а может, кто-то из местных, недовольный его отнюдь не героическим поведением. Известное дело, мы кровь проливали, а ты только речи толкал, а как до дела дошло — в кусты. Хотя кустов здесь не имеется. Удивительное дело, все никак привыкнуть за столько лет не могу. Даже с воздуха не требуется напрягаться, где проходит граница. Как деревья кончаются, значит, началась арабская территория.

И вслух: — Участие в покушении на короля Абдаллу, попытка покушения на короля Хусейна… Они честно заслужили то, что с ними сделали. Даже если в стену живьем замуровали. Иордания заявила, что это их граждане и предъявила соответствующие документы. Только я очень сомневаюсь, что такое пропустит военная цензура… Это все дела неофициальные, и в газетах их освещать не рекомендуется.

Мы бы им с удовольствием и остальные 40 тысяч передали, но они совершенно никому не нужны. В том числе и Насеру. Дал бы он им египетские паспорта, совсем другой был бы разговор. Но ведь не желает. Ему выгоднее, чтобы они сидели друг у друга на головах и ненавидели Израиль, хотя в их паршивой жизни виноват Египет. Они не имеют ни социальных, ни гражданских прав, у них ограниченный доступ к здравоохранению, правительственным и образовательным программам и социальному обслуживанию. Им запрещено приобретать недвижимость вне лагерей.

Как иностранцы, они официально не допускаются к работе более чем в 70 отраслях и профессиях в стране. В числе запрещенных профессий юриспруденция и медицина, и их не имеют права нанимать государственные учреждения. Даже выехать в Египет они могут только с разрешения военного коменданта Газы.

Жителей Газы никто не трогал. Ну, документы на КПП проверяли. И все. Даже товары покупали. При нас с них еще и налоги не брали. Так что, уж прости, но мне этих так называемых беженцев совершенно не жаль. Там совсем чистых беженцев, без крови на руках, нет, иначе бы не сбежали в гораздо худшую ситуацию. Не обязательно кровь еврейская или бедуинская. Какие-нибудь свои кровные счеты.

А знаешь, — усмехаясь, говорю. — Помнишь свою идею, что Израиль является вызовом для окружающего его арабского мира? И этот мир вынужден измениться в подобной ситуации.

— И что смешного? — насторожено, спросил Томсон.

— Ты знаешь, как называют выселенцев-палестинцев в арабских странах? Арабскими евреями.

Арабский мир принципиально не изменился, несмотря на все проносящиеся над ними бури. Первая мировая, вторая, холодная война, экономические изменения, промышленное производство и прочие западные штучки совершенно не интересуют основную массу народа. Но вырванные из привычной жизни люди изменились, и очень сильно. Они ищут новые пути для того, чтобы пробиться. Более энергичны и предприимчивы, чем всякие иракцы, сирийцы, прочие египтяне. Они идут учиться в университеты, рвутся на государственные должности в своей Федерации Ирак-Иордания.

Они представляют из себя пролетариат, который идет работать по всем нефтедобывающим странам и на заводы, ведь у большинства нет земельного участка, который он будет возделывать до самой смерти дедовской мотыгой. Уже заметен их большой вес в торговле. Во многих арабских странах их представители подменяют собой уехавших евреев там, где местные не хотят или им не выгодно браться за различные дела, связанные с риском.

— Но ведь для Израиля это не очень приятно. Они будут ненавидеть израильтян, изгнавших их со своей земли, еще не одно поколение…

— А как ты хотел? Психология у людей осталась во многом прежней. Чтобы произошел заметный сдвиг, должно пройти пару поколений. Вот тогда, лет через пятьдесят, и посмотрим, что для них важнее — растить детей или послать их на очередную войну. Представляешь, какое они испытают разочарование, когда, после Каирского университета и работы в крупной кампании, завоюют свой прежний участок земли в двадцать соток и начнут разбираться с соседями, где межа? Да еще придется делить между парой десятков потомков…

Ну, вернемся к нашему интервью и отношениям с соседними странами…

Угрозы с юга в ближайшие годы не ожидается. Пока египтяне освоят новую технику, научатся с ней обращаться и снова захотят показать, какие они борцы за счастье всего арабского мира, несколько лет пройдет.

Что интересно, от блокады канала Израиль изрядно выиграл. Дорога из Эйлата в Ащдод и нефтепровод по тому же маршруту были построены еще при помощи американцев во время войны. Теперь они приобрели неожиданно важное значение. Пока суда не могли ходить, товары из Восточной Африки и Азии разгружались в Эйлате и доставлялись по суше в Ашдодский порт, где перегружались на корабли, идущие в Средиземноморские порты. По деньгам это выходило небольшой разницей. После расширения дороги и ее модернизации, она продолжает работать и после открытия канала в прежнем режиме. Через нефтепровод проходит количество нефти, соответствующее около 1/3 нефти, перевозимой через Суэцкий канал. Это расширяет и наш рынок труда и дает дополнительные доходы государству.

Что у нас осталось? Ливан. Военной угрозы не представляет. Имеет договора о дружбе и взаимопомощи с Алавитским и Друзскими государствами. Они, в свою очередь, с Турцией и Израилем. Сирия не имеет сил бороться с подобной коалицией. Это не значит, что там настало полное спокойствие. Время от времени сирийцы будут продолжать прощупывать алавитов, на предмет захвата Тартуса, но никаких серьезных войн не ожидается. Они прекрасно понимают, что в случае серьезной угрозы Ливану или Государству Алавитов вступятся остальные сирийские недоброжелатели. Им бы молиться, чтобы СССР продолжал поставлять Сирии технику бесплатно. Купить, в необходимом количестве, хотя бы для поддержки равновесия, они просто не в состоянии. Впрочем, никто не знает, что там будет после очередного переворота.

— Ты думаешь, будет?

— Где пятнадцать, там и шестнадцать. И семнадцать и восемнадцать. Тенденция такая. Не успеешь привыкнуть к одним именам, как раз — и этих расстреляли за предательство или они сбежали в Египет, Ирак, Иорданию — нужное государство вписать. Кстати, Ливан ни одно из сирийских правительств до сих пор не признало независимым государством, а только одной из провинций Великой Сирии. Ливанцев это, естественно, очень напрягает, и никак не способствует дружбе между двумя странами.

— Давай все-таки просмотрим на взаимоотношения Израиля с Ливаном. Что могло бы измениться, что улучшиться.

— Ну, в идеале, мы бы хотели получить мирный договор с полным набором взаимоотношений, включая официального посла. Хотя, на сегодняшний день, это самая лучшая наша граница. Тишина и благодать. Даже на иорданской за этот год было 4 попытки вооруженного проникновения, и два раза по нашей территории стреляли с той стороны реки. В Ливане ничего такого нет.

— Даже при том, что изрядный кусок Ливана в 1944 г был передан друзам и Израилю? Помнится, там тоже выселяли людей.

— Ничего подобного. Если исходить из карт мандата, к Израилю отошел небольшая территория в районе Голанских высот Бофор — Тайбе — Длаат. Никого оттуда не выселяли. Более того, когда началось бегство с друзских территорий, многие попросились в Израиль.

Вот обсуждать гражданскую войну 1944 г, — сказал я, увидев как Роберт встрепенулся, — после образования Друзского Государства я не собираюсь. Не имею точной информации и не хочу зря говорить. В те времена меня здесь еще не было. Если очень захочешь, могу свести тебя с высокопоставленными друзами. Я говорю о сегодняшней ситуации. В том районе проживают около 18 тысяч маронитов, 6 тысяч шиитов и 1,5 тысячи друзов. Имеют те же права и обязанности, что и все граждане Израиля. Причем население выросло в связи со снижением детской смертности и увеличением продолжительности жизни из-за распространения израильского медицинского обслуживания почти на треть в сравнении с 1944 г.

Но вы получили выход к воде реки Литани, — тонко улыбнулся он.

— Получили, — согласился я. — И, благодаря спокойным отношениям с Ливаном, проводим совместные проекты по поливу, на что у ливанского правительства руки не доходят уже пятнадцать лет. Даже больных лечим в Метуле и Нагарии. Так что, все в выигрыше.

Мы практически свободно торгуем, не имея никакого официального договора. Маронитская община Ливана взяла под контроль юг страны. Все сделки идут через них. Не имея прямых отношений с Израилем, они прекрасно договариваются с маронитами — гражданами Израиля. Вроде отношений нет, но они существуют. Та же история, что и с Иорданией. Покупаем продовольствие, продаем промышленные изделия. Покупаем дороже, чем в Ливане, и везти недалеко. Даже осуществляем постройку дорог на ливанской территории для облегчения жизни.

Продаем дешевые изделия из резины, пластмасс и металла качеством не хуже европейских, ценой ниже. Марониты имеют неплохой куш от такой торговли и крайне заинтересованы не допускать, никаких проблем. Поэтому, когда в 1958 г в Цуре беженцы из друзских районов поддержали мятеж и выступили на стороне просирийских организаций, порядок там наводили очень жестко.

— То есть, юг Ливана вы экономически привязываете к себе?

— Зачем такие громкие слова? Мы заинтересованы, чтобы местное население относилось к нам не только нейтрально, но и дружелюбно. Если у них при этом жизнь улучшится, нам только лучше. А никаких захватнических планов по поводу Ливана у нас нет. Слишком там сложная обстановка из-за разных религиозных течений. Себе дороже, вешать на шею эту кучу проблем.

— А что тогда с ливанской армией?

— О! Ливанская армия — это страшная организация. Есть такой анекдот: На территорию Ливана проникла диверсионная группа. Пограничный патруль был обстрелян и один солдат погиб. Командир приезжает и видит, что солдаты вместо того, чтобы преследовать противника расположились в тени деревьев и отдыхает. Он орет:

— Почему сидим?

Командир патруля отвечает:

— Огнем противника был убит солдат-суннит.

— Ну и что?

— У меня в патруле все сунниты.

— Ну и что?

— Я тоже суннит.

— Ну и что?

— Теперь мы для полного политического равноправия должны дождаться гибели одного маронита, одного шиита, 1/2 грекоправославного, 1/6 армянина, и сейчас вычисляем, какую долю от всех прочих церквей. Как только главный закон нашей страны будет выполнен, мы сразу приступим к поимке этих кровожадных тварей. Ни в коем случае нельзя допустить их район проживания суннитов.

— А если без шуток, — поморщился Роберт.

— Тогда мы открываем справочник Вооруженные Силы, изданный Пентагоном и обнаруживаем: Численность ВС Ливана — 51,800 человек. Жандармерия и войска внутренней безопасности — 13,000 человек (в составе МВД).

В составе сухопутных сил, кроме регулярных бригад, и ряд других частей, в том числе: 1 бригада президентской гвардии, 1 бригада военной полиции, 3 батальона спецназначения, 2 артполка, 3 вспомогательных полка (медицинские, тылового обеспечения)…

— Вот как раз этот момент, — сказал он, поднимая руку. — Насколько мне известно, и президентская гвардия, и военная полиция, и батальоны спецназначения последний год проходят обучение под началом израильских советников.

— Там нет ни одного еврея, — твердо сказал я.

— Мы это уже один раз проходили. Не правда ли? Там находится несколько десятков арабов-христиан — граждан Израиля. Вроде даже есть парочка мусульман и алавит. Вот друзов ни одного. Все они проходили службу в войсках спецназначения, десантных и противодиверсионных подразделениях. Насколько мне, — он подчеркнул это интонацией, — известно, все офицеры, официально считающиеся уволенными со службы в ЦАХАЛе.

Получают зарплату напрямую от ливанского правительства, а вовсе не по месту службы.

— Наличие французских инструкторов в ливанской армии у тебя удивления не вызывает? Или обучение ливанских офицеров во французских высших командных училищах?

— Тут немного другая ситуация. Совсем недавно правительство Ливана заявило в один голос с другими членами ОАГ, что если ФРГ установит дипломатические отношения с Израилем, оно разорвет с Западной Германией всякие связи. И, в то же время, ты совершенно спокойно рассказываешь о торговле и даже не грозишь мне цензурой по поводу израильских инструкторов в ливанских спецподразделениях. Есть ведь еще модернизация ливанских танков АМХ, поставленных Францией. На израильских предприятиях производилась замена орудия и некоторые другие улучшения, необходимые в здешнем жарком климате.

— О! — насмешливо сказал я. — Запад есть Запад, а Восток есть Восток. И вместе им не сойтись и даже понять друг друга сложно. Ливанское правительство сидит сразу на нескольких стульях, причем ножки у стульев постоянно норовят убежать в разные стороны. Кто-то не прочь замириться с Сирией, кто-то вестернизироваться и развиваться в эдакую Щвейцарию Ближнего Востока, являясь посредником между всеми сторонами. Кого-то мучают идеи арабской солидарности, кого-то совершенно противоположное — желание быть потомком финикийцев и не иметь ничего общего с арабами. Плюс десяток религиозных направлений и сект.

Постоянно держать баланс между всеми — это похоже на хождение по канату. Поэтому в правительстве, контролируемом маронитской общиной, существует мнение, что Израиль раздражать не надо, чтобы он не закрыл глаза на поведение друзов. С ними у маронитов очень давние счеты. Гораздо раньше, чем с 1944года. То, что тогда происходило, не пустом месте появилось. Друзы очень недовольны, что не получили в свое время кое-какие ливанские территории. Вот они и пригласили оказать помощь в реформировании вооруженных сил. Неевреев, но израильтян. Неофициально, но об этом все прекрасно знают. «Сила рождает страх, но также и зависть и восхищение. Это не обязательно приводит к сотрудничеству, но, при определенных обстоятельствах, благодаря человеческим связям — приводит и к сотрудничеству». Последняя фраза была цитатой, но вполне отвечает моим мыслям.

— И насколько такая политика лавирования оправдана?

— Вся проблема в их парламентской системе. Столько-то маронитов, столько-то суннитов, столько-то грекоправославных и так далее. Пока вес каждой общины более или менее соответствует проценту от общего количества населения. Если у какой-то из общин вырастет рождаемость, в сравнении с прочими, конечно, можно дождаться взрыва с очередной гражданской войной. Это будет еще не скоро, не меньше пары десятилетий, но умные люди уже готовятся. И в президентской гвардии, и в батальонах коммандос и в танковых/артиллерийских/авиационных подразделениях стараются иметь минимальный процент мусульман. А инструкторы, — я пожал плечами, — они арабы-христиане, которые не имеют отношения к ЦАХАЛу, хотя и служили в нем. В Ливане парашютистам учиться гораздо легче, ведь нормальный еврей в субботу прыгать может, только парашют открывать нельзя. А у них нет с этим никаких проблем.

Он усмехнулся.

— И какой прогноз на будущее?

— Ну, ты интересные вещи хочешь знать, — засмеялся я. — Я тебе что, пророк? Очень осторожно можно сказать, что в ближайшие годы прямой военной опасности для Израиля не будет. Мы — армия и военная разведка, для того и существуем, чтобы этого не допустить. Однако это вовсе не значит, что на Ближнем Востоке наступила новая эра мира и всеобщего счастья. Советский Союз, в рамках борьбы двух систем, заинтересован в проникновении в наш регион. Поставки оружия в Сирию и Египет будут продолжаться. Напряженность на границах не только Израиля, но и других стран будет сохраняться. В качестве прямого пророчества — можно ожидать еще неоднократные военные перевороты и попытки мятежей.

Даже в Турции, в 1960 г, военные взяли власть и разогнали парламент, а потом Мендерес, а также министры иностранных дел и финансов его правительства были отданы под суд, признаны виновными и казнены. Все это происходило под лозунгом возврата Турции и турецкого общества на путь развития, намеченный реформами Ататюрка. и восстановления в полном объеме принципов светскости и государственного регулирования в экономическом развитии страны. Правда, на удивление, они это не только говорили, но сделали. Уже в январе 1961 правительство военных восстановило свободу прессы и разрешило политическую деятельность. Готовятся выборы в соответствии с новой конституцией. Хотя генерал Гюрсель не прочь стать первым президентом Второй Турецкой республики. Так что можно ожидать чего угодно в любой стране.

Я взглянул на Томсона и усмехнулся: — Кроме Израиля. При всех недостатках, а их имеется масса, ни одного переворота не было и я гарантирую, что не будет.

— Ты гарантируешь?

— Вот именно. Хотя мы до сих пор не наблюдаем выполнения основного сионистского лозунга — в страну приехали далеко не все евреи, Израиль стабильно развивается. Никакого сравнения с ситуацией 30-х годов, когда жили при карточной системе. Уровень жизни постоянно повышается. До США нам еще далеко, тем более, что большой процент расходов уходит на нужды обороны, но все познается в сравнении. А, сравнив с соседними странами, прекрасно видно, что при практически полном отсутствии полезных ископаемых, полном отсутствии нефти и скачкообразном росте населения с 800 тысяч в 1936 г до 5 с лишним миллионов в 1961 г, мы умудрились стать мощнейшей державой в регионе. С развитой промышленностью, которая обеспечивает не только внутренние нужды, но и продает за границу продукцию, и сильной армией, способной разгромить не только любую соседнюю державу, но коалицию держав.

Внутренние проблемы имеются, но имеется и партия ДАШ, пришедшая в правительственную коалицию на волне недовольства и обещавшая изменения. Частично они уже происходят.

— Вобщем мечта Герцеля, — ехидно прокомментировал Роберт.

— Ты сначала его книги почитай, — посоветовал я. — Это чистая утопия, ничего не имеющая общего с реальной жизнью. Практическое выполнение очень далеко отклонилось от идеальных представлений очередного мечтателя. Жизнь всегда намного сложнее представлений о ней. Именно поэтому и некоторые люди постоянно ищут, и даже находят разные секретные общества и страшные заговоры, уходящие в глубокую древность.

Вот, скажем, сама история с независимостью Израиля. В популярных исторических книжках существует две общепринятые версии, смотря от того, кем она написана. Арабские авторы дружно жалуются на злобность англичан, которые отняли их исконную землю и заселили евреями. Якобы, они создавали для себя территорию, заселенную колонистами, на которых можно было опираться при угнетении местного населения, совершенно не считаясь с нуждами арабов. Еврейские авторы, так же дружно рассказывают про невыполнение англичанами своих обязательств перед сионистским движением и прямую поддержку арабов, в противовес евреям.

— У тебя имеется третья версия? — с интересом спросил Томсон.

— Почему у меня? У серьезных историков. Впрочем, прошло еще очень мало времени и большинство документов по-прежнему лежат в архивах и не доступны для исследователей. Но при желании рассмотреть общую картину возможно.

На начальном этапе правительство Великобритании, как впрочем, и правительство Франции совершенно не интересовалось ни желанием, ни надеждами населения Ближнего Востока. Поделили бывшую территорию Турецкой империи, как им было удобно. Кстати, существует предположение, что, объединяя в одном государстве разные народы и религиозные конфессии, они сознательно закладывали мину на будущее, согласно известному принципу «Разделяй и властвуй», но в тот момент это их очень мало волновало. Шла борьба за то, кто больше кусок отхватит. Достаточно на карту посмотреть, чтобы увидеть, что границы иногда проводились по линейке, совершенно не учитывая местных особенностей и экономических связей.

Скажем, вопрос Голанских высот… По окончательному соглашению 1923 года Голанские высоты были возвращены Франции, а Британия получила озеро Кинерет в полное владение и район юго-восточнее него, Иордан на всем его протяжении (кроме северных притоков) и небольшие улучшения на ливанской границе. Источник Баниас остался на французской территории, а его воды принадлежали, согласно соглашению, Британии. Граница была проведена в 1924, технические вопросы, касающиеся отдельных пограничных знаков, были решены только в 1927. Эта передача не была санкционирована ни конференцией Сан-Ремо, ни Лигой Наций. Именно поэтому чисто юридически Сирия может заявлять свои претензии сколько угодно, ничего она назад не получит. Вопрос решался не только без учета интересов местного населения, но исключительно между Францией и Великобританией.

В 1944 г Французское правительство официально признало независимость Друзского, Алавитского государств и справедливость возврата Голанских высот. Все. На тот момент Сирия юридически не была независимым государством.

Если смотреть взглядом юриста, то много странного можно увидеть в политике. В 1917 г, когда британцы провозгласили декларацию Бальфура, арабы числились мятежниками против законной, существующей уже 4 века власти султана. Англичане с французами и разные примкнувшие итальянцы делали широкий жест, разрешая им получить государства. С какой стати они вообще кому-то что-то могли подарить, объяснить трудно. Хотя, если подумать, по праву сильного.

В этом смысле сионистский проект очень удачно подвернулся под руку англичанам. Можно было с честными глазами говорить о создании «еврейского очага» и «справедливом решении национального вопроса», имея на заднем плане мысль о — совершенно верно, об опоре на еврейских колонистов, искренне благодарных Королевству за возможность получить в дальней перспективе — ну очень дальней, свое государство.

Проблемы начались очень скоро. Сам проект поддерживался, в основном, министерством по делам колоний, во главе которого стоял в те времена Черчилль. Тот самый. Зато военная администрация колоний имела совсем другие мысли насчет того, что важнее. С ее точки зрения, умиротворение арабского населения было намного правильнее, чем очень невразумительные перспективы будущего заселения Палестины евреями. Все эти споры и подковерные игры переместились на самый верх. Так что, в дальнейшем, вся политика англичан в Палестине была постоянным качанием из крайности в крайность. С одной стороны, закрыть сионистский проект они уже не могли и из-за четко написанного в мандате по управлению Палестиной.

На, освежи в памяти, если забыл, — я толкнул к нему по столу обычный перекидной календарь. — Открываешь дату 24 июля, читаешь — утверждено на конференции союзников в Сан-Ремо:

Статья 2: +создать такие политические, административные и хозяйственные условия, которые обеспечат установление еврейского национального дома в Палестине, как изложено в преамбуле, и развитие институтов самоуправления.

Статья 5: +никакая часть территории Палестины не может быть уступлена, сдана в аренду или помещена под управление иностранной державы.

Статья 6: +содействовать еврейской иммиграции и поощрять плотное заселение евреями земель, включая государственные земли и пустующие земли, не являющиеся необходимыми для общественных надобностей.

Статья 7: +способствовать приобретению палестинского гражданства евреями, которые выберут Палестину местом своего постоянного проживания»

С другой стороны, недовольство арабов выражалась в очень конкретных и агрессивных действиях. Погромы 1920 и 1921годов. Восстание 1933 г. Приходилось держать лишние войска, финансовые доходы отсутствовали, зато росли расходы. Поэтому, для начала, от Палестины отрезали кусок, который назвали Трансиорданией. Эдакий компромисс между проарабским и проеврейским направлением политики Великобритании. Спокойствие это не принесло. И тогда в 30-е после, 1,5 лет арабского восстания, Королевская Комиссия, рассмотрев вопрос, пришла к выводу, что проще избавиться от такой обузы. Справятся евреи — замечательно, мы дали им то, что они хотели — свое государство. Не справятся — тоже ничего страшного. Хорошие отношения с арабскими странами Великобритании пригодятся. Помогать обеим сторонам после раздела никакого интереса. Пусть дерутся, а уж Англия выступит посредником, замирителем и последней инстанцией.

Результат получился вполне предсказуемый. Ни в Израиле, ни в арабских странах Великобританию не любят, и при первой возможности стараются избавиться от ее присутствия. А вот удержать свои позиции военной силой она уже не может. Но в середине 30-х еще никто не знал, что начнется Вторая Мировая и Европа так надорвется и в военном, и в экономическом, и в политическом смысле. Колониальные империи Англии и Франции валятся прямо у нас на глазах. 25 лет назад никто не мог предсказать такой результат.

Тем не менее, я лично испытываю благодарность к английским правительствам образца 20-30х годов. У них был выбор между тремя вариантами. Первый — ничего не делать для изменения ситуации. Второй — пойти на уступки арабам и запретить эмиграцию евреев в Палестину полностью или частично. И третий — разделить территорию, дав евреям и арабам возможность существовать отдельно. Они пошли по третьему, самому оптимальному для всех. Благодаря этому, в Израиль до начала войны приехало почти 3 миллиона человек, которые имели очень высокие шансы погибнуть в концлагерях и расстрельных ямах.

Вот это — цена политического решения. Эти три миллиона дали больше трехсот тысяч призванных в армию, которые смогли облегчить тяжесть войны для Великобритании. Они участвовали в оккупации Сирии и Ливана, высвободив английские подразделения для подавления пронацисткого восстания в Ираке. Они воевали в Северной Африке с Роммелем. И подкрепления, которые тот просил и получил, не поехали под Сталинград, воевать в СССР. Они участвовали в высадке на Сицилии и Италии. Даже если только один из десяти в израильской армии убил немца, тридцать тысяч солдат вермахта легли в землю. На самом деле, без 150 тысячной израильской армии, Роммель бы воевал в Африке еще не меньше, чем полгода-год, и без американцев бы не обошлось. Да, они не были силой, которая смогла переломить ход войны, но они были силой, которая влияла на ее ход.

Страшная это вещь, политическое решение, которое влияет на судьбы миллионов людей. Большинство политиков совершенно не способно думать на будущее. Их волнует исключительно текущая ситуация. Причем задним числом они очень убедительно расскажут, что другого варианта не было. Что лучше, один раз в районе 1934 года ввести войска в Германию, когда Гитлер демонстративно разрывает положения Версальского мира, или снова и снова пытаться дать ему то, что он хочет? Ведь, если вводить войска, может погибнуть несколько тысяч человек. Конечно, лучше мирно договориться, восклицают прекраснодушные политики. И гибнут десятки миллионов. Потому что Гитлер совершенно открыто рассказывал о своих планах мирового господства. Вот только все дружно затыкали уши.

Была бы война, если бы Сталин не подписал пакт, когда и где состоялась бы высадка союзников в Европе, если бы американцы не стали слушать Черчиля, заинтересованного в первую очередь проталкивать английские интересы? Носила ли внешняя политика США провокационный характер, что дало бы Японии повод для нападения на них? Все это вопросы политического, а вовсе не военного решения. Эти решения влияют на судьбы сотен миллионов людей. А правильного решения не существует. Только то, что было принято. Переиграть невозможно.

— То есть, — утвердительно сказал он, — ты хочешь сказать, вот сейчас наступает момент очередного политического решения.

— Вот того, что я не говорил, приписывать мне не надо. Я слегка увлекся и изрядно отошел от начальной темы разговора. Кеннеди уже попытался улучшить отношения между США и СССР. Как бы в огорчении, что ничего не вышло, его не занесло в прямо противоположную сторону, к излишней конфронтации. Впрочем, советское руководство тоже не промах. Настолько явно подкидывать материал для распространения агитки о злобных коммунистах, отгородившихся стеной. Но Берлин мы трогать не станем. Не испытываю никаких приятных чувств при мысли о возможной Третьей Мировой из-за немцев и их проблем… Вернемся лучше в наши Палестины.

В союзы очень часто вступают не из-за дружбы, а из-за страхов. Политика СССР на Ближнем Востоке, в нашем случае, является решающим фактором. Вам нужно бороться с проникновением коммунизма, нам с не желающими примириться с нашим существованием арабскими соседями, которым СССР поставляет оружие. Израиль дважды, после провозглашения Независимости и в 1941 г, открывался для сотрудничества с СССР — что он получал в ответ, кроме разговоров про буржуазный национализм?

То же самое повторилось и в 1958 г. Без страстного желания СССР играть свою игру Израиль был бы чем-то вроде гибрида Кипра с Ватиканом — то есть жил бы спокойно, и туристы бы туда ездили — часть на пляж, часть к святыням. Кстати, отвлекаясь на минуту, по данным министерства туризма Израиля доходы от туризма уже находятся на 4 месте в бюджетных поступлениях. Но СССР в арабо-израильском конфликте поддерживает арабов, что не может нас радовать никак.

Так что, если хочешь, при всем своем социалистическом уклоне Израиль — единственный надежный союзник США на Ближнем Востоке. Это уже не говоря о разной мелочи, вроде того, что мы на сегодняшний день имеем отрицательный баланс в торговле. Больше покупаем, чем продаем. И половина этого минуса приходится на США.

Кроме того, в США имеется большая влиятельная еврейская община, в которой насчитывается не меньше евреев, чем в Израиле, с очень вместительными карманами. Менять ориентиры в такой ситуации — это своими руками гробить свою страну. Что вовсе не означает, что Израиль всегда и во всем будет следовать за США. Свои интересы иногда важнее. Но мы честно выполняем все свои договора и обязательства по части сотрудничества в НАТО, и ждем того же и от остальных.

— Я слышу очень странную нотку от профессионального военного… Что-то вроде, не трогайте нас, и мы вас тоже не тронем.

— Как раз для военного это абсолютно нормально. Столько, сколько я видел крови, изуродованных людей и трупов, лучше никому не видеть. Мы получили свое государство и совершенно не имеем желания и намерений что-то еще захватывать. Дайте нам спокойно жить! Не хотят арабские страны с нами общаться — их дело. Нам от этого ни холодно, ни жарко. Вот кто снова попробует проверить на прочность наши границы, очень об этом пожалеет.

Для этого и существует ЦАХАЛ. То, что один раз произошло в Европе, не должно повториться никогда.