Глава 13

Елена опустила ноги в холодную воду ручья; ее сапоги стояли на замшелом камне рядом. Когда она выпрямилась, спина заболела. Они ехали всю предыдущую ночь и после короткого отдыха — добрую часть дня. Она откинулась назад и стала смотреть на солнце, светящее сквозь ветви. Свежий ветер налетал с ручья, разбавляя воздух, застоявшийся под густой листвой. Елена глубоко вздохнула. Лето было в самом разгаре, но близился вечер; скоро теплое солнце сменится холодной луной.

Звук шагов привлек ее внимание, и она увидела, как к ней ковыляет Джоах с гримасой боли на лице.

Елена подвинулась и похлопала рядом с собой:

— Иди, опусти ноги. Почувствуешь себя замечательно.

Джоах упал рядом с ней словно марионетка с перерезанными веревочками.

— Я не знаю, смогу ли я снять сапоги — мои лодыжки распухли.

Он опустил ноги в сапогах в воду.

Елена погладила затянутые в перчатки пальцы брата — маленький жест родственного чувства. Но он как будто не заметил. Он просто смотрел на воду, в которой отражалось солнце, его плечи поникли — он был измучен.

— Мне приходилось объезжать фруктовые сады целыми днями, — пробормотал он. — И дома я продолжал выполнять поручения.

— Когда все это закончится, мы найдем способ обратить вспять заклинание. Я обещаю, — сказала она.

Но он, казалось, остался глух к ее словам так же, как и к ее прикосновению.

— Я не могу даже смотреть на него, зная, что это моя собственная молодость дразнит меня.

Елена взглянула на руку Джоаха. Под тонкими перчатками для верховой езды пальцы, некогда такие сильные, когда им приходилось собирать яблоки или полоть сорняки в фруктовом саду, теперь были просто костью, обтянутой кожей.

Но пока она слушала брата, она почувствовала, что что-то большее было украдено у Джоаха, чем молодость. Большая часть его духа и души исчезли тоже.

Он опустил руку на посох, лежащий у него на коленях; отвратительная вещь сейчас давала ему больше утешения, чем его собственная плоть и кровь. Она смотрела на кусок окаменелого дерева, инкрустированный желтоватыми кусочками кристалла. Она откладывала этот разговор достаточно долго.

— Джоах, — сказала она, — что ты сделал со своим посохом?

Его глаза сузились, когда он повернулся к ней.

— Что ты имеешь в виду?

Елена вспомнила ночь последнего полнолуния, когда они были перенесены сюда. Во внутреннем дворе она видела, как посох Джоаха пылает стихийной энергией. Но ее больше беспокоили сияющие нити силы, которые связывали ее брата с оружием.

— Я смотрю, ты все время носишь перчатки.

— И что? Это помогает мне удержать что-то в руке. У меня совсем мало сил.

Она знала Джоаха достаточно хорошо, чтобы понять, что он лжет.

— Я видела твою связь с посохом, — сказала она. — Это было похоже на то, как я когда-то связала тебя с посохом из дерева пои на «Бледном Жеребце». Ты создал оружие крови, привязав свой дух к дереву.

Некоторое время он молчал. А когда заговорил, то напряженным шепотом.

— Я потерял все. Моя магия — единственное, что осталось, моя последняя надежда. Я связал себя с этим посохом, чтобы лучше управлять им.

— Джоах… — предупреждение прозвучало в ее голосе. — Эррил говорил мне, как такое оружие, выкованное из крови и духа, становится живой вещью, не знающей разума или милосердия. Оружие крови может изменить своего владельца.

Джоах покачал головой.

— Я не позволю этому случиться. Мне нужен этот посох на время, чтобы снять проклятье, лежащее на мне. После этого я сам сожгу грязную штуку. — Он поднял руку и откинул плащ для верховой езды, обнажив обрубок запястья. — Но, прежде чем это случится, позволь мне показать тебе, что он может сделать.

Свет замерцал на конце его руки; затем из ниоткуда появилась кисть. Елена потрясенно смотрела, как появляются новые пальцы. Рука казалась такой же реальной, как и вторая. Единственным отличием было то, что она была гладкой, лишенной морщин — это была рука молодого человека.

Джоах подобрал камень, затем бросил его в поток. Всплеск вспугнул нескольких лягушек, заставив их спрыгнуть в ручей. Он поднял руку:

— Это сон, изваянный в реальность.

Елене потребовалось время, чтобы прийти в себя и заговорить:

— Джоах, тебе не следовало рисковать, связываясь со столь опасной магией.

— Мне пришлось, — в его словах прозвучала горечь. — Я слишком многое потерял.

— Но перековать себя в оружие крови — это не ответ. Почему ты сделал это? Ты надеешься создать себе новое тело?

Джоах нахмурился:

— Это была бы всего лишь иллюзия. За внешним блеском я бы остался старым и согбенным.

— Тогда зачем? Я говорила уже, я найду способ вернуть тебе молодость. Я уверена…

— Это не только моя молодость, — перебил он. Слезы затуманили его глаза. Его лицо напряглось, когда его всколыхнуло более глубокое чувство. Наконец он проговорил, всхлипнув:

— Это Кесла…

Елена чувствовала, что это были те слова, которые ее брат не решался произнести. Она промолчала.

— Она была такой красивой…

— Я помню.

— Она смеялась так звонко! И тепло ее прикосновения, ведь она всегда ходила под солнцем пустыни. И ее глаза… Это были два фиолетовых бездонных залитых лунным светом оазиса.

— Ты любил ее.

Слеза скатилась по его щеке.

— Но она стала ничем.

Елена нахмурилась от жесткости его слов.

— Ничем, только иллюзией. — Он поднял свою созданную магией руку и взмахнул ею, возвращая ее обратно в сон. Потом он опустил обрубок руки и вновь повернулся к своему посоху. — Не более реальной, чем моя рука.

Елена мгновение молчала, затем твердо проговорила:

— Ты заблуждаешься. Она не была всего лишь сном. Она жила, как живет любая другая женщина.

Джоах покачал головой, отворачиваясь и отказываясь слушать ее.

— Кто может сказать, откуда приходит любой из нас? — продолжила она. — Когда наша плоть рождается вследствие союза мужчины и женщины, как наш дух проникает в наше тело? Или ты думаешь, что мы все всего лишь плоть?

— Конечно, нет.

— Я встречала Кеслу. Она не была лишь песком и сном. У нее было не меньше духа, чем у любого из нас. И если ее дух был реальным, тогда и она сама была реальна, и неважно, как она была рождена.

Он вздохнул, явно не убежденный.

Елена потянулась к нему и взяла его настоящую руку, удерживая ее между своих ладоней.

— Ты любил ее. Кесла не смогла бы затронуть твой дух, если бы она не была чем-то большим, чем сон, если бы она не была истинным духом жизни.

Он отнял руку:

— Но какое это имеет значение сейчас? Она умерла.

Елена проговорила мягко:

— Пока ты помнишь ее, ее дух будет жить в твоем сердце.

Плечи Джоаха упали.

— Как долго это продлится? С этим стареющим телом… — Он покачал головой.

Она похлопала его по колену:

— Мы найдем вместе способ справиться с этим.

Рядом послышались спорящие голоса. Елена оглянулась через плечо. Эррил с Арлекином шли к ним. Она вытащила ноги из ручья и подобрала сапоги. Стоя, она тронула Джоаха за плечо.

Он пробормотал вполголоса:

— Иди. Я в порядке.

По его голосу она поняла, что он лжет, но время должно исцелить его сердце. Она повернулась к остальным и быстро пошла им навстречу, отрезая их от Джоаха. Она не хотела, чтобы его беспокоили.

— Что случилось? — спросила она.

Лицо Эррила пылало от гнева.

— Арлекин шпионил за Торн и ее людьми, — он смерил взглядом коротышку. — Его поймали.

Арлекин пожал плечами.

— Это нелегко — шпионить за людьми, обладающими всеми чувствами лесных зверей.

— Я предупреждал тебя: не зли их, — Эррил сжал кулак.

Арлекин закатил глаза:

— Я не припоминаю, чтобы присягал тебе на верность, житель равнин. Я и сам нахожусь в опасности. И я имею право защищать себя так, как считаю нужным.

Елена подняла руку:

— Что случилось после того, как ты был пойман?

Арлекин бросил колкий взгляд на Эррила:

— Ничего. Они послали меня обратно с поджатым хвостом.

Эррил нахмурился:

— Торн была в бешенстве. Ее трясло от гнева.

— Да она всегда так выглядит, — пробормотал Арлекин.

— Что она сказала?

Эррил вздохнул:

— Ничего. Просто ушла в лес.

Арлекин пожал плечами, вызвав звон колокольчиков:

— Так ничего плохо не случилось.

— Ты не знаешь этого, — прошипел Эррил. — Силура и так разгневаны. Провоцировать их…

— Я их не провоцировал. Я за ними просто наблюдал.

— Хватит, — заявила Елена. — Что сделано, то сделано. Арлекин, я бы попросила тебя уважать требования моего вассала. Он говорит от моего имени. И, как я припоминаю, ты присягал на верность мне.

Невысокий человек кивнул:

— Да, моя госпожа.

Эррил скрестил руки.

Елена повернулась к нему:

— И, Эррил, после ущерба, причиненного лесу, их дому, я сомневаюсь, чтобы шпионство Арлекина серьезно изменило их отношение в какую-то сторону. И если он узнал что-то ценное…

— Он не узнал, — перебил Эррил.

— Я этого не говорил, — невинно произнес Арлекин.

Елена и Эррил посмотрели на него.

— Ты слышал что-то? — спросила Елена.

— Не много. Они общаются в основном глазами, но Торн была в ее женском обличье. И эта миловидная форма — длинные белые волосы, ее голая спина… Я бы не возражал…

— Ближе к делу! — крикнул Эррил.

Арлекин поднял бровь:

— Что? Мне не позволено оценить искусство изменять форму нашего захватчика?

Эррил вспыхнул от гнева, его раскрасневшееся лицо потемнело.

— Пожалуйста, продолжай, — сказала Елена.

Арлекин расправил фалды своего пестрого жакета.

— Как я говорил, пока меня не перебили, Торн оставалась в своей женственной форме. Я предполагаю, что некоторые сообщения не могут легко передаваться от женщины к оленю. Увенчанному рогами парню нужен способ попроще.

— Что она сказала ему? — спросил Эррил.

— Она велела парнокопытному изменяющему форму бежать вперед и предупредить Совет о нашем появлении и дать знать ее отцу — старейшине, что ни Могвида, ни Фердайла нет с нами.

— Могвид и Фердайл? — Эррил изогнул бровь. — Что им за дело до них?

— И самая странная часть. Она велела посланнику передать ее отцу, что без братьев надежды на сохранение леса нет.

Елена подняла бровь:

— Сохранение леса?

Она обвела взглядом высокие деревья вокруг. Когда они покинули тропу, лес стал гуще, деревья — толще и старше. Самый воздух здесь был тяжелым от аромата плодородной почвы и запаха зелени. Все, казалось, было в порядке. И если бы что-то было не так, Нилан наверняка бы почувствовала это.

— Что Фердайл и Могвид могли бы сделать здесь? — спросил Эррил.

Арлекин пожал плечами:

— Это все, что я узнал, прежде чем меня заметили.

— Непонятно, — сказала Елена.

— Может, нет, но… — Арлекин глянул через плечо, затем понизил голос: — Можно предположить, что у силура есть планы помимо тех, о которых они говорят. Тайны, которые известны только их народу. И если те изменяющие форму братья являются ключом к этому… — Арлекин приподнял бровь.

Елена нахмурилась:

— Я не понимаю, какое они имеют отношение к этому.

Лицо Эррила помрачнело.

— Чтобы скрыть свой секрет, силура могут не отпустить нас.

— Они будут держать нас в заключении?

— Если повезет, — сказал Арлекин. — Есть более надежные способы заставить нас молчать.

Глаза Елены расширились.

Эррил смотрел на темный лес, где ждала мрачная армия:

— Нам бы лучше побыстрее уйти отсюда.