21
Солнце уже село в далёкий лес, когда Егорка прибежал в конюшню. Дед Савелий положил полушубок на спину невысокой лошадёнке мышиной масти и посадил на него Егорку. Выпущенные из конюшни кони, хорошо зная дорогу, сами побежали на берег озера, где для них был огорожен большой выпас.
Дед и Егор ехали сзади и степенно беседовали. Они уже выехали за околицу, когда их с обиженным лаем догнал Бобик.
— Верный у тебя дружок, — усмехнулся дед. — Вырастишь — добрым сторожем тебе будет.
— А то как же! — с важностью сказал Егорка. — Чай волкодава ращу.
Подъехав к выпасу, дед и Егорка слезли с лошадей и закрыли за собой ворота. Через пять минут на песке у берега озера весело затрещал, запылал костёр, а за ним и другой рядом. Один разжёг дед, другой — Егорка. Но Егоркин костёр очень быстро догорел: он был нарочно сложен из сухих вересковых веток и еловых лап. Они разом вспыхивали, отчаянно дымили и живо гасли.
На месте догоревшего костра дед уложил Егорку: сырой после дождя песок здесь хорошо прокалился, и Егорке было тепло лежать на нём. В другой костёр дед подложил толстые сухие поленья, чтобы горели всю ночь.
Ночь обступила небольшой круг, освещенный костром, — точно шатром из темноты прикрыла его. Над дальним лесом гасла заря. Тихо было кругом, — только позванивали колокольцы да изредка приглушённо ржали лошади. Над озером вставал густой туман.