5

Сентябрь я провел в Ай-Тодоре и вернулся обратно в Петербург в октябре. Я проводил много времени на службе. Заседания Государственного Совета протекали как-то странно не под председательством моего отца. Мои дети подрастали. Я должен был снова нанять уже для них моих прежних врагов – преподавателей и наставников. Веселье наступившего светского сезона носило натянутый характер. Наступил канун Нового 1904 года, но пожелания счастья на Новый Год звучали как-то саркастически.

Я решил провести январь в Каннах, чтобы лично убедиться в улучшении состояния здоровья моего отца. В день своего отъезда я виделся с Никки. Чтобы уехать заграницу, мы, Великие Князья, официально должны были испрашивать разрешения Государя. Неофициально же все сводилось к прощальному свиданию в дружественной обстановке обеденного стола.

Императрица была беременна, и Никки надеялся, что на этот раз родится мальчик. Мы сидели после завтрака, в кабинете Государя, курили и разговаривали о незначительных вещах. Он ни слова не говорил о положении на Дальнем Востоке и казался веселым.

Это была его обычная манера избегать разговоров на неприятные темы.

Я насторожился.

– В народ идут толки о близости войны, – сказал я.

Государь продолжал курить.

– Ты все еще намерен избегнуть войны, во что бы то ни стало?

– Нет никакого основания говорить о войне, – сухо ответил он.

– Но каким способом надеешься ты предотвратить объявление японцами войны России, если ты не соглашаешься на их требования?

– Японцы нам войны не объявят.

– Почему?

– Они не посмеют.

– Что же, ты примешь требования Японии?

– Это становится наконец скучным, Сандро. Я тебя уверяю, что войны не будет ни с Японией, ни с кем бы то ни было.

– Дай-то Бог!

– Это так и есть!

Нелепый и дикий разговор! Я уехал в Канны. Три недели спустя, на моем обратном пути выйдя из. поезда на Лионском вокзале в Париже, я прочел в газет громадный заголовок:

Японские миноносцы произвели внезапную атаку на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура.

Верные своим восточным обычаям, они сперва нанесли удар, а потом объявили нам войну.