Из обвинительной речи на суде

Уважаемые товарищи судьи! Я уже говорил о том, что представляют собой подсудимые. Коляда, Степанов и Кашин были судимы за злостное хулиганство, а Аксенов за кражу. У всех у них не кончился испытательный срок, а они вновь на скамье подсудимых.

Мы гуманны, но отнюдь не сторонники всепрощения. Именно поэтому общественные организации города Даугавпилса требуют сурово наказать подсудимых.

Дело рассматривалось судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Латвийской ССР. Степанов, Кашин, Аксенов и Коляда признаны виновными по статье 72 УК ЛатвССР и осуждены:

Степанов П. Е. — к 12 годам и 5 месяцам лишения свободы.

Кашин В. В. — к 9 годам и 9 месяцам лишения свободы.

Аксенов В. Г. — к 7 годам лишения свободы.

Коляда Ю. В. — к смертной казни: расстрелу. (Приговор приведен в исполнение.)

К моменту, когда пишется этот очерк, после приговора прошло более трех лет. Более чем на три года убавились сроки наказания трех подсудимых. Более трех лет хранятся в архиве толстые папки с документами этого уголовного дела. На титульных листах пометки: «Хранить вечно».

Пока мы живы и будут живы дети наших детей и внуки внуков, эти папки будут лежать в темноте шкафов и хранить во всех подробностях следы бесчеловечной жестокости одних и беззаветного героизма других.

Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и уже более трех лет выполняется.

Но только ли суд выносит приговор? А жизнь? Она что, тоже подвела черту, поставила точку над этим делом? Нет.

Ни в один архив нельзя сложить прошлое. Не позволит память — эта беспощадная особенность человека связывать сегодняшний день с ушедшим.

Это так, и, значит, только с юридической стороны суд закончился и приговор обжалованию не подлежит. Жизнь продолжает свой суд.

Живет боль матери, потерявшей сына. Живет человек, который сидит на том же стуле и срывается по тревоге для исполнения тех же обязанностей, которые выполнял тот, кто погиб. Живут сыновья погибшего. Понемногу обретает силы женщина, забывая страшный звериный рык: «Тихо, тетка, не рыпайся!» Живет девчонка, которая прятала глаза в зале судебного заседания, — «это она, невеста убийцы». Они живы, и живы те, кого спас в ту ночь майор Беломестных. Неизвестно, в кого бы летели пули в тот вечер, если бы жизнь героя не преградила дальнейший путь бандитов...

И еще живут, огражденные запорами и стражей, те, кому жить среди людей на долгие годы запрещено. О чем они думают?