Здравствуй, Борька.

Давно не писал, извинения см. в письме к маме.

Жалеть, что не приехал, не приходится — нужно было готовиться к последнему и решительному бою,^[27] а в Ленинграде я этого сделать не мог бы. И все-таки ужасно хотелось повидать вас. Ну, ничего, даст бог — еще увидимся.

Как ты живешь, что делать изволишь? Начертил ли карту для нашей игры? Наверное, нет. Впрочем, теперь не к спеху. Знаешь, я здесь прочитал одну любопытную книженцию — «Руководство к правилам ведения секретной переписки и пользованию шифрами» издания японского военного министерства. Возможно, в твоей Арканарии нуждаются в хорошем шифре — могу тебе предложить один, особенно мне понравившийся. Он прост и удобен в обращении, им можно пользоваться на любом языке. (См. рисунок во вклейке.)

Шифр хорош тем, что даже не помня его наизусть, на нем можно писать без особого труда.

Что ты сделал с «Человеком, любившим Диккенса»? Пишешь ли что-нибудь? Новые книги? Я купил пьесу Олдриджа «49-й штат»,^[28] политическая сатира, вроде «Острова Мира»,^[29] если хочешь — пришлю как-нибудь. Пиши и отвечай скорей, жду с нетерпением.

Целую и жму руку, твой Арк.

«Последний и решительный бой» — это выпускные экзамены во ВИИЯ. О дальнейшем пути вспоминает БН: