Всё было сине. Роща вечерела.

Клубилось небо. Черная земля

Болотами дышала. Стая уток

Неслась вдали. Две женщины седые

Мне преградили путь. В руках костлявых

Они держали по лопате. Обе

По имени меня назвали тихо

И стали рыть. Я сделал шаг вперед

И обессилел, точно много верст

Уже прошел по кочкам и трясинам.

Так я стоял, а женщины всё рыли,

Всё рыли яму. Хлюпала вода,

Холодная, стеклянная, как небо, —

А женщины копали и шептались.

Тут понял я, что дело плохо. Смелость

Притворную в лице изображая

И приподняв учтиво шляпу: «Сестры, —

Сказал я им. — Что роете? Могилу?» —

Старухи покачали головами.

«Нет, просто яму». — А потом мы долго

О чем-то спорили. Душистый ветер

Тянул из рощи. Темная тревога

Меня томила. Страх неодолимый

Туманил сердце, — а старухи рыли,

Всё рыли яму. Так тянулось долго.

Изнеможенье мощно, как удав,

Меня сжимало. Вечер надвигался.

И вдруг одна старуха положила

Свою лопату и рукой махнула

Куда-то вдаль, за рощу, — и оттуда,

Из-за стволов, раздался вой и визг,

И дикие ответили ей вопли,

Как будто толпы демонов кричали.

Качнулись ветви, сердце вдруг упало,

А демоны злорадствовали, выли —

И смолкнули, затихнув постепенно…

И голосом отчаянья и веры

Я закричал: «Сюда, ко мне, на помощь,

Вы, силы светлые! Я здесь!» И вот,

Оттуда ж, из-за рощи, мне в ответ,

Как глупому актеру, что играет

Перед пустым театром, — раздались

Бессильные, глухие голоса

И жидкие аплодисменты… Боже!..

…………………………………………………