Дорогой Борик.

Сигнала все нет.

Задержался с ПНвС. Дело в том, что этот старый болван Кирилл Андреев явился в Детгиз и стал хвастать Марии Михайловне, как он своей блистательной рецензией спас в Мол. Гв. книгу Стругацких. Мария Михайловна не знала о наших затруднениях, Нинка ее тщательно от этого отгораживала. Но после встречи с Кириллом она схватила сверку и стала читать, мало того, дала для гарантии читать Пискунову. Нина на стену лезла, дралась как лев, но была в разгаре сражена приступом холецистита, или как это там у вас называется. Пришлось вступить мне, я ругался, но кое-чем пришлось пожертвовать. В частности, вместо «человека будущего» везде будет «идеальный человек». И еще кое-что по мелочам. Но мне эти благодетели вроде Андреева-болвана уже надоели. Все хвастают, что это они сделали нас писателями. <…>

В общем, будет вторая сверка, сигнал все-таки ожидают в сентябре.

Сегодня я вызван в Инокомиссию, видимо, еду, хотя и не хочется. Вернусь, наверное, десятого. К этому времени будь готов выехать по первой телеграмме. Дело в том, что твое присутствие здесь будет в сентябре необходимо. Мы должны сдать наш том в биб-ку фантастики, обговаривая всё это с Белой и художником, ибо сдадим мы только один экз. Расклейку. Затем надо кончать с «Улиткой» и для этого вступить в переговоры с «Советской Россией» и «Советским писателем». Ты мне здесь совершенно необходим. Если не приедешь, я один делать ничего не буду, слишком тяжела ответственность.

Вот пока всё.

Очень тебя целую, соскучился и одиноко.

Твой Арк.

Поцелуй Адку.

Севку никак не могу поймать. Нина деньги получила, но они не понадобились, и она вернула мне. А я их прожрал. Кстати, если нужны деньги — только мигни. Тотчас вышлю.

С 5 по 9 сентября АН находился в Чехословакии, в Марианских Лазнях, бывшем Мариенбаде, — на симпозиуме, посвященном Карелу Чапеку. Сергей Никольский, присутствовавший там же, позже цитировал выступление АНа на симпозиуме: