Географические познания голубых тюрок были гораздо шире ареала их воинственных набегов. На востоке кроме киданей, татабов (хи) и отуз-татар^[344] – древнемонгольских племен Маньчжурии – тюрки знали приамурский народ мукри^[345] .

На востоке от тюрок, недалеко от моря, орошенная Мутно-желтой, или Морской, рекой [104, с. 34, 38, 66], лежала «Шантунгская равнина». Это Северо-Восточный Китай.

На юге тюрки знали два крупных государства: Китай, который они называли Табгач, и Тибет.

Познания о Сибири^[346] у тюрок были невелики. Очевидно, тайга их не привлекала. Они знали только племена и народы, жившие на границе со степью: байырку в Восточном Забайкалье, курыканов, в то время живших около Байкала, кыргызов в Западных Саянах и карлуков на Верхнем Иртыше. Название Иртыш (в надписи «Artis») сохранилось до нашего времени.

Значительно больше упоминаний о западных странах. Среднюю Азию голубые тюрки называли Согдак; Сырдарья именуется Йенчу, Жемчужная река, а проход Бузгала-Темир-Капыг – Железные ворота. Большие города названы собственными именами, например Бухара. Из не граничивших с тюрками областей упомянуты Курдан, т. е. пустыни Северной Туркмении, тохары, tazik – арабы и Пурум-Рум (Рим), т. е. Византийская империя. Такой широкий диапазон географических знаний голубые тюрки унаследовали от тюркютов Первого каганата. Хотя западные связи тюрок были оборваны, но знания передавались по традиции и накапливались, т. е. шел рост тюркской культуры.

Кроме перечисленных, в надписях встречаются названия, которые пока не поддаются расшифровке: загадочный народ азы обитал в Северо-Западной Монголии, рядом с ним жили изгили (?!) и сомнительные берчекер.

Абары, упоминаемые в надписи Кюль-тегину слились с исчезнувшим народом мукри.

О народе мукри упоминает Феофилакт Симокатта в своей «Истории» [169, с. 160; 198, р. 230]. Он считает мукри близкими к «таугастам», т. е. тобасцам, и очень воинственными. Это племя мы находим в составе тюргешей в тесном сожительстве с родами согэ и алишэ.

Шаванн полагает, что мукри = mou-ki относится к той тунгусской группе, которая китайцами именовалась мохэ [198, р. 230].

Маркварт [246, S. 54] отождествляет мукри с меркитами. Однако обоими этими исследователями оставлен без внимания народ мекрин, или мукрин. Мукри в VII в. в китайских анналах называются мохэ и составляют один из разделов тюргешей, населяя вместе с согэ верховья р. Или и Северный Тянь-Шань вплоть до Хами. В самом деле, мукри не могут быть меркитами как потому, что перестановка согласных ничем не оправдана, так и потому, что меркитов никак нельзя назвать народом, близким к Чанъ-ани-Таугаст. Мукрины же тесно соприкасались с западной границей империи Вэй на восточных отрогах Тянь-Шаня и Бейшаня. По-видимому, г. Мохэ, находившийся между Гученом и Урумчи, назван так по имени обитавшего здесь племени [198, р. 271, 346]. Вытесненные карлуками из долины р. Или, мукри удержались на южной окраине своей области в северных отрогах Тянь-Шаня.

Рашид-ад-Дин сообщает о них следующее: «Племя бакрин, их также называют мукрин. Жилище их находится в стране Уйгуристан, в крепких горах. Они не монголы и не уйгуры» [146, с. 129]. Согласно Рашид-ад-Дину, несовпадение произношения зависит от разницы диалектов; тот же народ называют также кабрин по той же причине. Относятся они, согласно Рашид-ад-Дину, к степным племенам, похожим на монголов, происходящим от племен дядей мифического Угуз-хана. В этот раздел входят кераиты, найманы, онгуты, тангуты, бакрины и киргизы, т. е. разнообразные племена, этническая принадлежность которых различна и весьма неясна [там же, с. 70, 78]. В тех же выражениях сообщает о мукринах Абуль Гази [22, с. 40], восходя, очевидно, к Рашид-ад-Дину. Наконец, о мукринах упоминают Плано Карпини [150, с. 37] и Мин ши [129, с. 135].

В монгольскую эпоху область мукринов составляла удел Хайду, внука Угедея, и затем, по-видимому, вошла в Чагатайский улус. Когда пала власть чагатайских ханов и в степи организовался узбекский племенной союз, то в числе племен, в него вошедших, были мукрины [44, с. 533]. Ныне мукринов нет, хотя Грумм-Гржимайло в 1896 г. встретил в Карлыктаге остатки какого-то племени, говорившего на смеси монгольского, китайского и тюркского языков [42, с. 484–485], но были ли это последние мукрины или кто другой, решить невозможно.

Кенгересы, с которыми воевали тюргеши, не кто иные, как печенеги, обитавшие в низовьях Сырдарьи [44, с. 314] и до перехода на запад называвшиеся «кангар», что означало благородство и храбрость [92, с. 142].

Наконец, Тоньюкук называет свой народ тюрко-сирским – t?rk-sir-budun. Попытка Хирта [231, S. 129] представить название сир как китайское се, составную часть этнонима сеянто, опровергнута Г. Е. Грумм-Гржимайло, но укоренилась в науке благодаря некритическим работам А. Н. Бернштама. Оставим вопрос о сирах пока открытым.

Западные тюрки всегда называются десятистрельным народом. Это не этноним, а след административной деятельности западнотюркютского хана Ышбара Толис-шад-хана в 635 г. [30, т. I, с. 286]^[347] . «Алты чуб», или «шесть чубов», интерпретируются как чуйские племена, потомки среднеазиатских хуннов: чуюе, чуми, чумугунь, чубань; из них чубань в середине VII в. разделились на две части [30, т. I, с. 289], а из чуюе выделились шато.

Чуюе (?ub) упоминаются непосредственно в китайской надписи как западные соседи тюрок, что дает основание для предлагаемой интерпретации [33, с. 6]^[348] .

Итак, географические познания голубых тюрок по охвату уступали лишь китайским и греческим, но, безусловно, превосходили современные им западноевропейские.