1
Утро было прекрасным, но, несмотря на это, лица большинства путешественников выглядели пасмурными.
Невеселые туристы разобрали свои рюкзаки и вышли на улицу, где их уже поджидали два такси. Они почти не удивились и даже не поинтересовались, кто именно сделал заказ. До пристани ехали молча, настроение оставалось подавленным. Лишь близнецы довольно щурились сквозь подаренные Полетаевым солнечные очки и искренне жалели, что убийства происходят так редко.
А летний день переливался всеми красками июня. Небо было синим, солнце желтым, а листва зеленой. Вскоре из-за поворота блеснула Влтава. Вид сверкающей водной глади слегка повысил тонус путешественников, и из такси они вышли чуть бодрее, чем в него садились.
Пристань, если так можно было назвать несколько металлических поручней и деревянную доску с расписанием теплоходов, находилась внизу, слева от дороги. Ее окружали сосны и дикий фруктовый сад, за садом виднелся автокемпинг. Дашу смутило отсутствие толпы, и она поспешила вниз, к расписанию, проверить, не опоздали ли они. Расписание было лаконичным, но успокаивающим: один теплоход в день в 10.30. Она посмотрела на часы — оставалось не менее двадцати минут.
Рядом с причалом раскинули ветви две старые черешни. Даша сняла рюкзак и уселась под деревом, намереваясь хоть пару минут побыть наедине со своими мыслями. К сожалению, в их коллективе даже самые простые желания превращались в недоступные.
На нижних ветках разлапистых черешен ягоды еще не созрели, зато макушку усеивали крупные, почти спелые плоды. Их мясистые красноватые бока не смогли укрыться от придирчивого глаза Виктора Семеновича.
— Гляди-ка, фрукты пропадают, — проскрипел он. — На рынке, поди, рублей по сто за килограмм дерут, а здесь пропадают. Неужто никто не видит?
— Так, может, тут редко люди ходят, — предположил Гоша.
Виктор Семенович кивнул в сторону кемпинга:
— А они?
— Значит, черешня кислая. Или горькая.
— А вы попробуйте, — как всегда, начал подначивать провокатор Ример. — Кислая — выплюнете, а вдруг она слаще сахара? Здесь рубликов на пятьсот выйдет…
Даша ожидала, что Катя, по обыкновению, осадит вдовца, но кузина стояла, повернувшись к реке, и неподвижным взглядом следила за солнечными бликами.
— А вдруг нельзя? — все еще продолжал сомневаться Виктор Семенович, но рука его уже шарила в рюкзаке в поисках полиэтиленового пакета.
— Что значит нельзя? Она же ничья, — не унимался Ример. — Таблички здесь нет, полиции тоже. Зато вон там, наверху, о-о-о! Глядите, какая крупная, черная, сладкая… Нет, в Москве такая не меньше ста двадцати идет.
И Виктор Семенович не выдержал. С неподобающим его возрасту проворством он начал подпрыгивать, пытаясь ухватить высокие ветви. Близнецы бросились деду на помощь. Не остался в стороне и Гоша. На мирно дремавшую Дашу посыпались засохшие веточки, листья и еще какой-то мелкий мусор. Она схватила рюкзак и, проклиная родственников кузины на чем свет стоит, перебралась поближе к своему шефу. Рядом с ним всегда спокойно. Если на этот раз не считать стоящего рядом Римера.
Прохазка с неподдельным интересом наблюдал за происходящим.
— Они хотят это кушать?
— Нет, — вдовец грустно вздохнул, — они хотят это продать. Куда катится мир!
— Продать? — не понял бородач. — Но где?
— Где, где… В Москве, конечно. Они за это крон пятьсот выручить смогут. А может, здесь вдоль дороги встанут, раскинут лотки да и начнут торговать…
Прохазка перевел недоверчивый взгляд на сборщиков.
— Да не слушайте вы его. — Даша незаметно показала Римеру кулак. — Господи, что же они делают…
На белоснежных футболках весело хохочущих детей и их взмокших предков расплывались неотстирываемые вишневые пятна.
Стараясь оградить кузину от очередного стресса, Даша обняла ее за плечи и повела вниз к реке.
— Идем, Катюш, пусть делают что хотят.
— Интересно, а сколько в Чехии дают за убийство? — бесцветным голосом вдруг спросила Катя.
Даша вздрогнула.
— Ты хочешь убить свекра? — шепотом спросила она.
Теперь настала Катина очередь вздрагивать:
— Да ты что?!
— А зачем тогда спрашиваешь?
Катя закусила губу:
— Ты знаешь… А если окажется, что эту пани Чижикову все-таки убили?
Даша через силу рассмеялась:
— Да кому надо было ее убивать? — Она сразу же осеклась.
Кузина через ее плечо пристально наблюдала за скачущим Виктором Семеновичем.
— Подожди, подожди, уж не думаешь ли ты…
— Все может быть, — не разжимая губ, пробормотала Катя. — Он ухаживал за ней, и я знаю, по какой причине.
— По какой? М-м-м… Секс? — стыдливо предположила Даша.
— Тебе бы только о сексе думать!
Реплика задела. Во-первых, о сексе она сейчас не думала, а во-вторых, почему бы тридцатилетней женщине о нем и не думать?
— Это за тобой по такой причине ухаживают, а тетка Римера имела кучу денег.
— Да ладно! — рассмеялась Даша. — Уж я-то точно знаю, у нее не было ни гроша, поэтому она и увязалась за нами. Хотела найти деньги своей невестки…
Катя схватила кузину за руку и, притянув к себе, зашептала в самое ухо:
— Покойная Амалия все свои деньги хранила у нее.
— Что?!
— Да не кричи ты так! Чижикова прониклась симпатией к моему свекру…
— Амалия Чижикова?! Он же ее не знал. Или знал? — После вчерашних откровений Деланяна Даша готова была поверить во что угодно.
— Да не Амалия, а Мария, тетка Римера…
— Да ну?
— Ну да. Хотя, может, она просто поняла, что одной ей все равно не справиться. Так вот, Чижикова предложила Виктору Семеновичу крупную сумму, если он будет держать контакт с тобой.
— Со мной? В каком смысле?
— Якобы ты ищешь для ее племянника вовсе не деньги, а нечто другое…
— Другое? Кто тебе это сказал?
— Кто-кто… Гоша, разумеется. Он же тоже хочет получить свою долю, поэтому попросил меня внимательно за тобой следить и, как только ты найдешь то, что ищешь, немедленно сообщить ему. Тогда Чижикова заплатит им еще.
— Гнида, — на всякий случай сказала Даша, хотя понятия не имела, о чем идет речь.
— Виктор Семенович сказал, — продолжала, Катя, — что эти деньги могут обеспечить всем нам переезд за границу и безбедное существование, а для этого, мол, все средства хороши. Вплоть до самых крайних.
Даша хотела обернуться, но сестра удержала ее за руку:
— Делай вид, что я тебе ничего особенного не говорила.
— Но они просто два негодяя!
— Тебе какая разница? Это мой крест. — На Катином лице отразилось такое отчаяние, что Даша чуть не расплакалась:
— Бедная ты моя, бедная… И чего нам так с мужиками не везет?
Кузина вздохнула:
— Я боюсь, что это только начало.
— Подожди, ты говорила об убийстве. Но если Виктор Семенович хотел погреть руки на пани Чижиковой, зачем ему было ее убивать?
— А если он узнал, где та хранит деньги? Что, если он решил присвоить их и не ждать, пока ты отыщешь свое мифическое нечто? Ведь, кроме него, об этом никто не знает…
Невеселые размышления прервал низкий гудок. К пристани причаливал теплоход.