1

Оба они, Валентин и Женька, еще дрыхли без задних ног, когда появилась Валентина. Она открыла квартиру своим ключом. И сразу, конечно, в крик: «До обеда валяться будете, да? Хлеб не куплен, посуда не мыта, в комнате кавардак!.. Снова небось один до утра читал своего дурацкого Жюль Верна, а второй сидел с ненаглядным Сашенькой и сосал коньяк…»

– Не читал я Жюль Верна! – возмутился Женька скандально и вполне искренне, потому что перечитывал «Путешествия Гулливера». – А дядя Валя и дядя Саша чинили установку, потому что надо срочно мультяшки снимать, ролик для телестудии…

– А коньяк ты где сейчас найдешь… – сумрачно добавил Валентин. – Только сивуху дают, от которой челюсти сводит, да и то по талонам. А талоны Сашка променял на сенсорный блок…

– Хватит болтать! Подъем!.. Ты, Женька, трубач, значит, должен вскакивать до света… – Валентина слегка смягчилась.

– А я уже… вскакнул… – Дергаясь, как чертик на ниточках, Женька натянул белую майку с Дон-Кихотом и мельницей на груди. Сунул ноги в свои заслуженные, штопаные-перештопаные шортики. Валентина оторвала от них распустившуюся нитку.

– Ходишь обормотом… Я же костюм тебе купила.

– Ага, джинсовый! Парься в нем сама в такую жару…

– Грубиян ты, Женечка, – печально сообщила Валентина. – Вот съедемся, я за тебя возьмусь всерьез.

– Я к тому времени исправлюсь, – покладисто сказал Женька. Потому что «съедемся» – это когда! Надо сперва поменять две маленькие квартиры на одну побольше, а дело это ой какое непростое в наши дни. Кроме того, не исключено, что Валентин и Валентина снова поругаются и вопрос отложится еще на какое-то время…

Валентина быстро соорудила им глазунью, а потом погнала за хлебом и за картошкой.

– Если в магазине гнилая, идите на рынок, там продают молодую… И зайдите в парикмахерскую, вам обоим давно стричься пора… И в школу наведайтесь, возьмите справку: без нее Женьке ученическую форму не продадут…

– Жень, пошли скорее, а то нам еще поручений навешают…

– Навешаю. Зайдите в «Электротовары», посмотрите, нет ли чайника с автовыключателем. Пока дом не спалили…

– Это же у черта на куличках! – взмолился Валентин.

Женька дернул его за рукав:

– Дядь Валь, ничего. Это рядом с «Военторгом», нам туда все равно надо: осидол купить, чтобы трубу чистить…

– Ты со своей трубой, как с любимой кошкой, нянчишься, – вздохнул Валентин.

– Ну и что? Ну и нянчусь…

Валентина вспомнила:

– Соседка жаловалась, что вчера ты целое утро дудел!

– Не дудел, а репетировал! Дядь Валь, пошли…

В городе Краснохолмске все было как всегда. На Торговой улице орали цыганки, продававшие за тройную цену дефицитные сигареты и заграничную жвачку. В сквере у восстановленной статуи Бескорыстного Инициатора галдел небольшой митинг и длинноволосые деятели какой-то лиги собирали подписи желающих переименовать Краснохолмск в Старохолмск…

Картошка в магазине оказалась вполне приличная, купили полную сумку и даже уговорили симпатичную продавщицу принять товар на хранение – чтобы можно было не таскаться с грузом, а зайти на обратном пути.

В школе тоже все сложилось удачно. Секретарша в директорском кабинете сказала, что справка для покупки формы не нужна, форма с этого года необязательна, можно ходить в чем угодно. Потому что демократизация образования. Потом она спросила:

– А на факультатив по религии мальчика записывать?

– Это обязательно? – поинтересовался Валентин.

– Пока добровольно. Однако…

– Ясно. А какие религии-то?

– У нас – православная, иудейская и даже ислам…

– А про Святых Хранителей будет этот… факультатив? – неожиданно спросил Женька.

– М-м… Я не слышала о таком… По-моему, у нас нет…

– Мы подумаем до первого сентября, – пообещал Валентин.

– Подумайте… А под какой фамилией будет учиться мальчик?

В школе уже знали, что художник Волынов усыновил интернатского мальчишку. Справки на бланке, который Валентин изъял у Абова в Свирске, оказалось достаточно…

– Под фамилией Волынов, конечно… Верно, Жень?

– Да!

Потом они отправились в «Электротовары» и «Военторг». Ехать в тесном автобусе не хотелось, двинулись пешком по старым улицам. Едва они свернули с Песчаной на Орловскую, как сзади послышался частый топот.

– Валентин Валерьич, постойте! – Это был ребячий голос. Валентина и Женьку догнал мальчишка – запыхавшийся, белобрысый, в пыльных джинсах и серой футболке. Неприметного вида и в то же время какой-то полузнакомый.

– А, Дыров, – неприязненно сказал Женька. И Валентин узнал – Мишка Дыров, один из адъютантов Ласьена.

Мишка не обратил на Женьку внимания.

– Валентин Валерьич, там вас мальчик зовет. Он руку сломал…

– Что за мальчик, где?!

– Ну, тут недалеко, в спортшколе. Он с колец упал. Он из клуба «Репейник». Его сейчас в больницу повезут, а он зовет кого-нибудь из начальников клуба, хочет что-то сказать. Вот и я побежал. А тут вы идете…

Некогда было объяснять, что он, Валентин, вовсе не из «начальников клуба» и давно уже не был в «Репейнике»… Ох, кого это угораздило сорваться? Серьезный ли перелом? Куда смотрят кретины тренеры!.. Мысли эти прыгали в голове, когда Валентин и мальчишки почти бегом двигались к школе.

Спортшкола находилась на улице Славных Земляков в кирпичном двухэтажном здании с полуподвалом. Старинная постройка – то ли бывшая земская больница, то ли постоялый двор. А потом отдали детям – забота… Валентин кинулся к высокому крыльцу с синей вывеской. Мишка ухватил его за рукав.

– Не сюда! Вход со двора!

Обогнули дом. В полуподвал вела низкая неприметная дверца. Уже в «предбаннике», где горела чахлая лампочка, дохнуло запахом старого спортзала: кожей, резиной и въевшимися в стены многолетними парами пота. Мишка двумя руками оттянул на себя тяжелую дверь, пропустил Валентина и Женьку вперед. Едва они шагнули через порог, как дверь глухо ухнула и лязгнула за ними. Валентин рывком оглянулся. Мишка с блестящими глазами и мокрым округлившимся ртом прижимался к двери лопатками. А у косяков стояли двое: парни с безразличными лицами и обтянутыми черным трикотажем буграми мышц на груди.

Ощущение ловушки, беды тоскливо резануло Валентина.