ГЛАВА 12
– Пропала девка-то ваша! – заполошным голосом выкликала Люба.
Это сообщение было первым, что они услышали, явившись с утра на свой наблюдательный пункт.
– Как пропала? – удивился Жора.
– А вот так! Ночевать не приходила.
– Дело молодое, – хмыкнул Сергей. – Шляется где-то...
– Да где ей шляться? Она тут никого не знает.
– Мало ли что не знает. Познакомилась... А то у своих дружков ночевала...
От этих слов Жоре стало почему-то неприятно. Он на секунду представил Бланку в строительном вагончике в объятиях длинноволосого парня...
– В антисанитарных условиях... – непроизвольно вымолвил наш герой.
– Вот и я про то же, – усмехнулся директор музея.
– Маловероятно, – твердо сказала Люба. – Девчонка она серьезная, не какая-нибудь шлендра.
– Откуда подобные выводы?
– Беседовала я с ней. И не раз! Нет, сомнительно. К тому же я вчера под вечер наблюдала за той гопкомпанией. Там оживление имело место. Шум, крики... Эти двое – старшой ихний и прыщавый парень – под землю спускались и, похоже, чего-то там нашли. Потому как вылезли с двумя большими металлическими бидонами. А вот девушки на площадке не видать.
– Чего же они такое вытащили? – заинтересовался Сергей.
– Вот уж не знаю. Только кажется мне, ничего существенного. Бидоны эти, похоже, оказались пусты. Вот они и орали. Там еще какой-то деятель появился. Уголовного вида. Он больше всех и орал. Обыскивал даже этого... старшого.
– А может, Бланка уехала домой? – спросил Жора, которого в данный момент девушка интересовала гораздо больше, чем клад.
– Не могла она уехать, – резонно возразила Люба. – Вещи-то здесь находятся.
– Да погоди ты со своей девушкой, – недовольно произнес Сергей. – Никуда не денется... Люба, давай-ка поподробнее. Как все происходило?
– Сначала утром к площадке подъехала иномарка. Вышли из нее четверо. По виду – уголовники. Вроде у них стычка была с этими... Которые клад ищут. Потом, похоже, договорились. Трое уехали, а один, который со сломанным носом, остался. Потом гроза началась. Тент над ямой от тяжести воды рухнул, и они его убрали. Ну а часа в четыре эти двое, о которых я говорила, полезли вниз. Их довольно долго не было. Правда, я не постоянно в ту сторону смотрела. Стирала, обед готовила... Потом, услышав шум, я снова выглянула... Ну и все. Остальное уже рассказывала.
– Сколько они в подземелье пробыли?
– Да часа три, не меньше.
– Так-так. Ясно.
– А девушка на площадке совсем не появлялась? – вновь спросил Жора.
– За весь день ручаться не могу, но в то время, которое я за ними наблюдала, ее точно там не было.
– Куда же она делась?
– Вот и я о том же.
– Да хватит про девушку! – рассердился Сергей. – Отыщем. Дайте подумать...
– А может, она одна в подземелье залезла? – не сдавался Жора. – Увидала находки и решила опередить.
– Не могла она туда самостоятельно забраться. При спуске должен кто-то подстраховывать...
– Необязательно. Уцепился за веревку, и вниз.
– Чепуха! Не верю! Когда она туда спустилась? Только после того, как оттуда вылезли эти двое – Сэм и Анатолий. То есть почти вечером. Но в это время на площадке, как рассказывает Люба, было полно народу. Ее наверняка бы заметили. Значит, она могла это сделать, только когда стемнеет. А это и вовсе маловероятно. Нет. В подземелье ее быть не может.
Сергей оказался прав. Девушка пребывала совсем в ином месте. А началось все так.
Утром предыдущего дня Бланка позавтракала, немного поболтала с Любой и решила прогуляться. Вышла из подъезда и остановилась в раздумье. Чем заняться, она совершенно не знала. Отправиться на площадку? Но там ее не ждут. В лучшем случае пропустят, и будет она путаться у всех под ногами, а в худшем просто дадут от ворот поворот. И придется без дела болтаться по этому унылому городишку. Проводить время здесь абсолютно негде. Разве в какой-нибудь забегаловке типа давешней шашлычной. Нет, это не для нее. Тогда что остается делать? Лучше всего, подсказал здравый смысл, отправиться домой, в Москву, и забыть обо всей этой чепухе. Бланка прекрасно понимала: даже если клад будет найден, никто с ней не поделится. Ну, поморочат голову... и пошлют подальше. Даже надеяться не стоит. И вообще, какого черта ее сюда принесло?
Печальные размышления Бланки оказались внезапно прерванными.
– Девушка, можно вас на минуту?
Вначале Бланка даже не поняла, что обращаются именно к ней. Голос был незнакомый, и она не прореагировала.
– Девушка?!
Тут уж она обернулась. Чуть поодаль стоял пожилой, весьма прилично одетый человек и с приветливой улыбкой смотрел на нее.
– Вы ко мне обращаетесь? – удивилась она.
– К тебе, к тебе... Ведь тебя зовут Бланка Рамирес?
То обстоятельство, что старец знает ее фамилию, еще больше удивило девушку. Она внимательно посмотрела на благообразного незнакомца. Кто он? Чего хочет?
– Присядем, – незнакомец указал на скамейку возле подъезда.
Недоумевающая девушка последовала за ним.
– Моя фамилия Чернопятов, – представился старец. – А твое имя я знаю.
– И что же?
– Знаю и то, зачем ты приехала в Светлый. Девушка несколько растерялась. Странный тип!
. – Вы думаете, все это случайность? – между тем продолжал старец.
– Вы о чем?
– О твоем появлении здесь.
Бланка от изумления приоткрыла рот и непонимающе взирала на любопытного гражданина. Чего ему надо? Может, он того... извращенец? Знакомится с молоденькими девицами, а потом насилует их в кустах? Хотя для извращенца как будто слишком стар. Впрочем, кто их знает, этих маньяков.
– Не волнуйся, я не тот, о ком ты сейчас подумала. – Старец словно прочитал ее мысли.
– А о ком я подумала? – нашла в себе силы произнести Бланка.
– О грязном старикашке. Я не из таковских.
Он что же, телепат? Но их не бывает! Кто же перед ней?
– Вообще-то я местный житель, – со смешком произнес старец. – Живу себе... Наблюдаю...
– За чем?
– Что – зачем?
– За чем наблюдаете.
– А... Вообще. Присматриваюсь, так сказать. К происходящему. Вот теперь к тебе. Я тебя сразу признал.
– В каком смысле? – шепотом спросила Бланка.
– В том... Ждал твоего появления.
– Послушайте, гражданин Чернопятов, что вы от меня хотите? И почему непрерывно говорите загадками?
– Согласен. Приоткрою завесу тайны, – высокопарно произнес старец. – Твои знакомые вон там, – он кивнул на площадку, – раскапывают клад. Место им указала ты. Нашла дома старые бумаги, прочитала их и решила разбогатеть. Ведь так? – Старец ласково взглянул на девушку. – А они обманули. Бумаги забрали, а тебя – побоку.
Язык Бланки присох к небу, и она лишь молча кивнула.
– Все, казалось бы, вышло случайно. Ан нет! И твое появление здесь, и эти раскопки предопределены.
Бланка вдруг вообразила, что разговаривает с сумасшедшим. Вот только откуда он узнал обстоятельства дела? Возможно, те... – она посмотрела в сторону площадки, – подослали. Ну, конечно! Напугать хотят. Чтобы она свалила отсюда. Вот и уговорили неимущего пенсионера жути нагнать. Впрочем, старец вовсе не похож на неимущего. Костюм на нем дорогой, и туфли, похоже, итальянские. Она в первый раз внимательно всмотрелась в лицо того, который представился Чернопятовым. Лет ему, наверное, семьдесят или чуть больше. Лицо довольно приятное, умное и, так сказать, благообразное... Чем-то он напоминал актера Гафта. Насмешливыми черными глазами?.. И не только. Тонкогубый рот, внимательный, чуть исподлобья, взгляд. Угрозы в нем не замечалось.
– Кем же предопределены? – стараясь сохранять спокойствие, спросила она.
– Кем? Трудно сказать. Скорее, не кем, а чем. Различными обстоятельствами, как в настоящем, так и в минувшем.
– Ничего не понимаю!
– Ведь твоя фамилия Рамирес?
– Нуда...
– И в твоих жилах течет испанская кровь...
– Лишь на четверть.
– А родословную свою ты хоть немного знаешь?
– Не далее дедушки. Да, собственно, какое это отношение имеет...
– Погоди, не перебивай. Вопросы потом. Дело в том, что жизнь одного из твоих предков связана с этим местом. Господин этот жил... – старец запнулся, видимо, производя в уме арифметические подсчеты, – н-да... в конце шестнадцатого – начале семнадцатого века и тоже носил фамилию Рамирес.
– Фамилия наша, насколько я знаю, довольно распространенная, – сообщила Бланка. – Даже в Москве есть еще несколько Рамиресов...
– Я же просил не перебивать меня! Фамилия Рамирес, конечно, не редкая... Возможно даже, что ты не имеешь никакого отношения к тому... древнему... однако слишком много совпадений. Слишком много... Тот Рамирес, который жил сотни лет назад, попал в эти места не по своей воле. Из Испании он был изгнан. Вернее, бежал, спасаясь от преследований инквизиции. И после долгих странствий попал в Россию. Но он был одержим одной идеей. Твой предок считал, что после смерти не только душа обретает бессмертие, но и бренная ее оболочка, то есть тело при определенных условиях сохраняется необыкновенно долго. И не просто сохраняется. Тело, эта временная скорлупа, может быть реанимировано, но уже не как пристанище души, а всего лишь как бездушный автомат. Нужно заметить, что, перед тем как попасть в Московию, Рамирес какое-то время пребывал в Праге, тогдашней столице магов и каббалистов. Именно в Праге он узнал, что где-то на севере издревле существует древнее капище Чернобога, древнего языческого бога смерти. И при нем будто бы имеются жрецы, способные оживлять мертвых. Рамирес решил во что бы то ни стало найти это капище.
Бланка внимала повествованию старца не то чтобы со скукой, но с большим недоумением. Теперь она почти не сомневалась, что имеет дело с психически больным человеком. Да и кто другой вот так, ни с того ни с сего, останавливает на улице совершенно незнакомого человека и начинает рассказывать ему разные сказки. Возможно, старец абсолютно безвреден. Однако кто знает... А вдруг он, если начнешь ему возражать или хотя бы переспрашивать, делается буен? Нет. Перечить не стоит. Проще молча выслушать, а когда он выговорится, поблагодарить за занимательную историю. Поэтому девушка терпеливо слушала рассказ благообразного старца, тем более что делать-то все равно было нечего. А тот и сам не на шутку увлекся собственным повествованием. Взгляд его был устремлен в никуда; на девушку он, казалось, вовсе не обращал внимания.
– Рамирес прибыл в Московию не в очень удачный момент. В то время в стране происходила смута. Настоящего царя не существовало. Отряды иностранных интервентов и отечественных душегубцев беспрепятственно носились по бескрайним просторам, грабя и убивая мирное население. Однако, с другой стороны, хаос в стране был Рамиресу в какой-то степени на руку. Если в царствование Ивана Грозного и его приемника Бориса Годунова за прибывавшими в страну иностранцами велся строгий надзор, то теперь никому ни до кого не было никакого дела. Рамирес довольно быстро освоился в Москве и стал наводить справки. Языка он не знал, поэтому нанял толмача – переводчика, кстати, русского, который долгое время в качестве гребца-раба плавал на венецианских галерах и неплохо знал итальянский язык. Рамирес тоже владел итальянским. И вот во взбаламученной бунтом и безвластием Москве они принялись искать единомышленников. И нашли без особого труда. Был в те поры там такой кружок адептов темных сил, состоявший наполовину из русских, а наполовину из обрусевших иностранцев. Вот там-то и подсказали, где искать капище древнего бога. И вот Рамирес прибывает сюда. К тому времени он уже умел кое-как изъясняться по-русски...
Старец внезапно прервал свой рассказ.
– Тебе не интересно?
– Почему... очень даже...
– Головкой вертишь, вот я и решил... Конечно, неинтересно! Да я и сам понимаю... Увлекся несколько. Просто хотел обосновать свой тезис о предопределении. Потомков Рамиреса в эти места как магнитом тянет... Не ты – первая.
Бланка с удивлением посмотрела на старца.
– Не понимаю, почему вы вдруг решили, что я – его потомок?
– Со всей определенностью, конечно, утверждать не могу, – усмехнулся старец, – но есть, знаешь ли, одна примета... – Он потер руками лицо, словно не решаясь продолжать.
– Какая же? – не вытерпела Бланка.
– Несколько интимного свойства. Понимаешь... На некой части твоего тела... той, что пониже спины, слева должна быть родинка... Такой, знаешь ли, как бы паучок свернувшийся.
Бланка вздрогнула.
– Позволь деликатный вопрос: имеется ли нечто подобное?
– Допустим.
– Ну вот! – обрадовался старец. – Я так и знал!
– И вы хотите сказать, мое появление здесь не случайно?
– Вот именно!
– Быть того не может. Ни о каких таких предках я и не слыхивала. Да и к тому же тот древний Рамирес, насколько я поняла, осел в России, а мой дед прибыл сюда в конце тридцатых годов прямиком из Испании.
– Он вовсе не осел, как ты выражаешься, в России. С течением времени Рамирес отправился домой и, насколько мне известно, благополучно туда добрался. Так что ты, скорее всего, прямой его потомок.
– Хорошо. Пусть так. И что из этого следует? Бумаги, в которых говорится о кладе, нашел мой отец лет тридцать назад при сборе макулатуры, и они так и пылились бы в книжном шкафу, если бы я при уборке не натолкнулась на них. Какое тут может быть предопределение? Случайность...
– Не нужно так говорить. Случайностей в этом мире не бывает. Существует немыслимое переплетение контактов, связей, возможностей и обстоятельств, разуму обычного человека неподвластное, однако так или иначе ведущее к некой цели.
– Какой цели?
– Это никому не ведомо. Но цель существует. Лично я думаю на этот счет так. Высшая сила, можно назвать ее как угодно: бог, природа, космос, создавшая все живое, время от времени вносит коррективы в свою работу. Она не позволяет сотворенному миру развиваться хаотически, стараясь держать его в рамках собственного замысла. Отсюда войны, эпидемии, репрессии и тому подобное. Творец не может быть всеблагим, иначе человечество давным-давно бы исчезло. Вымерло бы, как внезапно вымирают кролики в вольере. Нужен отбор. Поэтому он регулирует... – старец вновь замолк, словно подбирая слова.
– Что регулирует?
– Бытие. Да, бытие!
– Подобными рассуждениями можно оправдать самые чудовищные преступления, – возразила Бланка.
– С чьей точки зрения – чудовищные? С точки зрения человека. Но ведь человек – всего лишь одно из творений высшей силы. И с точки зрения этой самой высшей силы ничем не отличается от муравья или, скажем, мухи. У всякой твари свое назначение.
– А если никакой высшей силы не существует?
– Да как же... А откуда тогда взялись понятия о добре и зле? Ведь религий много, а основные догмы в них одинаковы.
– То есть вы хотите сказать, высший разум дал мораль?
– Конечно!
– Но тогда вы противоречите самому себе. Если понятие о добре и зле привнесено свыше, почему происходят войны?
– Включается механизм регуляции. И потом, войны не противоречат моральным догмам. Ведь солдаты враждующих сторон убивают не ради удовольствия, во всяком случае, большинство из них, а выполняя коллективную волю своего подвида, или, другими словами, народа. А по сути, высшего существа, которое стремится к известной только ему цели. Одновременное присутствие понятий добра и зла именно доказывает существование высшей силы.
– Но мораль со временем меняется.
– Не сама мораль, а только отдельные ее проявления. Это все равно как длина юбок. Вчера в моде были длинные, сегодня – короткие, но функция юбки неизменна.
– А если юбки вообще исчезнут?
– Как вид одежды – возможно, но тогда ее функции будет выполнять какая-нибудь иная форма.
– Но некогда люди вообще ходили нагими?
– Текстильная промышленность была не развита, – хмыкнул старец. – Впрочем, я не пытаюсь навязать свое мнение. Дело в данный момент не в нем. Ты появилась, мы встретились... А дальше... – он замолчал.
– Что дальше?! – спросила Бланка. Рассуждения старца чрезвычайно взбудоражили ее.
– На твое усмотрение. Можешь присоединиться ко мне. Можешь отойти в сторону.
– А вы, собственно, кто?
– Вообще-то хозяин этих мест.
– То есть как?!
– Да очень просто. Я ведь рассказывал: некогда здесь находилось капище Чернобога. Так вот я – верховный жрец Чернобога.
Бланка вытаращила глаза. Нет, несмотря на весьма складные рассуждения, перед ней явно сумасшедший!
– Некоторые называли меня Хозяином кладбища, – как ни в чем не бывало продолжал старец. – А вообще-то у меня есть имя – Асмодей Чернопятов.
– Вы хотите сказать... – девушка вначале даже не решилась вслух произнести свой вопрос, – что вы... что вам... так много лет?
– Послушай, малышка, – совсем иным тоном произнес старец, – чего ты, в конце концов, желаешь? Денег? Я могу их тебе дать. А может, славы?
– Душу мою покупаете? – засмеялась Бланка. Она уже совсем освоилась, и все происходящее стало ей казаться похожим на дешевый «ужастик» с примесью местной тематики.
– Душу? Нет, душа твоя мне не нужна, – подлаживаясь под тон девушки, игриво отозвался старец.
– Тогда зачем я вам? Или сами с ними, – она пальцем указала в сторону площадки, – справиться не можете?
– Я даже не пытаюсь. Они как раз и необходимы. Делают, что им положено, даже не догадываясь о подлинном своем назначении. Меня другое волнует. Вернее, другой. Да ты его знаешь. Директор местного музея.
– Сергей, что ли?
– Вот-вот. Именно Сергей. Он, как бы сказать, не совсем директор. Не только. На самом деле он вроде меня. Только с другим знаком...
– Знаком?
– Ну, скажем, если я – минус, то он – плюс. А можно и наоборот. Это как посмотреть.
– Он что, тоже... э-э... жрец?
– Типа того. Добро и зло, знаешь ли, неразрывны.
– Так вы, значит, злой?
– Ну... Э-э... Однозначно нельзя сказать.
– Злой, злой! Это здорово! Злой колдун! И вы хотите, чтобы я с вами сотрудничала?
– В определенном смысле.
– Я согласна. Давно мечтала о чем-нибудь подобном. Только бесплатно работать не буду. Хватит! Научили! Так хотела клад найти...
– Ты уже нашла клад... В моем лице! – значительно произнес старец. – Не пожалеешь...
– Деньги на бочку!
– Да сколько угодно. Пожалуйте ко мне, там и разочтемся.
– Охотно, Асмодей... как вас по отчеству?
– Меня-то? Ваалович... Асмодей Ваалович, если угодно.
– Так поспешим!
Идти пришлось недалеко. Таинственный старец Асмодей проживал в самом обычном девятиэтажном многоподъездном доме в пяти минутах от раскопок. На замызганном лифте они поднялись на шестой этаж. И дверь у квартиры оказалась самой обычной, даже не бронированной. Старец достал ключи, щелкнул замком...
– Проходи, – произнес он, пропуская Бланку вперед.
Та вошла в прихожую. Здесь царил полумрак, только сумрачно поблескивало большое зеркало, в котором призрачно отразились фигурка Бланки и силуэт старца.
– Ноги-то вытирай, – буркнул Асмодей, и в его ворчливом тоне Бланке послышалась скрытая насмешка.
Девушка посмотрела на пол, пытаясь обнаружить тряпку, но таковой не нашла и поэтому просто скинула кроссовки, оставшись босиком. Пол был прохладный и чуть влажный, словно его только что вымыли. Старец покряхтывал сзади, не то возясь с замком, не то тоже разуваясь.
– Пить очень хочется, – сообщила Бланка. – Сейчас бы водицы...
– Пойдем, – Асмодей осторожно взял девушку за руку и потянул за собой.
Шли каким-то длиннющим темным коридором, каких и не бывает в современных квартирах. Наконец старец толкнул дверь, и Бланка очутилась в просторной, ярко освещенной солнечным светом комнате и, оглядевшись, невольно разинула рот от изумления. Комната ничем не отличалась от горницы сельского дома. Деревянные стены из гладко струганных, потемневших от времени досок, такой же потолок, но, главное, здесь имелась большая, чисто выбеленная русская печь с лежанкой. По стенам стояли лавки, а перед небольшим окном тяжелый стол, поверхность которого была до того отполирована, что фактурой напоминала слоновую кость.
– Это как же понимать?..– недоуменно спросила девушка, оглядываясь по сторонам. – Декорация, что ли? В сельской стилистике...
– Не нравится? – поинтересовался старец.
– Как-то даже... Не могу с ходу въехать...
– Ну, не нравится, пойдем дальше, сейчас только тебя напою. Ты чего хочешь? Кваску аль молочка? А может, киселька?
– Да воды бы простой...
– Это можно. – Старец зачерпнул тяжелым металлическим ковшом из небольшого, тоже металлического, как показалось девушке, серебряного ведерка и поднес ей. – Пей.
Вода оказалась очень вкусной, точно ключевой. Даже зубы от холода заломило.
– Полегчало? – добродушно поинтересовался старец. – Ну и хорошо. Идем дальше. – Он взял Бланку за руку и потащил из комнаты.
Следующее помещение, куда они попали, и комнатой-то нельзя было назвать. Бланка оказалась в просторном зале, обставленном в совершенно противоположном стиле, чем предыдущая территория. Окно здесь оказалось высоким и стрельчатым, как в католическом соборе. Усиливало сходство с собором то обстоятельство, что вместо простых стекол в тонкую свинцовую раму был вставлен цветной витраж, изображавший коленопреклоненного рыцаря. Рыцарь протягивал свой меч в сторону алтаря, на котором стояло подобие головы с двумя лицами. Основные краски витража – фиолетовая, темно-зеленая, малиновая и золотая – при прохождении сквозь них солнечного света создавали густой, пронизанный призрачными лучами сумрак. Такое впечатление, словно Бланка находилась внутри заросшего тиной аквариума. Здесь тоже имелся стол, но отнюдь не деревенский, а длинный, как взлетная полоса аэродрома, застеленный скатертью бордового бархата. Вдоль стола высились готической формы стулья из черного дерева с высокими резными спинками. Перед каждым местом на столе стоял металлический кубок на высокой, украшенной цветными камешками ножке, судя по блеску, позолоченный или даже золотой. Всего же стульев было семь. Три по бокам, и один, еще более массивный, вроде трона, во главе стола.
Антураж напоминал не то парадный зал средневекового замка, не то монастырскую трапезную того же периода.
– Здесь? – спросил старец. Бланка не поняла, что он хотел сказать этим словом, но отрицательно покачала головой.
– Мрачно очень, – капризным тоном произнесла она. – Как в церкви.
– Согласен, радость моя, – весьма игриво отозвался Асмодей. – Тогда пожалуйте дальше.
– У вас, похоже, дворец в собственности? – несколько удивленно поинтересовалась Бланка. – Несколько квартир соединено, что ли?
– Несколько миров, или, по-нынешнему, измерений, – снисходительно пояснил старец. – Места, как видишь, достаточно.
– Да уж... – почтительно промолвила Бланка.
– На любой вкус, – с наивной гордостью сообщил старец.
– А нельзя ли что-нибудь соответствующее нашему времени?
– Да пожалуйста! Я тоже больше люблю нынешнее...
И вот они уже на самой обычной кухне, обставленной, словно картинка из модного журнала. Тут тебе и роскошный гарнитур, и суперхолодильник, и современнейшая стиральная машина рядом с блистающей никелем плитой... Угловой диванчик, перед ним небольшой столик, на котором хрустальная ваза с только что срезанными пунцовыми розами. На окне веселенькие кретоновые занавески нежно-розового цвета.
– Вот! – старец гордо обвел кухню дланью. – Нравится?!
– Ничего себе!
– Стараюсь идти в ногу со временем, – солидно произнес Асмодей. Он направил пульт на небольшой телевизор «Sony». Вспыхнул экран, замелькали люди с пистолетами, полыхнул неестественно красивый взрыв.
– Международное положение того... – неопределенно заметил старец. – Только хозяйки тут не хватает, – неожиданно закончил он.
– В каком смысле? – полюбопытствовала девушка.
– Да в самом прямом. Женского пригляда не чувствуется. Все блестит, все играет, а душевного пригляда незаметно.
– Это почему же? Очень даже мило. Чисто, уютно... И цветочки вон... – Бланка кивнула на розы. – Вы поставили?
– Да как сказать... – старец замялся.
– Вы что же, вдовец? – полюбопытствовала Бланка.
– Вроде того.
– Бедненький!
– Ах, не надо меня жалеть! Кокетливо молвил старец. – Лучше.давай поговорим о...
– Сотрудничестве, – закончила за него девушка. – Я не возражаю. Только не понимаю, что должна делать.
– С этим мы определимся, – хрипловато произнес старец. – Еще успеем... А сейчас я хочу показать тебе еще один покой.
– С удовольствием полюбуюсь, – хихикнула Бланка. Она уже начала понимать, куда клонит Асмодей. И не ошиблась.
Они очутились в спальне. Бланка ахнула. Такое она видела только в кино. Сливочный крем и взбитые сливки – вот как можно было передать впечатление от убранства этого покоя. Огромная белоснежная кровать под пенно-кружевным балдахином занимала две трети комнаты. Под высоченным потолком искристо поблескивала подвесками хрустальная люстра. Два окна задрапировывали сборные шелковые гардины. На стенах – картины в массивных золоченых рамах. И не какая-нибудь мазня, а вещи изысканные, тонкого письма и как будто старинные.
– Это сказка! – в восхищении воскликнула девушка.
– Вот и я говорю... – голос старца явственно подрагивал.
– И вы тут ночуете?
– Да как сказать... Редко. Я предпочитаю обстановку попроще. Но все это не суть важно.
– А что важно?
– Как сказать?.. Другое.
– А именно?
– Я привел вас... тебя... вас сюда, чтобы, так сказать, продемонстрировать свой уровень... или достаток...
– Восхищена.
– ...И одновременно сделать предложение, – твердо произнес старец.
– Какое же?
– Выходите за меня замуж.
– Чего?! – вытаращила глаза Бланка.
– Именно, замуж!
– Но как же?! Ведь мы знакомы чуть больше часа.
– Года мои уж не те, чтобы ухаживать за девицами, – с некоторой робостью произнес старец. – Поэтому я, что называется, прямо в лоб и предлагаю. И главное, что вы... э-э... ты из того же роду-племени, что и я. Из Рамиресового корня. Не родня мы, конечно... Однако близки.
– Да ведь вы – старик!
– Хм... Это конечно. Я весьма не молод. Но обличье – пустяк. Обличье я какое хочешь принять могу. Вот смотри! Только сначала нужно раздеться, а то смешно будет. Ты того... отвернись.
Девушка послушно уткнулась в одну из картин, на которой козлоногий сатир догнал нимфу и собирался произвести с ней недвусмысленные действия.
– Можно, – послышалось у нее за спиной. Бланка обернулась. Перед ней возвышался нагой, атлетического сложения красавец и горделиво, хотя и бессмысленно, озирал окрестности.
– Ну как? – спросил красавец, вперяя томный взгляд в девушку.
– Это правда вы?
– А то кто же? Я и есть. – Атлет подошел к огромному, во всю стену, зеркалу и критически оглядел себя. – Неплохо, хотя и примитивно. Я больше к истинному облику привык, хотя некоторые предпочитают выглядеть помоложе.
Фигура атлета заколебалась, словно он стоял в струе раскаленного воздуха, и он вновь стал прежним старцем. Бланка поспешно отвернулась, а старец мгновенно накинул на себя прежнее облачение.
– И как же это у вас получается? – изумленно спросила девушка.
– Волшебство, – небрежно произнес старец. – Ну что скажешь?
– А... э... Ну нельзя же так сразу.
– Решайся, девочка. Не пожалеешь! Я богат, очень богат. У тебя будет все, что пожелаешь. Все! Ты даже приблизительно не представляешь моих возможностей. Любой твой каприз, любая прихоть будут исполнены. Хочешь за море поехать, пожалуйста. В Париж или на историческую родину, сколько угодно. В конце концов, и я развеюсь. А то все в здешних палестинах кисну. Давно пора на свет из этих трущоб выбраться. Да ведь не с кем. А тут тебя судьба послала. На старости-то лет...
– У вас что же, вообще женщин не было? – осторожно спросила Бланка.
– Да были, были... Но какие это женщины. Все больше лахудры деревенские. Да и состарились они что-то уж больно быстро.
– А может, вы вампир и кровь у них высосали? – с боязливым смешком спросила Бланка. – А теперь вот и меня хотите использовать?
– Скажешь тоже... Вампир! У нас их отродясь не водилось. Что за мерзости – кровь из красивых девиц сосать. Их в другом качестве надобно использовать. Нет, милая девушка, я не кровосос. Тут ты... э-э... маху дала.
– Ладно, извините. А вот насчет вашей состоятельности...
– В каком смысле? – вскинулся старец.
– В обеих. Ну, для начала в материальном. Вот вы тут мне наговорили... Париж, тропики... А денежки-то у вас водятся? Хотелось бы наглядно убедиться. А то мало ли... Некоторые обещают, обещают, а на деле...
– Ты сомневаешься, – вскричал старец, – в моих словах?!
– Не то чтобы очень, – уклончиво заявила девушка, – но хотелось бы собственными глазами убедиться.
– Хорошо, пойдем...
Вначале они куда-то спускались по крутой и древней каменной лестнице, потом шли по сводчатым переходам, освещенным чадящими факелами.
«Как в компьютерной игре», – подумала Бланка.
Наконец остановились возле небольшой железной дверцы с массивным железным кольцом. К удивлению Бланки, старец вытащил из кармана пиджака огромный ключ с замысловатой бородкой и сунул его в замочную скважину. Дверь с мелодичным звоном отворилась сама собой.
– Входи, лапушка, – ласково произнес старец.
И Бланка шагнула внутрь. Старец щелкнул пальцами, и вмиг вспыхнули десятки свечей.
– Электричество все не удосужусь провесть, – словно оправдываясь, заметил старец. – Я уж по старинке, свечечки затепливаю.
Девушка огляделась. Они находились в невысоком сводчатом помещении, сложенном из массивных, едва отесанных каменных блоков, как видно, давным-давно. Вид у помещения был явно средневековый. На стенах висели древние воинские доспехи, богато украшенные серебряной и золотой насечкой. Щиты, шлемы и кирасы грозно и зловеще поблескивали в неверном свете свечей. Мерцали узорчатые лезвия дамасских клинков. Но не только старинное оружие имелось в хранилище. Между мечами и кинжалами были развешаны роскошные парчовые одежды, украшенные жемчугами и яхонтами. Их алмазные пуговицы радужно искрились, а висевшие над платьем древнерусские венцы и кокошники играли всеми цветами радуги. Но главное было не в этом. Вдоль стен стояли невысокие, окованные полосами металла сундуки, один вид которых вызывал невольное уважение. В них явно хранились несметные сокровища. Так и оказалось.
– Смотри! – воскликнул старец.
Он рывком отбросил крышку одного из сундуков. Тусклый блеск тысяч золотых монет ударил Бланке в глаза. Она на мгновение зажмурилась.
– А вот это... Нет, ты гляди, гляди...
Наваленные вперемешку драгоценные камни испускали волшебное сияние. У Бланки закружилась голова, а старец продолжал отбрасывать крышки сундуков.
– Гляди!
Старец сорвал со стены длиннополый парчовый кафтан, нахлобучил остроконечную шапку с павлиньим пером, взял в руки тяжелый меч с волнистым лезвием. Черты лица у него вдруг заострились. Сухая, пергаментная кожа обтянула лоб и скулы. Нос выгнулся крючком, глаза выкатились из орбит, на подбородке обнаружилась жидкая бороденка. Он ощерил лошадиные зубы.
– Ну, как?!
– Кощей! – ахнула Бланка. – Как у Васнецова!
– И эдак меня некогда величали, – довольный произведенным впечатлением, сообщил старец. – Ты не пугайся облика-то моего... Это вроде как иллюзия. Я могу в любой личине пребывать. Да ты же видела... А данная жуть для острастки.
– А это не иллюзия? – спросила девушка, указав на сундуки.
– Шутишь?! Ты в ручки возьми, на зубок попробуй. Все родное. Но не думай, что у меня только золото и самоцветные камни имеются. Мы тоже со временем в ногу шагаем. Вот, глянь сюда.
В углу сокровищницы, на огромном столе, громоздились пачки разноцветных купюр. Были тут доллары и фунты, иены и евро...
– Многие миллионы, – сообщил старец. – Вот только мыши... – Он взял одну пачку, лежавшую с краю. Углы купюр были обгрызены. – Твари проклятые! Я и кота сюда запускал, и мышеловки ставил, и отраву рассыпал... Бесполезно! Жрут! И какой такой в ней вкус, в этой бумаге? Поэтому многим количеством не обзавожусь. Хватит пока... И все это может стать твоим, если, конечно, пойдешь мне навстречу. Согласие дашь... А, девулька?
Бланка ошеломленно молчала.
– Ладно, подумай, подумай... – по-своему понял ее молчание старец. – Ну, насмотрелась? Бери чего хочешь. Да не стесняйся. Вот, примерь... – старец протянул Бланке алмазный венец.
– Куда в нем... – отпрянула девушка. – Как из оперы...
Она порылась в одном из сундуков. Достала несколько колец с камнями, примерила...
– Впору, – констатировал старец, – вот и забирай.
По телу Бланки пробежал озноб. Она зябко поежилась.
– Да ты же босая! – всплеснул руками старец. – Тапочки-то свои сдуру в прихожей сняла. На-ко вот надень...
Он сунул ей в руки роскошные мягкие шелковые туфельки, расшитые ярчайшими цветами и отороченные драгоценным мехом.
Бланка сунула ступни в туфельки, и мягкое тепло разлилось по телу.
– Довольно экскурсий, – неожиданно заявил Асмо-дей. – Пошли назад.
И вот они вновь в спальне. Несколько утомленная увиденным, девушка присела в кресло, обитое голубым атласом, и небрежно поигрывала носком шелковой туфельки, поглядывая на пальцы, украшенные бриллиантовыми кольцами. Она понимала: это еще не все. Но что потребует старец за царские дары?
– Послушай, девушка, – неуверенно произнес Асмодей. – Я уверен, конечно... – тут он запнулся, словно сбился с мысли. – Но все же хотелось бы проверить, убедиться...
– В чем?
– Точно ли ты из тех Рамиресов?
– Вот уж не знаю!
– Да убедиться не сложно. Я же говорил про родимое пятно... На... э-э... попке.
«Ага, – сообразила Бланка, – дошло до вознаграждения с моей стороны. Так сказать, до аванса».
– Позволь узреть?! – вдруг взвыл старец. «Только нужно построже, – кумекала девушка. —
А если власть над ним заполучить, из него можно веревки вить».
– Узреть? – переспросила она. – То есть я должна раздеться?
– Ну, не совсем...
– Нет, дорогой Асмодей Ваалович. Больно уж вы поспешны. Я, конечно, понимаю: возраст, одиночество и все такое... Сочувствую даже... Вы, наверное, челов... дядечка неплохой, но так нельзя. Утром мы даже не были знакомы, а сейчас вы предлагаете невесть чего. Некрасиво. Я же не продажная шлюха. Не прости господи какая-то... А подарки ваши?.. Что ж, они, конечно, хороши, но честь девичья дороже!
– Но я вовсе не желаю тебя обидеть, пальцем не трону. Мне бы только убедиться.
– Нет, и еще раз нет!
– Шубу соболью подарю... Только за один погляд.
– Сейчас лето.
– Зима наступит. В шубе собольей ходить будешь. У тебя отродясь собольей-то не было.
– И не нужно. У меня беличья есть.
– В беличьих только чернавки ходят. А ты – боярышня!
Бланка задумалась, искоса посматривая на разгоряченного старца. Показать ему, что ли?..
Она поднялась из кресла, прошлась по комнате, не обращая никакого внимания на Асмодея, следящего за ней горящими глазами, потом встала возле зеркала, поправила волосы и провела рукой по бедру.
– Только одним глазком! – взмолился старец. Бланка расстегнула пуговицу джинсов и медленно опустила застежку «молнии» вниз.
– Где шуба?! – неожиданно воскликнула она, смотря на себя в зеркало.
– Будет, будет!..
– Когда?
– Сию минуту! Только продолжай!
Девушка повела бедрами, отчего джинсы сползли вниз. Старец подался вперед.
– Шуба!
Асмодей вскочил с кресла и выбежал из комнаты. Через минуту он вернулся, держа в руках темный, отливающий на солнце мех.
– Вот! Бери, только покажи.
Девушка стянула джинсы прочь и осталась в беленьких трусиках. Она подошла к старцу, повернулась к нему задом и приспустила трусики.
– Не вижу... Ах!.. Еще, еще... Ага... Вот! Точно, паучок! И лапки поджал... Теперь верю! Я не ошибся! Теперь слово за тобой. Вручаю руку и сердце. Томлюсь.
– Вы насчет замужества?
– Ага.
– Мне нужно подумать. Шаг ведь решительный, не на один день...
– Это верно, верно... Что ж. Думай. Только недолго. Потому как томлюсь я.
– А если я откажу вам?
– Тогда... – старец не договорил, что же может случиться в таком случае, и горестно обхватил голову руками.
– Хорошо. Я дам ответ...
– Сегодня?!
– Возможно. А пока оставьте меня.
Старец не отрывая рук от лица, раскачиваясь, вышел из комнаты, в Бланка застегнула джинсы, бросилась на кровать, утонув в пуховой перине, и стала размышлять. То, о чем она втайне всегда мечтала, само плыло в руки. Богатство! Огромное богатство! А то, что он стар... Ну и что? Ведь может же превращаться в случае надобности в молодого. Она сама убедилась. Хотя в чем убедилась? Перед ней просто мелькнул фантом. Но состоятелен ли он как мужчина? Впрочем, какая разница? При наличии денег... Дальше открывались такие перспективы, о которых даже мечтать было боязно.