Глава 21

Совет между дядей и племянником. – Тревога

Тем временем Чарльз Голланд взял адмирала под руку и отвел его в комнату, отведенную для гостя.

– Милый дядя, – сказал он, – устраивайтесь в кресле. Я расскажу вам обо всем без утайки.

– Садиться в кресло? Какая чушь! Я лучше похожу, – ответил адмирал. – Проклятье! У меня нет такого терпения, чтобы рассиживаться в креслах, и я это делаю только в особых случаях. Ну, начинай, бездельник.

– Так! Вы уже обзываетесь! А ведь будь вы на моем месте, то действовали точно так же, как я.

– Вот это вряд ли.

– Дядя!

– Не думай, что получишь поблажку, называя меня дядей. Давай договоримся, Чарльз! С этого момента я больше тебе не дядя.

– Прекрасно, сэр.

– И ничего прекрасного здесь нет! Как ты смеешь, маленький пират, называть меня сэром?

– Я могу называть вас так, как мне захочется.

– А я не желаю называться так, как тебе хочется. Иначе скоро ты окрестишь меня пиратом Морганом. Позвольте, сэр! Чему вы там смеетесь? Я покажу тебе, как смеяться надо мной! Жаль, что ты не на палубе моего корабля. Я бы проучил тебя, мошенник! Я бы показал тебе, как смеяться над вышестоящим офицером!

– Господи! Дядя, я не смеюсь над вами.

– Да? А над чем же ты смеешься?

– Над вашей шуткой.

– Шуткой? Проклятье! Разве я шутил?

– Да, и довольно забавно.

– Отставить все забавы!

Чарльз прекрасно знал эту манеру адмирала. Старик должен был выпустить пар и успокоиться, перед тем как приступать к серьезной беседе. Поэтому Гол-I ланд решил не выказывать свое раздражение. Он терпеливо выжидал, когда кипение чувств морского волка не истощится само собой.

– Ладно, – наконец произнес старик. – Ты затащил меня в эту маленькую каюту под предлогом какого-то разговора, а сам еще ничего не сказал.

– Тогда позвольте мне начать, – ответил Чарльз. – Я влюблен…

– Ба!

– Самая прекрасная из творений Божьих…

– Ба!

– Но и обладает умом, порядочностью и всеми лучшими качествами…

– Ба!

– Дядя, если вы еще раз скажите "Ба!", я перестану говорить.

– А какая к черту разница, сэр, говорю я это "Ба!" или нет?

– Короче, я люблю ее. Когда она с братьями уехала из Италии домой, я не находил себе места. Меня охватила тоска, и я бы без сомнения умер, если бы не вернулся в Англию.

– А как с ней связан этот болотный упырь?

– Вы имеете в виду вампира?

– Да, этого кровососа.

– Я знаю только то, что этот вампир появился здесь ночью, во время сильной бури. Он укусил Флору за шею и с помощью молодой и чистой крови, которая текла в ее венах, обновил свое ужасное существование.

– Вот же дьявол!

– Точно. Должен признаться, что меня ошеломил объем сопутствовавших обстоятельств. Любое событие лишь придавало делу еще большее правдоподобие. Нападение вампира серьезно подорвало дух и здоровье бедной Флоры. Когда я приехал сюда, она начала умолять меня забыть о нашем обручении. Эта гордая девушка не могла позволить мне связать свою судьбу с ее печальным роком.

– Она так сказала?

– Да, это были ее слова. Флора заклинала меня бежать из дома Баннервортов. Она умоляла меня оставить ее на волю рока и найти себе другую невесту.

– И что?

– Но я видел, как страдает ее сердце.

– А оно страдает?

– Еще как! Я сказал ей, что если брошу ее в час беды, то пусть небеса отвернутся от меня. Я сказал, что если счастье ее налетело на рифы, то она может ухватиться за меня, и тогда я силою, данной мне Богом, вознесу нас над злом.

– А она?

– Она, рыдая, упала мне на грудь и благословила меня. Разве мог я оставить ее? Разве мог я сказать: «Милая моя, когда вы были полны здоровьем и красотой, я вас любил. Но теперь, когда вы в беде и печали, мне остается лишь покинуть вас». Разве мог бы я, сказав такое, по-прежнему считать себя мужчиной?

– Нет! – рявкнул старый адмирал, и его голос наполнил комнату эхом. – Если бы ты произнес такие слова, разрази меня гром, я бы выгнал тебя взашей и сам женился на этой девушке. Сдох бы, а женился!

– Ах, милый дядя!

– Не называйте меня милым, сэр. Как ты только мог подумать о бегстве от девушки, в глазах которой были слезы?

– Ноя…

– Молчать, жалкий увалень! Отъявленный плут! Коварная касатка!

– Вы ошибаетесь, дядя.

– Да это я к слову… Благослови тебя Господь, Чарльз. Ты должен остаться с ней. Даже если целая шхуна вампиров приплывет сюда и скажет тебе «нет», ты должен быть с нею. И познакомь меня с этой девушкой. Обязательно познакомь.

Адмирал энергично вытер губы рукавом, и Чарльз торопливо сказал:

– Мой милый дядя, я должен напомнить вам, что мисс Баннерворт – молодая леди.

– Я это знаю.

– Тогда, ради Бога, не пытайтесь целовать ее.

– Это еще почему? Девушкам нравится, когда их целуют. Придумал тоже! Не целовать ее из-за того, что она молодая леди! Неужели ты думаешь, что я целуюсь только с капралами морской пехоты?

– Нет, дядя, но вы должны понять, что молодые леди очень деликатны.

– А разве я не деликатен? Висеть мне на рее, если я не деликатен! Короче, где она? Я хочу ее видеть!

– Значит, вы одобряете мои поступки?

– Ты маленький негодяй, но в твоих венах течет кровь благородного семейства. Не жди похвалы за то, что ты действовал, как честный человек. Ты просто не мог поступить иначе.

– А что бы стало с кровью благородного семейства, если бы я отказался от Флоры? – с улыбкой спросил Чарльз Голланд.

– То есть, как бы это отразилось на тебе? Я бы отрекся от тебя, потому что такой поступок убедил бы меня в твоем ничтожестве, мошенник. А нам подобные типы в семействе не нужны.

– Но отказ от Флоры избавил бы меня от многих затруднений.

– Здесь нет никаких затруднений. Человек, бросающий судно, которое несло его по волнам, или девушку, доверившую ему свое сердце, достоин быть изрублен на мясо для диких обезьян.

– Я тоже так думаю.

– Конечно, ты так думаешь!

– А почему конечно?

– Потому что это логично! Будучи моим племянником, ты просто не можешь думать по-другому.

– Браво, дядя. Я не знал, что вы такой любитель логики.

– Довольно любезничать. Ты не в кают-компании для младших офицеров. Где юная леди, которая так чертовски деликатна? Где она, я тебя спрашиваю?

– Я сейчас приведу ее, дядя.

– Давай, веди. Я уже горю от нетерпения. Так ты говоришь, она хороша? Красивый корпус, никакого крена и не слишком большая корма?

– Дядя, только держите ваши комплименты при себе. Я вас умоляю. Они настолько специфичны, что могут шокировать девушку.

– Ступай за ней и думай о деле. Я ходил по морям сорок лет и припас немало деликатных комплиментов для молоденьких и стыдливых красоток.

– Неужели вы считаете, что палуба военного корабля так способствует приобретению изысканных комплиментов?

– Конечно, я так считаю. Где ты еще услышишь более живой язык, раздери меня акула? Вы, сухопутные крысы, просто не знаете, о чем говорить. А мы, моряки, народ ученый.

– Да уж. О, черт!

– Что это было?

– Кажется, крик.

– Сигнал бедствия! Вперед!

Спеша покинуть комнату, дядя и племянник около минуты толкались в дверном проеме. Победу одержал адмирал – вернее, его массивное тело. Прижав бедного Чарльза к косяку, он выскользнул в коридор и тут же остановился, потому что не знал, куда бежать. В этот момент до него донесся второй крик Флоры, который она издала от боли, когда вампир схватил ее за запястье. Дядя и племянник помчались по коридору. Чарльзу было известно, где находилась спальная его невесты, и он стремглав рванулся к ней на помощь.

Генри был ближе и действовал без промедления, а потому и первый оказался у дверей спальной сестры. Чарльз увидел его в ту секунду, когда он вбегал в комнату Флоры. Однако разница во времени была незначительной. Баннерворт лишь успел поднять девушку с пола, как появился Чарльз.

– О, небеса! – вскричал он. – Что случилось?

– Не знаю, – ответил Генри. – Бог свидетель, я не знаю. Флора! Флора, ты меня слышишь?

– Она в обмороке! – констатировал Чарльз. – Вода приведет ее в чувство. Ах, Генри! Это какой-то кошмар!

– Спокойнее! Спокойнее! – сказал побледневший Генри.

Его голос выдавал ужасную тревогу, которую он испытывал в данный момент.

– Чарльз, графин с водой на столе. А вот и матушка пришла. Я думаю, это был еще один визит вампира! О Господи, помилуй и спаси!

Баннерворт села на край софы и, прижав ладони к щекам, заплакала.

– Всем стоять! – прокричал адмирал, вбегая в дверь. – Где враг, ребята?

– Дядя, – сказал Чарльз. – К Флоре снова приходил вампир.

– Проклятье! Похоже, он ушел, прихватив с собой половину окна. Смотрите!

Это действительно было правдой. Решетка на окне оказалась сломанной, а стекла – разбитыми.

– На помощь! На помощь! – зашептала Флора, когда брызги воды, попав на лицо, привели ее в чувство.

– Теперь ты в безопасности, – сказал ей Генри. – Тебе ничто не угрожает.

– Флора, – промолвил Чарльз. – Милая Флора, вы узнаете мой голос? Посмотрите вокруг, и вы увидите, что рядом с вами только близкие вам люди.

Девушка робко открыла глаза и спросила:

– Он ушел?

– Да, милая, – ответил Чарльз. – Вы же видите, здесь только друзья.

– Ваши близкие друзья, моя дорогая, – добавил адмирал. – За исключением меня. Но если вы захотите испытать мою доблесть, на борту корабля или на суше, то будь передо мной хоть сам Старый Ник, я не уклонюсь от битвы! Нок-рея к нок-рее! Готовьте пули и гранаты!

– Это мой дядя, – представил его Чарльз.

– Благодарю вас, сэр, – слабым голосом ответила Флора.

– Все верно, – склонившись к племяннику, прошептал адмирал. – Фигурка – что надо! И не такая уж она хрупкая, черт побери.

– Я не это имел в виду.

– В данном случае ты прав.

– Что вас так встревожило, дорогая? – спросил Чарльз у девушки, беря ее ладонь в свои руки.

– Сэр Варни. Вампир.

– Сэр Варни? – воскликнул Генри. – Неужели он посмел явиться сюда?

– Да, он вошел в эту дверь. А когда я закричала – как раз перед тем, как потерять сознание – он прыгнул в окно.

– Его коварный визит переполнил чашу моего терпения. Клянусь небесами, что я этого так не оставлю.

– А я вызову его на дуэль, – добавил Чарльз. – Прямо сейчас же пойду и брошу ему в лицо оскорбление. На этот раз он не отвертится.

– Нет, нет! – вскричала Флора, конвульсивно вцепившись в руку Чарльза. – Не делайте этого. У нас есть лучшая возможность.

– О чем вы говорите?

– Наш дом переполнен ужасом. Давайте покинем его. Давайте продадим особняк сэру Варни, как он того и хочет.

– Отдать ему наш дом?

– Продать, а не отдать. Избавившись от его визитов, мы могли бы вновь вернуть былую радость. И не забывайте о главном. У нас имеются доказательства того, что он не человек. Зачем подвергать себя риску и противостоять такому существу, которое с радостью убьет любого, лишь бы укрепить свои силы свежей кровью из ваших сердец?

Молодые люди ошеломленно переглянулись.

– К тому же, вы сами сомневаетесь в том, что это зло можно одолеть одной отвагой, – добавила Флора.

– Она права, – согласился с ней мистер Маршдел, уже давно вошедший в комнату. – Нам надо прислушаться к ее словам.

– А позвольте мне повидаться с ним, – предложил адмирал. – Уж я-то разберусь, кто он такой. То, что у парня большой рост, еще не означает какие-то там силы.

– Его сила огромна, – возразил мистер Маршдел. – Я попытался схватить сэра Варни и упал на землю от одного толчка, хотя впечатление было такое, словно меня ударили молотом циклопа.

– Кого? – переспросил адмирал.

– Циклопа.

– Черт меня возьми! Я служил на «Циклопе» семь лет и не видел там никакого молота.

– Что же нам сделать, чтобы остаться на этой грешной земле? – произнес Генри Баннерворт.

– Вот именно, – съязвил адмирал. – На земле всегда тревожатся о том, что делать. А на море я бы быстро смекнул, что к чему.

– Мы должны обсудить вопрос продажи нашего Iдома, – сказал Генри. – Флора, оставайся здесь. Ты теперь в безопасности.

– Послушай меня! Отдай ему особняк!

– Почему ты так дрожишь?

– Потому что я знаю, какие беды могут вскоре случиться. Я умоляю тебя, брат! Продай ему поместье. Дом стал бедой для нас. Так что лучше отделайся от него. Не надо цепляться за то, что ускользает из рук. Давай договоримся с Варни. Вспомни о том, что нам не удалось убить его пулей.

– А душить вы его не пробовали? – спросил адмирал.

– Все верно, – печально сказал Генри. – Что бы мы ни думали о сэре Варни, его убийство будет считаться преступлением.

– По закону, это так, – согласился Чарльз. – Будь он даже десять раз вампиром. Однако я не верю, что он такой неуязвимый, каким нам представляется.

– Я не собираюсь защищать здесь его интересы, – сказал Маршдел. – Говорю это потому, что увидел ваш взгляд, мистер Голланд. Но я дважды пытался схватить сэра Варни, и оба раза он ускользал от меня. В первом случае в моей руке остался кусок его камзола, а во втором – я был повержен наземь ужасным ударом, последствия которого ощущаю до сих пор.

– Ну вот! Вы слышали? – спросила Флора.

– Конечно. Я слышал его слова, – ответил Чарльз.

– По какой-то причине все сказанное мной вызывает насмешки и неприязнь мистера Голланда, – с обидой в голосе заметил Маршдел. – Я не знаю, чем заслужил такое отношение к себе, но если вас, сэр, тяготит мое присутствие, то обещаю сегодня же покинуть этот дом.

– О, нет! Ради небес! – взмолился Генри. – Давайте не будем ссориться друг с другом.

– Отставить разговоры! – прокричал адмирал. – Нам не одолеть врага, если команда будет в раздоре. Ну-ка, Чарли, подай руку этому джентльмену. Он выглядит скромным и честным человеком.

– Если мистер Голланд знает об мне нечто такое, что может вызвать какие-то упреки, то я прошу его объявить об этом вслух, – сказал мистер Маршдел.

– Я не могу предъявить вам никаких претензий, – ответил Чарльз.

– Тогда какого черта ты ведешь себя так невежливо? – возмутился старый адмирал.

– Мне тяжело менять свое мнение о людях, – признался Чарльз. – Тем не менее, я готов пожать руку мистера Маршдела.

– А я вашу, сэр, – ответил его оппонент. – Со всей искренностью души и добрыми чувствами.

Мужчины пожали друг другу руки, но и беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, как неохотно они это делали. Их рукопожатие как бы говорило другой стороне: "Вы мне не нравитесь, но я еще не понял причину своей антипатии".

– Вот так-то лучше, – произнес адмирал.

– А теперь давайте поговорим о Варни и попытаемся прийти к единому мнению, – предложил Генри Баннерворт. – Я приглашаю мужчин в гостиную, а женщин прошу остаться здесь.

– Матушка, не плачьте, – сказала Флора. – Все разрешится к лучшему. Если только, конечно, мы покинем этот дом.

– Вопрос об отъезде будет главным, – пообещал ей Генри. – И поверь, сестра, твое желание мы учтем вместе с нашими – как это и делалось всегда.

Оставив женщин в комнате Флоры, мужчины прошли в небольшую гостиную, которая, как уже упоминалось ранее, была украшена искусной резьбой по дереву. Генри выглядел немного возбужденным, но решительным. Он вел себя так, словно уже придумал какой-то способ избавиться от ужасных сцен, которые День за днем происходили под крышей его дома.

Чарльз Голланд казался отстраненным и задумчивым. Скорее всего, он рассматривал в уме еще не оформившийся план действий. Мистер Маршдел был воплощением печали и забот. Что же касается адмирала Белла, то он просто не знал, на чем сосредоточить внимание. Ему хотелось что-то предпринять, но будучи незнакомым со всеми обстоятельствами дела, он не имел понятия, к чему стремиться и какую мишень выставлять под прицел своей активности – тем более, что ситуация с вампиром абсолютно выпадала из канвы его прежнего опыта. А Джорджа не было вообще. За два часа до описанных событий он отправился к доктору Чиллингворту и поэтому ничего не знал о проводимом военном совете.