Глава 23

— О Боже! — выдохнула Мелисса. Джефф только что привез ее домой после очередного свидания, и теперь она застыла, увидев в малахитовом овале грозное лицо Мисси. Та бросала ей в лицо какие-то слова, значение которых было совершенно понятно. Но вот изображение потускнело, и Мелисса очнулась. Боже, какой несчастный вид у Мисси! Мелисса, конечно же, должна рассказать Джеффу всю правду и вместе с ним подумать, как вызволить бедняжку из этого чистилища.

Но ведь это значит, что она, Мелисса, должна будет вернуться в 1852 год, а этого ей не хочется! И все же Мелисса должна что-то сделать для своей родственницы. И потом, разве это хорошо — продолжать встречаться с Джеффом и пестовать любовь, которая в любой момент может оборваться?

Милый Джефф. Каждую свободную минуту они проводили вместе в его загородном доме. Они сидели в беседке, держась за руки, целуясь и глядя друг другу в глаза, читали стихи и любили все сильнее.

Неужели их любовь обречена?

Вечером следующего дня Мелисса вновь сидела с Джеффом в беседке. На девушке был надет новый весенний туалет — кружевная блузка с длинными рукавами, длинная цветастая юбка и туфельки из мягкой кожи. Несмотря на то что Мелисса все так же боялась ездить в центр Мемфиса с его огромными небоскребами, в последнее время она с помощью матери и подруг стала-таки посещать удивительные «торговые ряды» на окраинах города. Ей удалось выработать свой стиль и одеться соответственно. Мелисса отказалась сделать «химию», как предлагала ей Лайза, но теперь она распустила свои белокурые волосы и завивала их по моде. Она даже стала использовать легкий макияж.

Теперь она наслаждалась обществом Джеффа. Красивый, в небесно-голубой трикотажной рубашке и коричневатых свободных брюках, с самого полудня он читал ей любовные стихи.

Она просто обожала его! Неужели ее райское существование рядом с ним вскоре закончится?

Он поднял на нее глаза и заметил ее тревожный взгляд.

— Что такое, милая?

Мелисса тотчас устремила взгляд на Миссисипи. Не будучи готова обсудить с Джеффом глубинные страхи, она завела разговор о других беспокоящих ее проблемах.

— В последнее время я много читала… ну, об утраченных годах.

— Да-да.

Она повернулась к нему.

— Мы живем в таком диком мире, Джефф, где люди убивают друг друга из-за нескольких долларов, чтобы нанюхаться…

— А, ты имеешь в виду кокаин?

Она грустно кивнула.

— Страшное зло. Я понимаю, милая. А ты не думала о том, что мы могли бы сделать этот мир лучше?

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

— Ты считаешь, это возможно?

Он обнял ее и дрогнувшим голосом проговорил:

— Год назад я бы ответил тебе «нет». Но с тех пор как я нашел тебя… вернее, с тех пор как ты изменилась… Теперь для меня нет ничего невозможного!

Радость переполнила все ее существо.

— Ах, Джефф, я чувствую то же самое! А знаешь, мы могли бы стать миссионерами. — Она заколебалась. — Если, конечно, ты согласен. — «И если мне позволят здесь остаться», — добавила она про себя, и ей стало грустно.

Он улыбнулся.

— Чудесная мысль, милая! Или мы могли бы вступить в «Корпус мира»… или просто помогать там, где нужно, в нашей общине.

— Да, это было бы прекрасно.

— Значит, ты действительно не хочешь возвращаться на работу?

— Ну да. Я уже сказала, что мы…

— Предоставим заниматься этим Джорджу?

Она кивнула.

Улыбнувшись, Джефф подвел ее к скамье, открыл сборник шекспировских сонетов и процитировал:

Могу ли с летним днем тебя сравнить?

Но ты его нежнее и прекрасней

— Ты, конечно, преувеличиваешь, — отозвалась она.

— Вовсе нет. Я ведь и сам постоянно писал стихи. — И он внезапно отвел глаза.

— О Эбби?

— Да. Прости, что я упомянул об этом, — страдальчески взглянул на нее Джефф.

— Что же здесь прощать? Это же так хорошо — писать стихи о любимой. Когда-нибудь ты снова станешь писать их.

— Уже, — с чувством произнес он.

— Ты написал стихи? — просветлев, спросила она.

— Да, — хрипло ответил он. — О тебе.

Мелисса всплеснула руками.

— Ах, я должна их услышать!

Улыбнувшись, он достал из кармана смятый лист бумаги.

— Они называются «Моя Мелисса».

— Ах, мне уже нравится, — откликнулась она. — Читай же, прошу тебя.

Ты поутру ко мне явилась,

Как будто родилась ты вновь.

Ты мне дана как Божья милость,

Мелисса — радость и любовь.

Ты душу мне уврачевала,

Избыла горести мои,

Из пепла, милая, восстала,

Зажгла во мне огонь любви

Меня ты к жизни возродила,

Бесчувствие изгнала прочь

И ярким светом озарила

Мою безрадостную ночь

— Ох, Джеффри! Это самые хорошие стихи, которые я слышала! — На глазах Мелиссы сверкнули слезы.

Он сел и привлек ее к себе.

— Нет, правда, замечательное стихотворение. Оно напоминает мне прекрасные любовные стихи Элизабет Баррет Браунинг. Знаешь, мне показалось, что это так романтично — когда она убежала с Робертом Браунингом. Ну как же, только в прошлом году я прочла ее новую книгу — «Сонеты с португальского». Превосходно…

— Мелисса! — Джефф внезапно вскочил с места и уставился на нее. Лицо его было бледно, глаза широко раскрыты. — Сонеты Элизабет Баррет Браунинг были впервые опубликованы в 1850 году! О чем ты говоришь, Бог мой!

Она потупилась с несчастным видом.

— Прости меня, Джефф. Ты же знаешь, в голове все у меня перепуталось, после того как я…

— Нет, здесь кроется нечто большее, — решительно произнес он. — Ты от меня что-то скрываешь! С тех пор как ты упала, ты так изменилась! Не знай я, что это невозможно, поклялся бы, что передо мной — другой человек!

Мелисса погрузилась в размышления. У нее наконец появилась прекрасная возможность рассказать Джеффу правду. Кроме того, ей давно уже пора отплатить ему за откровенность и сердечность.

Девушка смело взглянула ему в глаза.

— Возможно, Джефф. Дело в том, что я действительно другой человек.

— Шутишь, — растерянно хмыкнул он.

Она задумчиво покачала головой.

— О Боже мой! Ты действительно считаешь, что ты — другой человек! — испуганно воскликнул Джефф.

— Не считаю, — поправила она его. — Я на самом деле другой человек. А ты, пожалуйста, сядь.

Он сел и настороженно уставился на нее.

— Я так и знал. Последствия твоего падения гораздо серьезнее, чем мы считали. Черт побери, я же говорил, что нужно было отправить тебя в больницу…

— Джефф, ни больница, ни рентген тут ни при чем, — твердо прервала она.

— Хорошо. Так скажи мне, кто, по-твоему.. то есть кто ты?

— Я — Мелисса Монтгомери, родственница молодой женщины, которую ты знал как Мисси, — на едином дыхании произнесла она.

— Ну да, родственники Мисси, те, что владели домом изначально, носили фамилию Монтгомери, — хмыкнул он.

— Это мои родители.

— Бог мой! И ты пытаешься доказать мне, что ты вовсе не Мисси Монроу, а какая-то ее дальняя родственница? Но это же смешно! — воскликнул он. — Ты слишком похожа на Мисси, чтобы быть кем-то другим!

— Уверяю тебя, Джеффри, я не Мисси.

— Мелисса, ты не можешь быть кем-то другим, — пылко возразил он. — Ведь сходство настолько невероятно, что… — Внезапно он замолчал, внимательно вглядевшись ей в лицо. В глазах его читалось смятение.

— Впрочем, теперь я замечаю кое-какую разницу… она появилась сразу же после твоего падения. Например, исчезли морщинки вокруг глаз.

— Это потому, что с самого дня своего падения я была другим человеком, — кивнула она. — Я на пять лет моложе Мисси. Ей было двадцать пять, а мне только двадцать.

— Значит, ты говоришь, что ты ее дальняя родственница из… откуда? — в полной растерянности спросил он.

Вздохнув, она решительно выпалила:

— Из прошлого, из сто сорокалетней давности.

— Ты смеешься! — в ужасе вскочил Джефф.

Она снова покачала головой.

— Но ведь это бессмыслица! Как бы ты сюда попала? Кроме того, если ты на самом деле родственница Мисси, где же в таком случае она сама?

Мелисса закусила губу.

— Насколько я понимаю, она заняла мое место в 1852 году.

— Что?! — вскричал он.

— Джефф, прошу тебя, сядь и позволь мне все объяснить.

— Мелисса, я не могу в это поверить! Очевидно, в результате падения ты получила серьезную мозговую травму…

— Уверяю тебя, Джефф, я в совершенно здравом рассудке. Может быть, ты просто попробуешь поверить мне — хотя бы в порядке эксперимента?

— Хорошо. — И он со вздохом опустился на скамью Она встала и принялась ходить по беседке.

— Еще несколько недель назад я жила в 1852 году в том доме, где сейчас живет семья Монро. Только земли у нас было гораздо больше — многие сотни акров. Мы жили на хлопковой плантации.

Джефф с удивлением заметил:

— Это верно. Дом, в котором Мисси… ты… живешь, был частью плантаторского поместья. Но, Мисси.. ты… могла бы узнать об этом.

Она вздохнула.

— Как бы то ни было, я должна была выйти замуж за человека, которого не любила, — за того, кого выбрали для меня мои родители. Утром в день нашей свадьбы, двадцать девятого февраля…

— Двадцать девятого февраля, говоришь? — вставил он. — Но двадцать девятого февраля — это день, когда Мисси… то есть ты и я должны были пожениться!

— Совершенно верно. И заметь, и 1852-й и 1992-й — оба года високосные.

— Черт меня побери! — буркнул он.

— К тому же я знаю, что у нас с Мисси были очень похожие свадебные платья.

Джефф прищелкнул пальцами.

— Точно. Мисси попросила сшить ей копию… так это было твое платье?

— Да. — Тут она погрозила ему пальцем. — А вы, похоже, уже начинаете верить мне, Джеффри Дэльтон!

Он скрестил руки на груди и упрямо вздернул подбородок.

— Исключительно в порядке эксперимента.

— Прекрасно. Как бы то ни было, утром в тот день на душе у меня было тяжело. Видишь ли, мой жених, Фабиан Фонтено, сообщил мне, что в свадебное путешествие мы поедем на сафари в Африку, где будем охотиться на слонов.

— В медовый месяц охотиться на слонов?! Ну и ну! — воскликнул Джефф.

Мелисса подавила желание улыбнуться, заметив, что Джефф с интересом ее слушает.

— Ну да, Фабиан — человек очень сильной воли. Во всяком случае, я как жена ему не подхожу… Но мы с ним оба стали заложниками чести и брачного контракта, который наши родители подписали еще при моем рождении. Утром в день свадьбы, стоя наверху лестницы, я подумала: «Оказаться бы где угодно, только не здесь…» Помню, что потом я наступила на подол своего платья, скатилась с лестницы и ударилась головой о лестничную колонну. А очнулась здесь, в двадцатом веке.

— Ты скатилась с лестницы! — Джефф недоверчиво переспросил. — Но ведь именно это случилось с Мисси!

— Я знаю. И наверное, тут-то мы и поменялись с ней местами.

— Это ни в какие ворота не лезет, — покачал головой он.

— Я думаю, во всем виновата «пуговица» на колонне.

— «Пуговица» на колонне?

— Да. Ее прикрепили к лестничной колонне накануне моей свадьбы. Этот камень и по сей день там.

Он задумчиво нахмурился.

— Ты говоришь о том овале из малахита?

— Да.

— И утверждаешь, что его прикрепили к колонне в 1852 году? Как интересно! Но почему ты придаешь ему такое значение?

— Видишь ли, мой отец, Джон Монтгомери, объяснил мне, что эта «пуговица» — фрагмент настоящего египетского амулета, обладающего магическими свойствами. Поэтому когда мы с Мисси обе ударились головой об эту «пуговицу»… В общем, я думаю, что обмен произошел именно тогда.

— Бог мой, в жизни не слыхал ничего более невероятного!

— Ты веришь мне, Джефф?

Он встал и нервно зашагал по беседке.

— Буду честным. С одной стороны, мне очень трудно тебе поверить. Но в то же время как еще можно объяснить эту невероятную перемену в тебе? Ты совсем не похожа на Мисси характером. Просто другая женщина. — И добавил после некоторого колебания: — Возможно, так оно и есть.

— Ах, Джефф, если бы ты мне поверил! Прошу тебя, не считай меня сумасшедшей.

Он порывисто обнял ее.

— Я никогда так и не думал, милая. Тем не менее факт остается фактом даже если ты — другой человек, ты все же некое подобие Мисси, и мне очень хотелось бы каким-то образом убедиться, что все услышанное — правда.

Мелисса закусила губу.

— А не помогут ли родинки?

Джефф прищелкнул пальцами.

— А знаешь, у нее действительно было довольно большое родимое пятно на внутренней стороне правого бедра.

Мелисса вспыхнула.

— Джеффри Дэльтон, каким образом вы получили доступ к такому интимному месту?

Он фыркнул.

— Мы часто купались вместе, и Мисси.. то есть ты… очень любила бикини.

— Бикини?

— Такие откровенные купальные костюмы.

— Вот как!

Он опустил глаза.

— Так что, Мелисса?

Она мгновение постояла в нерешительности, а потом, покраснев как рак, высоко задрала юбку. Он окинул искомое место взглядом с быстротой, свидетельствующей об истинной галантности, потом удивленно поднял на нее глаза. Она опустила юбку.

— Будь я проклят — у тебя нет никаких родинок или родимых пятен! — И тут же торопливо добавил: — Впрочем, ты могла их удалить.

— Да, но после этого наверняка остался бы шрам или какая-то другая метка, — рассудительно проговорила она.

— Верно. — Он сглотнул, глядя на нее так, словно никогда не видел раньше. — Бог мой! Ты и впрямь не Мисси. Как же это случилось?

— Хотелось бы мне самой знать это, — отозвалась Мелисса. — Я очень мало знаю о путешествиях во времени и тому подобное. Но если учесть всякие фантастические изобретения двадцатого века… — Она нервно сплела пальцы и продолжала: — Я пыталась узнать все, что возможно, Джеффри, но пока безуспешно И меня на самом деле интересует, не открыло ли человечество способов перемещаться во времени?

Джефф улыбнулся.

— Пока нет, милая, хотя разные ученые и философы создали свои теории. Люди путешествуют во времени в основном в книгах — у Герберта Уэллса, Марка Твена и так далее.

— Хорошо бы прочесть эти книги.

— Пожалуй. — Он снова посмотрел на нее с недоверием. — Мелисса, ты вполне уверена, что попала сюда из другого столетия? То есть я склонен поверить, что ты — другой человек, но твой рассказ о перемещении во времени совершенно невероятен. Быть может, ты просто-напросто приехала сюда в гости из другого штата или откуда-то еще?

— Нет. — Она улыбнулась. — Клянусь, я попала сюда из другого Мемфиса, штат Теннесси, — из Мемфиса 1852 года. А вот когда мы вернемся домой, я покажу тебе одну вещь, которая, наверное, послужит для тебя хорошим доказательством.

Он вздохнул:

— Хорошо, милая. Я постараюсь отнестись к этому без предвзятости.

— Спасибо, Джефф.

Он смотрел на нее с любовью и удивлением и неожиданно рассмеялся.

— А знаешь, что в этом самое хорошее?

— Что?

— Теперь мне уже не нужно беспокоиться, что ты снова станешь прежней Мисси и я потеряю ту удивительную новую женщину, которой ты стала.

Внезапно лицо ее омрачилось.

— Мелисса! Что такое?

— Я еще не все рассказала тебе, Джефф. Не рассказала, откуда я узнала, что Мисси заняла мое место в прошлом.

— Да-да, — кивнул он. — Продолжай, пожалуйста.

— Я видела Мисси в овале на колонне.

— Ты ее видела?!

— Да! — вскричала девушка с несчастным видом. —Она теперь живет моей жизнью, а я живу ее…

— Ты полагаешь, что обе драмы разыгрались одновременно, только с разницей в сто сорок лет?

— Да. Именно так. — И тут Мелисса расплакалась. — Видишь ли, Мисси там страшно не нравится! По правде говоря, я никогда еще не видела более несчастной женщины, и я чувствую, что достойнее всего было бы каким-то образом снова поменяться с ней местами.

— Нет! — закричал Джефф, крепко прижав ее к себе. Глаза его наполнились болью. — Я тебе не позволю! Я не знаю, как именно ты пришла ко. мне, Мелисса, но уверен, что именно благодаря тебе мне снова захотелось жить.

— Я тебя не отпущу!

— Джефф… — сказала она тихим голосом. — У нас может и не быть выбора.

— И думать не хочу! — Он обхватил ее лицо руками. — Меня многое еще смущает в этом деле. Но разве ты не понимаешь, что за всеми этими событиями кроется какая-то причина? А что, если это судьба? Мы с Мисси не подходили друг другу, так же как, по всей видимости, вы с Фабианом. А с тобой у нас полная гармония.

— Это я понимаю, — вздохнула Мелисса. — Я и впрямь обрела рай, но ведь Мисси-то попала в ад! Кажется, Фабиан ей нравится не больше, чем мне. Я не вправе быть счастливой за ее счет. Она несчастна, Джефф.

Джефф засмеялся от горечи и еще сильнее обнял Мелиссу. В глазах его застыла тревога.

— Мисси всегда найдет, из-за чего быть несчастной.