Глава 5

Джинни лежала в постели, настоящей постели, впервые за много дней утомительного путешествия. Со времени прибытия в Америку она постоянно находилась в пути и сейчас была измучена, перевозбуждена и не могла уснуть. Даже с закрытыми глазами она ощущала покачивание экипажа. Правда, в нем удобнее, чем на корабле, доставившем ее из Франции, и в этих грязных, измазанных сажей поездах, в которых она добиралась из Нью-Йорка до Луизианы.

Перед глазами всплыло лицо Пьера. Бедняжка, он выглядел таким несчастным!

— Я буду часто писать тебе, — пообещала она, но Пьер только упрямо качал головой:

— Не будешь. Ты, дорогая кузина, легкомысленная девчонка. Найдешь десяток поклонников и забудешь обо мне еще на полпути в Америку.

— Но это совсем другое! Ведь ты мой кузен и хорошо знаешь меня, — смеясь, возразила Джинни. — О Пьер, я ведь никогда не стремилась очаровать тебя. Ты притворялся… потому что я нравлюсь твоим друзьям… Вспомни, ты всегда считал меня надоедливой девчонкой и «синим чулком», к тому же сам это мне говорил! Кроме того, я всю жизнь тебе исповедовалась! С кем еще мне поговорить?

Но несмотря на шутливый тон, Джинни помнила, что с детства была влюблена в Пьера. Сколько всего случилось с тех пор!

Заложив руки за голову, Джинни думала о стране, в которой очутилась. Здесь все такое новое, интересное… а когда она встретила отца и мачеху, все сомнения и страхи исчезли!

Отец, похоже, был искренне рад видеть ее после долгой разлуки. А Соня, его жена, оказалась поразительно молодой, миниатюрной блондинкой, милой и дружелюбной. Невозможно было не полюбить ее.

— Зови меня Соней, — прошептала она, после того как Джинни в третий раз обратилась к ней «мадам». А отец только снисходительно улыбнулся. Он любил дочь, явно гордился ею и доверял. Разве он не рассказал Джинни все, чтобы показать, что полностью принял ее?

Девушка улыбнулась в темноте. Именно планы и замыслы отца делали жизнь столь волнующей.

Как-то на балу в Вашингтоне Джинни подслушала разговор незнакомцев, называвших ее отца честолюбивым оппортунистом. Но вместо того чтобы рассердиться, почувствовала гордость за отца, поняв, что эти люди просто завидуют его богатству и могуществу. Брендон был из тех, кто добивается всего, чего захочет, и Джинни восхищалась отцом, как, впрочем, и Соня. И подумать только, он взял на себя труд все объяснить ей.

— Я хочу создать свою «империю», Вирджиния. Другие этого достигли. Сейчас самое время, поскольку у многих людей не осталось цели в жизни после того, как закончилась война. Можно приобретать огромные территории за бесценок.

«Ну что ж, — думала Джинни, — почему бы нет? Почему отец не должен заниматься тем, чем занимаются другие люди?»

Императором Мексики стал Максимилиан при пособничестве французской армии, и Джинни была счастлива узнать, что отец поддерживает с французами дружеские отношения. С Мексикой граничили штаты Техас и Калифорния, но между ними простирались огромные территории Аризоны и Нью-Мексико. Кто знает, чего можно будет достичь с помощью французов-союзников и, конечно, Максимилиана?! Поистине сильный человек может всего добиться.

Примером тому служит Наполеон. Вирджиния была не только взволнована, но и польщена тем, что ей доверяется играть, пусть хоть и небольшую, роль в планах отца.

Сейчас Джинни Брендон находилась в Сан-Антонио, штат Техас, очень старом городе, выстроенном, как объяснял отец, еще испанцами и завоеванном позже жителями Техаса. Это был город контрастов — древние кирпичные и каменные здания соседствовали с наспех воздвигнутыми деревянными постройками. Рядом с красивыми отелями и особняками стояли дешевые салуны и игорные заведения. Богатый город, полный веселья, возбуждения… и опасности, где по улицам бродили индейцы, бандиты, забияки, игроки, дезертиры. Но конечно, все это мало касалось Джинни и Сони — ведь Уильям Брендон, их защитник, уже нанял нескольких человек для охраны.

Через несколько дней, когда сенатор завершит свои дела, Джинни и Соня отправятся вместе с караваном фургонов в Калифорнию, а Брендону придется возвратиться на время в Вашингтон. Он купил небольшое стадо скота новой породы, которое необходимо перегнать на ранчо в Калифорнию. Но самое волнующее — это груз золота в слитках, спрятанный в фальшивом дне фургона, в котором будут ехать Соня и Джинни. В другой фургон погрузят оружие и боеприпасы для армии.

Необходимо помочь французам. Луи Наполеон последнее время совсем не платил войскам, и Максимилиан будет благодарен за поддержку.

Внезапный взрыв хохота из соседней комнаты заставил Джинни вернуться к реальности. Девушка нахмурилась, уже не впервые пожалев, что ее комната находится не рядом со спальней отца, а расположена на другом конце коридора.

Ночь была жаркой и душной, приходилось держать окно открытым. Жильцы соседнего номера, без сомнения, сделали то же самое, и звуки пьяного веселья долетали даже сюда.

Раздраженная, Джинни села в постели, глядя на небольшой топчан, где крепким сном спала ее горничная Тилли. Бедняжка, она так тяжело работала и, должно быть, устала. Джинни решила, что не будет беспокоить ее и сама закроет окно.

Она услышала доносившийся из соседней комнаты громкий визгливый женский голос и неодобрительно поджала губы. Какая приличная женщина будет просиживать в компании мужчин ночи напролет! В этой части света все особы женского пола делились на «плохих» и «порядочных», и между этими двумя категориями не было элегантных, образованных куртизанок.

Джинни видела этих «порядочных» женщин, одетых в уродливые, старомодные платья, выглядевших гораздо старше своих лет, и украдкой бросала взгляды на крикливо одетых «плохих» женщин в огромных шляпах с перьями, самого неприятного вида. Джинни сама пользовалась румянами в Париже, наносила еле заметные мазки на щеки и губы, но эти девицы были буквально раскрашены — яркие, уродливые пятна резко выделялись на бледной коже. Да, она видела таких женщин в Нью-Йорке, Вашингтоне, Новом Орлеане и Галвестоне.

Одна из подобных особ в соседнем номере начала петь, и Джинни решительно поднялась с постели. Это уж слишком! Завтра она скажет отцу, и тот велит дать ей другую комнату. Хотя жаль, конечно, — эта такая большая, удобная, с окнами, выходящими на улицу, и даже с узким балконом!

Зато в другом номере она, возможно, сумеет уснуть.

Джинни в одной тонкой шелковой развевающейся сорочке подошла к окну, подняла руки, чтобы спустить тяжелые занавеси, и замерла на месте. Мужские голоса доносились так отчетливо, словно собеседники стояли рядом с ней, и только через несколько мгновений Джинни поняла, что они, должно быть, находятся у окна в соседнем номере. В ноздри ударил запах табака, и Джинни с отвращением сморщила носик.

Один из мужчин заговорил с акцентом, происхождение которого Джинни сначала не разобрала:

— Все надоело, дружище! Но той блондиночке вы понравились.

Голос другого звучал слегка пренебрежительно:

— Еще бы! Ей любой понравится, лишь бы штаны носил! И поскольку Бишоп ухитрился выиграть почти всю нашу наличность, может, она теперь обратит внимание на него.

Как считаешь, она ему понравится?

Первый восторженно рассмеялся:

— Бедняга Джим! По-моему, он ее боится!

— Ну…

Джеини, казалось, увидела, как незнакомец пожал плечами:

— В конце концов эта вечеринка с картами и девицы — его идея. Лично я предпочитаю немного поспать.

— Возможно, вы правы. Этот человек — Хейнс. Он так и ищет приключений на свою голову. По-моему, он вас откуда-то знает и отнюдь не верит, что вы проводник каравана фургонов или что вас зовут Уитейкер.

— Пусть верит во что хочет! Если будет нарываться, плохо кончит.

Холодная, бесстрастная уверенность в тягучем голосе заставила Джинни вздрогнуть. Она не могла двинуться, но и не подслушивать не было сил.

— Вы могли бы ранить его.

— Пустая трата времени. Он выздоровеет и снова примется меня искать. Нет, если Хейнс желает завтра драться, я не стану спорить — дуэль так дуэль.

— Будьте поосторожнее. Я слышал, здешний шериф не одобряет стрельбы на улицах, особенно когда у нас почетные гости.

— Видел я таких шерифов и раньше! Кроме того, мы все равно в этом городишке долго не останемся.

— Стив! Стив! Лапочка! Что ты там делаешь? Я думала, ты хочешь послушать, как я пою! — послышался женский голос.

— Видите, 6 чем я, приятель? Вы ей нравитесь.

— Господи, надеюсь, не слишком сильно. Она не в моем вкусе. Я уж скорее попрошу Мими прислать ту новую француженку, о которой она говорила, — рыженькую девчонку из Луизианы.

— Сегодня? Лучше не надо, она вас прикончит.

— Стив, — снова позвала женщина, еще пронзительнее, и мужчина слегка понизил голос, но Джинни все равно расслышала в нем смешливые нотки:

— А черт, вы, наверное, правы. Придется продолжать до завтрашнего вечера.

Они, очевидно, отошли от окна: раздался громкий смех и звон стаканов.

Кипя от гнева и отвращения, Джинни опустила шторы.

Какие негодяи мужчины! Толкуют об убийствах и женщинах дурной репутации! Отвратительно! Кто бы ни были эти двое, она надеялась, что никогда больше их не встретит.