11 сентября

На работе присутствовали, но явных дел не было, потому вроде как отдыхали. Лагач в ожидании ремонтников пытался приладить на окно фанерный лист, чтоб не так задувало. Роман и Рагоза кутались в куртки и в два ума сражались с кроссвордом на последней газетной странице. Кроссворд разгадывался плохо, и, по общему мнению, автор был идиот.

– «Сакральный жест, выражающий активное отрицание действий или намерений других людей», – прочитал Рагоза. – Четыре буквы, что это может быть?

– Ну так это, – Лагач повернулся к Рагозе, положил ладонь левой руки на сгиб согнутой правой и резко выставил ее на обозрение. – Хех! Малохольные иностранцы бывают просто средний пальчик отклячивают, – добавил он чуть погодя.

– Не подходит, – проверил Рагоза. – Здесь четыре буквы. Кстати, Павел, у тебя до аванса полтинника не будет? Что-то совсем я обнищал…

– Ну уж нет, – фыркнул Лагач. – Ты у меня и так уже вчера полтинник занял. А я еще, заметь, даже первого жалования не получил.

– Как раз и доведем до ровного счета.

– Вот эту ладошку видишь? – Лагач вытянул вперед свою огромную ручищу. – Ничего не получишь, пока долг не вернешь. Так что сложи фигу сам, мне лень.

– Точно, «фига»! – обрадовался Рагоза и схватился за ручку. – Как раз четыре буквы.

– А может, «дуля»? – предположил Роман.

– Может, и «дуля», – задумался Рагоза. – Тоже подходит… Вот что ты за человек Роман, все тебе испортить надо. Сейчас бы уже вписали «фигу» и думать забыли.

– Так потом бы все равно вылезло, если неправильно.

– Так то потом. К тому времени мы, может, и разгадывать уже бросим, – резонно возразил Рагоза. – Кстати, Роман, у тебя до аванса полтинника не будет?

Дверь открылась, и вошел хмурый Пальфи в сопровождении какого-то незнакомца средних лет. Незнакомец был в добротном неярком костюме, с короткой прической и доброжелательным выражение лица.

– Добрый день, господа, – поздоровался пришелец, оглядываясь, и отошел чуть в сторону, уступая место Пальфи.

Пальфи здороваться не стал.

– Этот господин из СНБ, – сообщил он кратко. – Мы должны передать ему наработки по делу Наволода, связанные с ним материалы, а также задержанных вчера людей.

Все помолчали.

– Баба с возу, – пожал плечами Лагач.

– А если не секрет, почему «старшие братья» заинтересовалось этим делом? – спросил Рагоза.

– СНБ заинтересовалось этим делом по роду специфики своей деятельности, – вежливо ответил пришелец.

– А откуда вы узнали о нем? – Это уже спросил Роман, пока Рагоза переваривал столь всеобъемлющий ответ на свой вопрос.

– У нас исключительно хорошие источники информации, – пояснил незнакомец.

– Ага… – протянул Роман.

– Господин коммиссар, – сказал Рагоза, обращаясь к Пальфи, будто эсэнбэшника рядом и не существовало. – Я, конечно, понимаю, что у СНБ важные дела, но все-таки это свинство. Это мы начали дело, ловили этих… головами своими рисковали…

– И не только головами, – буркнул Роман, который вспомнил коварную даму в красном.

– …И тут приходит этот… господин и все забирает…

Пальфи скривился:

– Так, ладно. Завязывайте. Не могу сказать, что мне нравится происходящее, – он покосился на незнакомца, – но СНБ имеет право взять дело. На этом закончим дебош. Детектив-тертианер Лагач – готовьте документы и записи допросов. Вица и Рагоза – давайте за задержанными.

– А этот… господин точно из СНБ? – спросил Роман. – А то у нас вчера и юрист, и сестра, и санитары объявлялись, а на поверку вышла сплошная липа.

– Выполняйте приказ, – буркнул Пальфи и вышел.

– Господа, – сказал незнакомец, на которого вся эта сцена не произвела никакого впечатления (должно быть он к таким сценам привык), я прекрасно понимаю ваши чувства, и мне отрадно видеть, что вы так близко принимаете к сердцу свою работу. Но вы должны понимать, что мы коллеги и делаем общее дело, каждый на своем месте.

– Ну ладно, – сказал Рагоза, – а как вы в одиночку собираетесь вести задержанных? Они нам вчера чуть пол-участка не разгромили.

– Я здесь с коллегами, – пояснил незнакомец. – Если вам не сложно, доставьте этих людей в холл, там мы их примем.

– Ты кого поведешь? – спросил Рагоза, когда они поравнялись с камерами.

– Чур, я старикана, – ответил Роман. – А ты смотри, с этой бабенкой поаккуратнее.

– Не учи ученого… Эй, дежурный! Этих двух на вывод!

Задержанных вывели уже в наручниках, застегнутых за спиной. За несколько часов, проведенных в камере, они подрастеряли лоск. У женщины потекла косметика, и даже у элегантного старичка узел галстука расплылся и потерял форму, а стрелки на брюках утратили бритвенную остроту. Камера еще никому не шла на пользу… Как только женщину подвели к Рагозе, он взялся за сцепку наручников и задрал скованные руки наверх, отчего ей пришлось застыть в интересной позе. Роман повторил его маневр со старичком, так они и повели их к холлу.

– Позвольте полюбопытствовать… Куда вы нас эскортируете?.. пробормотал откуда-то снизу старичок. Говорить ему было не очень удобно, тут не упасть бы. – Вроде совсем недавно на допрос нас водили…

Они молча довели задержанных до лестницы в холл. Рагоза двинулся вниз, а Роман чуть опустил скованные руки старичка, чтобы тот не кувыркнулся на лестнице.

– Ваше дело передают СНБ, – сказал ему Роман.

– Вот он что… – пробормотал старичок. – Оперативно… Слушай меня, молодой. – Хоть старичку приходилось идти пятой точкой вверх и Роман не видел его лица, но почему-то сразу понял, что тот сейчас обращается к нему. – Запомни адрес: переулок Ямщиков, дом два, квартира двести двадцать пять. Запомнил? Ямщиков два, двести двадцать пять. Если ты и сослуживцы твои действительно офицеры и мундиры носите не только ради зарплаты, то этот адрес навестите.

– О чем вы? – Роман остановился.

– Не стой столбом дубина, веди меня дальше. – Сторонний наблюдатель не мог заметить, но сейчас уже скорее наклоненный старичок тащил за собой оторопевшего Романа, который машинально вцепился в сцепку. – Если они сейчас заметят, что я с тобой разговариваю, ты этот день не переживешь, несчастье с тобой случится. Слушай дальше, если наберешься духа сходить по адресу, делай это сегодня, завтра утром – максимум. Позже можешь не волноваться. Эти ребята уже из меня и адресок этот, и всю грешную мою жизнь по составным извлекут. Тогда тебе там делать будет нечего.

Они уже довольно близко подошли к ожидавшим их людям, и старичок замолк. Там рядом с людьми из СНБ уже стоял и комиссар Пальфи.

– Господин комиссар, – сказал сотрудник СНБ, – давайте я распишусь в акте передачи.

Роман случайно встретился взглядом с женщиной и ужаснулся. От вчерашней фурии не осталось и следа, на Романа смотрел мертвый человек. Это был взгляд приговоренного, сидящего на электрическом стуле, через который минутой позже пустят ток. Женщина несколько секунд безразлично смотрела сквозь Романа, затем отвела взгляд куда-то в сторону.

– Ну, с формальностями покончено, – удовлетворенно сказал эсэнбэшник, возвращая Пальфи его копию акта, и повернулся к своим людям. – В машину их.

Рядом с женщиной и старичком выросли по два сотрудника и споро потащили их к выходу.

– Здесь, точно все документы? – спросил эсэнбэшник у Лагача, похлопывая по принесенной тем папке.

– Здесь все.

– Замечательно. Как я понимаю, на допросах подозреваемые молчали? Может, кто-нибудь из них устно сказал что-нибудь заслуживающее внимания? То, что не попало на ленту?

– После задержания подозреваемые не шли ни на какие контакты с сотрудниками полиции, – ответил за всех Пальфи. – Надеюсь, вы сможете вызнать у них больше.

– Да уж постараемся… – пообещал человек в плаще. – Господа, я официально благодарю вас за сотрудничество. Еще раз приношу свои извинения, что нам пришлось забрать у вас дело. Впрочем, забрать не совсем точное слово, мы, в силу необходимости, забираем у вас только нужных нам свидетелей и фигурантов, но вы можете и дальше проводить свое расследование. Единственная… просьба. Информировать нас обо всех ваших продвижениях в ходе расследования. Со своей стороны, и мы обещаем передавать вам всю интересную для вас информацию, касающуюся этого дела, если она попадет к нам в руки и будет дозволена передача ее сторонней службе. Еще раз благодарю за содействие и желаю успехов. Всего доброго.

Закончив свою речь, сотрудник СНБ пожал руку Пальфи, поклонился остальным и направился к выходу.

Рагоза подошел к Роману и Лагачу.

– Не понимаю. Он забрал материалы, но позволил нам дальше заниматься этим делом… Почему?

– Потому что он сейчас забрал нашу единственную ниточку, за которую мы могли его распутать, – ответил Лагач.

– Ребята, надо поговорить, – сказал Роман.

От дверей участка отъехал серый микроавтобус.

– Значит, он напоследок оставил тебе адрес? – уточнил Рагоза.

– Да.

– А почему ты не сказал об этом «снобам»? – спросил Лагач, пристально посмотрев на Романа.

Тот смутился:

– Даже не знаю… Понимаешь, что-то тут не сходится. Какой смысл деду давать нам адрес, если мы с СНБ все равно работаем «в одну корзину»? Значит, есть в этой истории что-то, чего мы пока не понимаем.

– М-да, задал ты нам задачку.

– Ты посмотрел, кто проживает по адресу? – спросил Рагоза.

– Да, – сказал Роман, кивнув на браслет. – По базе – пенсионерка. Шестьдесят восемь лет. Живет одна.

– И что мы будем делать с этой информацией? – осторожно осведомился Лагач.

– А что мы можем с ней сделать? – спросил Рагоза философским тоном. – Только одно.

– В смысле?

– В смысле съездить и посмотреть.

– А СНБ? – напомнил Лагач.

– А что СНБ? – спросил Рагоза.

– Осерчают они на нас.

– Пускай серчают. Мне СНБ не жена и не теща, чтоб я из-за этого беспокоился. Не знаю, как вам, а мне уж больно охота узнать, в чем тут дело.

Лагач перевел взгляд на Романа.

– А ты что думаешь?

Роман помолчал и сказал:

– Формально дело у нас не забрали. Поэтому, теоретически, можем.

– Но СНБ просило нас информировать, если появится любая новая информация по делу, – напомнил Лагач.

– Вот мы съездим, проверим и, если будет что-нибудь интересное, проинформируем, – сказал Рагоза. – Повода к нам придраться не будет. В конце концов этот старикан мог и дурака свалять. А если они нам после этого скажут: «стоп», – оставим и забудем.

Лагач вздохнул:

– Ребята, объясните мне, зачем вам все это надо?

– Ну, старичок. Раз ты задаешь такие вопросы, значит, как детектив ты еще не состоялся, – сказал Рагоза.

– И когда мы это сделаем? – спросил Лагач.

– Так мы сейчас вроде ничем не заняты, – подмигнул Рагоза. – Вечер, конец смены.

– Кто здесь останется?

– Все вместе поедем. Попросим дежурного капрала принимать звонки.

– Ладно, – Лагач вздохнул. – Я на секунду…

– Ты куда? – спросил Рагоза.

– Куда-куда… – буркнул Лагач. – Сейчас… гидравлику стравлю – и поедем.

Машина шла мягко. Здесь недавно положили новый асфальт, да и Лагач оказался классным водителем. Роман сидел рядом с ним, а Рагоза ютился на заднем сиденье.

На перекрестке Лагач улучил момент, приподнялся, поерзал в кресле, чтобы получше усесться, и бухнулся обратно на спинку. Сидевший сзади Рагоза жалобно охнул:

– Да тише ты, слоняра! Все ноги мне отдавил! Не один здесь.

– Не бухти, – отозвался Лагач. – Не я же этих малолитражных недомерков закупил вместо нормальных машин. Если бы автомобили закупили по моей мерке, ты бы сейчас на заднем сиденье мог в футбол играть.

– Я лучше за Романа пересяду, – вздохнул Рагоза. – Блин, не понимаю, как чехи могут делать такие маленькие автомобили, – ворчал он, перебираясь вправо, – они же так любят пиво…

– А в Твердинске экипажи на здоровенных «фордах» разъезжают, – вздохнул Роман, вспомнив свою недавнюю поездку.

Служебные малолитражные «шкоды» были отличными юркими машинками, незаменимыми в центре города, где приходилось разъезжаться в пробках и нырять в тесные проездные подворотни. Но внутренним простором они не отличались, потому и заслужили у экипажей меткую кличку «килькавоз». Говорили также, что нет для преступника худшего наказания, как запихнуть его на заднее сиденье такой машины.

– Включите музыку, братцы, – попросил Рагоза. – Тоскливо едем.

Лагач протянул руку к служебному радио и поискал цивильную волну. Вскоре музыка нашлась.

протяжно заголосил из динамиков прокуренный хриплый голосище.

– Это еще что такое? – изумился Лагач.

– Это радио «Национальный шансон», – объяснил Рагоза. – Ты что, никогда не слышал что ли?

– Бог миловал… – пробормотал Лагач. – А я всегда думал, что национальный шансон – это когда в старых костюмах хороводят с частушками.

– Ну ты темнота, – фыркнул Рагоза. – Частушки – это национальный фольклор. А когда про пацанов – это национальный шансон. Понимать надо.

– Блатняк какой-то, – сказал Лагач.

– Блатняк – это когда дома на гитарах бренчат. А когда по радио – уже шансон.

– А другие отличия есть? – поинтересовался Лагач.

– Ну, я интервью с директором этого самого радио по телевизору видел. Он говорит, что есть.

– Ну и? – спросил Лагач.

– Чего «и»?

– Какие отличия-то?

– Откуда я знаю? Он сказал, что отличия есть. И все.

– Ясно…

– Кстати, о музыке, – оживился Рагоза, – а вы слышали этих… Как же их… – Он замялся с мукой в глазах – ну три девушки там таких, две блондиночки и рыженькая. Они еще поют, – он закатил глаза: – «Оплывая, тает моя любовь! Льдинкой по весене-е-е!»

– Я вроде что-то такое слышал… – сказал Роман. – Только там, мнится мне, не три девушки, а три парня были…

– Какие парни, – отмахнулся Рагоза. – Три девушки.

– Может, ты просто не разглядел? – предположил Лагач. – Сейчас снова в моде унисекс.

– Да нет, ну вы что, – возмутился Рагоза, – нельзя их с хлопцами перепутать. У них ведь такие… – он поднял руки и пошерудил по воображаемым округлостям, давая понять, какие они там.

– О, такие? – Роман покачал головой. – Значит, не слышал, а то б, конечно, запомнил.

– Да ну не мог ты не слышать. Сейчас самый хит. У них еще это. – Рута снова заголосил: – «Блики на воде! Блестки на губах!..»

– Слушай, Рагоза, – оживился Лагач. – Может, тебе на эстраду нужно? У тебя же все данные! Голоса нет, а орешь самозабвенно. Суперзвездой станешь!

– Да ну тебя! – обиделся Рагоза.

– А вот послушайте, что я недавно прочитал. – Роман извернулся в тесноте поудобней. – Выступала в прошлом месяце в одном столичном клубе мальчиковая группа. Их сейчас везде крутят. Тоже название броское, только никак не запомнить… А, да – «Ловелас анлимитед». Там такие четыре мармеладных отрока… Так вот, идет, значит, песня, они по сцене скачут. И тут фонограмма полетела. Ясное дело, наступила тишина. Ну они еще по инерции несколько секунд руками помахали, и все.

– Что, все? – спросил любопытный Рагоза, позабыв про обиду.

– Ну все и есть. Музыки нет, зал ждет. Выкрутились, правда. Пока там техники мудрили, начали автографы девчонкам у сцены раздавать. Те с них еще все майки на сувениры разодрали, я фото в журнале видел. Ну дело не в этом. Наладились потом и кое-как допели. А после выступления у них ведущий вечера должен был что-то вроде интервью при народе взять. Так вот он им вопрос задает, а они молчат. Потом сказали, что были проблемы с микрофоном… Но злые языки поговаривают…

– Ну? – Рагоза блестел глазами, снедаемый любопытством.

– …Злые языки поговаривают, что это фонограмма во второй раз отказала.

Лагач захохотал.

– Да ну. Брехня, – возразил Рагоза, без особой впрочем, уверенности.

– А я верю, – сказал Лагач. – Их ведь на сцену не по коэффициенту интеллекта отбирают.

– Ну так уж и все. А Милена Божич? У нее ведь докторская степень по биологии, – спросил Рагоза.

– Божич – это исключение, – сказал Лагач.

Тем временем по радио началась новая песня. Ее душевно гундосил бодрый баритончик:

Лагач потянулся и выключил радио.

– Посмотрите пока лучше сопутствующую информацию по адресу. Скоро уже подъедем. План здания и прилегающих улиц. И прочее…

Роман ввел адрес в бортовой компьютер и вывел план здания. Рагоза наклонился вперед и, ухватившись за подголовник переднего сиденья, тоже стал смотреть. На плане красовался стандартный типовой многоэтажник довоенной постройки, прозванный в народе «муравейником».

– Так, девятый этаж… Окна только во двор… Два выхода на улицу… Один на этаж, – бормотал Рагоза, глядя, как Роман вертит по экрану трехмерную схему. – Пожарных лестниц, водосточных труб и балконов рядом с окнами квартиры нет.

– Потенциально опасные субъекты? – спросил Лагач.

– Секунду… – Роман убрал схему и набрал запрос. – Так, квартира 153, только что из мест лишения, восемь лет за вооруженный грабеж, на испытательном сроке… А вот два зарегистрированных упыря живут этажом ниже. 328-я и 345-я квартиры соответственно…

– Приводы есть?

– Нет, хотя у второго большая задолженность по коммунальным счетам.

– Коммунальные счета – не наша вахта. Что по криминалу?

– Чистые. Не привлекались. Больше никого.

– Хорошо.

Лагач тормознул машину и припарковался у тротуара, на углу здания. Некоторое время сидел, молча поглаживая руль, наконец вздохнул и сказал:

– Приехали. Наш дом за этим углом.

Роман вслед за Рагозой выбрался из машины и захлопнул дверь. Лагач вылез последним. Он подошел к багажнику, открыл его и, покопавшись, начал доставать сложенные бронежилеты, которые они захватили в участке.

– Давайте обрядимся, мало ли что…

Роман нахлобучил на себя тяжеленькую обновку, которую передал Лагач, застегнул липучки по бокам и сразу почувствовал себя не в пример уверенней. Сам Лагач тоже надел бронежилет, правда ему тот оказался маловат, едва липучки дотянулись. Роман и Рагоза посмотрели на Лагача и прыснули.

– Лагач, зачем он тебе? – спросил Рагоза. – Все равно, кроме пупка, ничего не закрывает.

– Ну-ну, – пробурчал Лагач. – Кто ж виноват, что весь пошив заточен под таких малохольных, как вы… Вот, Милан, возьми-ка ружье.

Рагоза склонился к багажнику и вытащил оттуда злодейского вида агрегат, один вид которого мог отбить у преступников всякую охоту к сопротивлению.

– Это русская «Сайга», – пояснил Лагач, – стреляет двенадцатым калибром. Здесь почти все как у Калашникова, так что разберешься. Магазины по карманам распихай… Вот эти с дробью, а здесь – металлическая пыль для вышибания замков.

– Ты нас как на войну готовишь, – пропыхтел Рагоза, затариваясь магазинами.

– Это лишним никогда не будет, – вздохнул Лагач. – Я вообще был против сюда ехать. У меня рисковать нет никакого желания. Вызвали бы спецназ, пусть бы он и проверял.

– А может, тебе еще и пару ядерных ракет подвезти? – фыркнул Рагоза. – Кто ж нам его для проверки адреса даст? Они и так весь день по реальным вызовам как савраски бегают…

– Ну, значит, бери ружье и не бухти. Так, что еще… Идентификационные карты надо повесить так, чтобы было видно… Готовы?

– Готовы! – отрапортовали Роман и Рагоза в один Голос.

– Тогда пошли, что ли, – как-то неуверенно сказал Лагач. Вышел за угол и пошел к дому.

Роман и Рагоза потрусили за ним.

Они вошли в просторный холл, отделенный от двора стеклянной стеной из толстых зеленых плиток. Свет ночных фонарей со двора, проходя через плитки, отбрасывал на холл зеленоватые отсветы и создавал впечатление аквариума.

Лагач подошел к перегородке, которая отделяла место консьержа от холла, перегнулся и провел пальцем по столу.

– Пылища… Сто лет уже никто не сидел, – объявил он.

– Кто останется внизу? – спросил Рагоза.

– Никто, – ответил Лагач. – Нас и так всего трое. Пойдем по лестнице.

– А лифт? – спросил Рагоза.

Лагач подошел к лифту и вставил между створками зажигалку.

– Учитесь, – ухмыльнулся он. – Теперь мимо нас никто не пройдет.

– Этаж девятый? – уточнил Роман.

– Да.

– Жалко, что нельзя вот так зажигалкой лестницу перекрыть, – глубокомысленно изрек Рагоза. – Тогда бы мы на лифте поехали…

По лестнице шли друг за другом. Впереди Рагоза с дробовиком, за ним Роман. Лагач замыкал.

– Ироды, да что же это делается! Опять лифт сломали! – донеслось сверху, когда они одолевали четвертый пролет. Голос был женским и крикливым. – Ни спуститься, ни подняться как белым людям! Недели не прошло, как чинили, и опять, как папуасам, ноги трудить! Яцек, если я узнаю, что это ты в лифте катаешься, я тебе все уши откручу!

– Упс! – сказал Лагач. – Поторопимся, пока она весь дом на ноги не подняла.

Они прибавили ходу.

– Куда теперь? – спросил Рагоза, когда они выбрались на площадку девятого этажа.

– По коридору налево, – Лагач заглянул в свой браслет и осторожно выглянул с лестницы в коридор.

– Ну что там? – прошептал Рагоза.

– Хватит сопеть мне в ухо… – отозвался Лагач. – Пусто. Пошли.

Роман вслед за ними выбрался в коридор. С двух сторон располагались одинаковые двери, на полу лежал потертый палас, тускло светили пыльные плафоны. Людей не было.

– 221, 222, 223… считал Рагоза номерки на дверях по мере продвижения. – …224, 225, вот наша дверь.

Остановились рядом с дверью.

– Значит, так, – Лагач перешел на шепот. – Осторожно звоним в дверь, если не открывают – вышибаем к чертовой матери.

– А если окажется, что старичок нам лапши на уши навешал? – спросил Роман.

Лагач покривился.

– Тогда управление полиции заплатит за выбитую дверь, а нам с вами намылят загривки. Надеюсь, твой старичок ничего не напутал и ты все правильно расслышал… В любом случае, пока у нас нет никаких оснований вышибать двери. Сперва надо попробовать войти по мирному.

– Погоди, – Роман, которому предыдущие приключения изрядно добавили осторожности, положил ему руку на плечо. – А что, если этих, которые внутри, много?

Кого Роман имел в виду под словом «этих», спроси его сейчас – он и сам бы не смог толком сказать. Пока они ехали сюда, в его голове роилось сотни вариантов того, что могло находиться по адресу, указанному лже-юристом. Самым вероятным ему представлялся чемодан жуткого компромата на каких-нибудь известных людей, но вот кто должен был охранять эту гремучую информацию, он представлял смутно. С одной стороны, «доктор» ничего не сказал о том, что указанный им адрес могут охранять. А с другой, старичок, между прочим, был им не кум и не сват, и команда его, когда их задерживали, стрелять по полиции начала без всяких раздумий… В общем, Роман не представлял потенциальных злодеев, но тем они для него становились страшнее и опаснее. Лагач, видимо, рассуждал примерно так же, поэтому, когда Роман озадачил его вопросом, тот переступил с ноги на ногу и в глазах его отразилась некоторая неуверенность. Роман вспомнил, что, несмотря на то, что до этого момента Лагач фактически руководил их действиями, он по сути, как и они, такой же выпускник ускоренного курса.

– Ты уже когда-нибудь входил вот так в квартиру? – спросил Роман.

– Ни разу, – признался Лагач.

– Ой, ребята, что бы вы без меня делали, – покачал головой Рагоза. – Вот, смотрите, что я еще в участке захватил.

Он залез в нагрудный карман бронежилета и вытащил оттуда небольшой цилиндрический предмет.

– Граната! – прошептал Лагач.

Роман тоже узнал. Такие гранаты им показывали в академии. Это была «Аврора» местного производства. При взрыве она давала очень громкий хлопок и ярчайшую вспышку, которые на несколько секунд могли ввести человека в состояние полного ступора. Такое спецсредство полиция активно применяла для неожиданного захвата преступников. Впрочем, сам Роман видел ее только в ознакомительном порядке, и пользоваться такими гранатами его никто не учил.

– Точно, граната, – кивнул Рагоза с довольным видом. – Кинем внутрь, и пока они там будут дерьмо из штанов вываливать, мы их тепленькими возьмем.

– Это может сработать, – кивнул Роман. – Значит, если придется вышибать дверь, сразу кидай внутрь гранату.

– Кто, я? – Рагоза с испугом воззрился на Романа. – Ты что, спятил? Я же их до смерти боюсь!

Роман тяжело посмотрел на Рагозу. Рагоза таращился в ответ. Молчали.

– Какого черта ты потащил с собой гранату, если не умеешь ею пользоваться?! наконец шепотом взорвался Роман.

– А чего там уметь-то? – удивился Рагоза. – Колечко дернул – и все дела. На, держи.

– Когда все это закончится, Миран, я тебя задушу, – пообещал Роман. – Ладно, давай сюда свою бомбу.

– Может, я брошу? – предложил Лагач.

– У меня и для тебя найдется, – обрадовался Рагоза и извлек вторую гранату.

– А ты проходил курс? – спросил Роман у Лагача.

– Нет.

– Тогда уж я за бомбардира, а ты вышибай дверь. С твоими размерами это сподручнее. – Роман забрал у Рагозы и вторую гранату. – Ладно, сделаем так, стучим, представляемся, если не открывают или еще что – Миран, стреляешь в петли, а Павел вышибает.

– А, секунду. – Рагоза вытащил из ружья магазин, передернул затвор и зарядил ружье патронами со спрессованной металлической пыльцой. – А если Лагач не сможет с первого раза выбить дверь? – спросил он, возясь с ружьем.

– Выбью, – угрюмо пообещал Лагач, посмотрел на дверь как на своего личного врага, повел могучими плечами, и стало ясно – выбьет.

– Значит, Лагач вышибает дверь, а я забрасываю внутрь гранату, дальше по ситуации. Ну что, все согласны?

– Да! – прошептал Рагоза, а Лагач кивнул.

– Хорошо… Кто-нибудь знает, сколько секунд у запала «Авроры» задержка перед взрывом?

– Шесть, – сказал Рагоза.

– Четыре, – сказал Лагач.

– Черт, и я не помню… – Роман тряхнул головой. – Ладно, это уже не смешно, топчемся здесь, как старые бабы… Давайте начинать.

Рагоза подтянулся к двери и показал – готов. Лагач взвел курок своего револьвера. Роман взял гранату и потянул за кольцо зубами, как он это видел в каком-то фильме, но тугое кольцо почему-то не поддавалось, наоборот, что-то нехорошо хрустнуло в зубах. Тогда он перехватил пистолет и просунул в кольцо указательный палец. Усики медленно разжались, и чека отделилась.

– Кольцо не выбрасывай, – прошептал Лагач. – Вдруг там нет никого.

Роман кивнул и спровадил кольцо в карман. Глубоко выдохнул, поднял руку и позвонил.

– Кто там? – через некоторое время произнес женский голос из-за двери.

– Полиция! Откройте пожалуйста, – произнес Лагач, прижавшись к косяку.

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась, удерживаемая цепочкой. В щели показалась пожилая полная женщина, а снизу высунулась плоская мордочка персидской кошки.

– Покажите удостоверение, – потребовала женщина.

Лагач свободной рукой продемонстрировал карту.

– Ну и сколько можно вас ждать? – спросила женщина.

Роман, Лагач и Рагоза переглянулись.

– Вы нас ждали, госпожа? – наконец спросил Лагач.

– И за что только я, спрашивается, плачу налоги? – Женщина щелкнула цепочкой и, открыв дверь, с вызовом уставилась на Лагача. Роман знаком показал Рагозе, мол, не расслабляйся. – Он спрашивает, ждала ли я? – охнула женщина. – Конечно, не ждала!

– Так вы не ждали? – переспросил сбитый с толку Лагач.

– Уже перестала! – объявила женщина. – Дождешься вас, как же! Это уму непостижимо! Я уже которую неделю вам звоню. Постыдились бы! И это, по-вашему, называется «работа»? Куда только ваше начальство смотрит!

– Погодите-погодите, госпожа. – Лагач окончательно запутался. – Вы вызывали полицию?

Женщина замолчала. Несколько минут казалось, что сейчас ее хватит Кондрат, она только пучила глаза и пыхтела, но наконец плотину начало прорывать.

– Да вы!.. Вы что!.. Да я на вас!.. Ну вы уже совсем!..

– Погодите, погодите, – Лагач развел руки, всем своим видом призывая к компромиссам. – Поймите, госпожа, не мы принимаем вызовы от населения, это дело диспетчера. Вы вызывали полицию – и вот мы здесь. А… зачем вы нас вызывали?

Женщина еще немного попыхтела и успокоилась. Кошка вышла из квартиры и потерлась о штанину Лагача.

– Из-за соседей, – наконец сказала женщина, понизив голос.

– Из-за соседей?

– Да. То в квартире несколько лет никто не жил. Еще когда я сюда приехала, квартира стояла пустая. А потом вдруг появляются жильцы, ходят туда сюда и все разные. Мужики и девки. А рожи-то, рожи! А вчера вообще, – женщина еще больше понизила голос, и Лагачу пришлось наклониться, чтобы ее услышать, – труп тащили.

– Вы видели, как из квартиры вытаскивали труп?

– Да не вытаскивали, а вносили.

– Вносили внутрь квартиры? – недоверчиво спросил Лагач.

– Ну да.

Лагач поглядел на товарищей и скорчил постную рожу. Роман его понял. Одно дело, когда кто-то пытается избавиться от трупа и выносит его из квартиры, но тащить его внутрь…

– А почему вы решили, что это труп? – спросил Лагач.

– Ну так а что это, по-вашему? Два бугая затаскивают в квартиру третьего, а у того ноги по полу волочатся. Меня Маркиза разбудила, – женщина показала на кошку, – захотелось ей выйти среди ночи, она у меня такая. Хорошо, что я в глазок поглядела… Мне теперь вообще страшно кошку выпускать!

– А может, он пьяный был?

– Пьяный, скажите на милость! А зачем пьяному мешок на голове?

– Мешок? – насторожился Лагач. – Какая это, вы говорите, квартира?

– Так вот, двести двадцать третья, как раз напротив моей, – указала женщина обвиняющим жестом в дверь за спиной Лагача.

Роман взглянул на искомую дверь и начал проворачиваться к ней, но не успел. Дверь в двести двадцать третью рывком распахнулась, и на пороге возникло несколько фигур в темной одежде с пистолетами-пулеметами в руках. Голову пришельцев венчали глухие шапочки с прорезями под глаза. Сзади вскрикнула женщина и захлопнулась дверь.

– Ой, – сказал Роман.

Стоявший первым человек в черном вскинул пистолет-пулемет.

Спасибо Рагозе, как только за спиной скрипнула открывающаяся дверь, он развернулся и, не раздумывая, от пояса пальнул туда из своей Сайги. Человека в темном отшвырнуло обратно в квартиру на других «масок», перекрывая им линию огня. Шапочку и верхнюю часть куртки с него снесло клочьями, но он не упал, а только завопил, вцепившись руками в окровавленное лицо. Роман вспомнил, что в ружье у Рагозы были заряды из спрессованной пыльцы…

– Отвали!.. отчаянно рявкнул один из «масок», отпихивая в сторону пострадавшего товарища.

В этот момент, вышибая все мысли из головы, дважды грохнул револьвер Лагача, и раненный, не переставая вопить, начал оседать по стене. Роман тоже рефлекторно вскинул правую руку, но в ней вместо пистолета почему-то оказался какой-то цилиндр.

«Граната!» – мелькнуло у него в голове, и Роман неловко швырнул цилиндр прямо в темноту квартиры, а сам отскочил от проема в сторону. Лагач и Рагоза сделали это с другой стороны. И вовремя – из квартиры ударила очередь, Роман, прижавшись к стене, увидел, что дверь напротив пошла дырками, и понадеялся, что любительнице персидских кошек хватило ума сейчас не смотреть в глазок… Он перехватил пистолет в правую руку, а левой вытащил вторую гранату и дернул чеку, мысля отправить ее вслед за первой. Но в этот момент его первая граната, выброшенная чьим-то метким пинком, вылетела обратно из квартиры, стукнулась в разбитую дверь напротив, отскочила на пол и завертелась, попыхивая легким дымком.

Роман даже не успел ужаснуться, только рывком сжало все внутри и электрическим током проскользнуло в мозгу непечатное. Он увидел перекошенное лицо Лагача и рванулся в сторону, инстинктивно закрываясь руками.

Вспыхнула сверхновая звезда, и мир перестал существовать.

Только много позже Роман сообразил, что их всех тогда спасло. Когда грохнула первая граната, он ослеп, оглох и выронил из рук все, что держал. В том числе и вторую гранату без чеки, запал которой через четыре секунды исправно сработал на подрыв. Ничего нового к состоянию Романа, Лагача и Рагозы второй взрыв уже не добавил, зато ребят, которые после первого взрыва рванулись из квартиры на прорыв, накрыло по полной.