1
Арета и Алкиной ждали.
— Много было такого, о чем вспоминать не хочется, — сказал он. — Но ее, богиню, у которой я был в плену, я не хочу вычеркнуть из памяти. В ту пору я устал от войны, устал скитаться по морю — мне ведь не удавалось пристать к берегу, во всяком случае к тому берегу, куда я стремился. А у нее я провел семь лет. Она обо мне заботилась, я ни в чем не знал нужды. Я привык к ней и старался все забыть. Дело шло на лад — я забыл почти все. А потом мне пришлось пуститься в путь. И я плыл по морю семнадцать или восемнадцать суток.
— Какая романтическая история, — сказала царица Арета.
— Пожалуй, можно назвать и так.
— А почему вам пришлось уехать? — спросил царь с любопытством, в котором сквозило уже не доброжелательство, а недоверие.
— Пришлось, — ответил он. — Так было необходимо. Мне прислали весть. И в распоряжении моем оставалось совсем немного времени.
— Кто прислал весть? — спросил, подавшись вперед, царь, спросил недоверчиво, испытующе.
— А она… сильно она горевала? — спросила царица.
— Я едва решаюсь ответить, — проговорил он. — Весть прислали боги. Я в их руках.
— Как интересно! — сказала царица.
— Мне кажется, вы меня не обманываете, — сказал царь, выпрямившись на своем стуле. — Вы человек весьма занятный, один из самых занятных людей, каких я встречал на моем веку. Я вам верю, сам не знаю почему, ведь вы мне совсем незнакомы. Но я вам верю. Я готов предложить вам остаться у нас подольше, навсегда. Я готов предложить вам в жены мою дочь.
— Алкиной, что ты! — сказала царица.
— Ладно, ладно, завтра потолкуем подробнее, — сказал царь, вставая.
— Вам постелили в комнате рядом, — сказала царица, — Надеюсь, вы хорошенько выспитесь после всего, что вам пришлось пережить.
— Благодарю вас, — сказал он. — Благодарю от всей души.
Огонь в очаге почти догорел. Вошла рабыня с факелом, чтобы проводить его в комнату, где его ждала постель.
— Барышня просила передать вам сердечный привет, — шепнула рабыня.
— Кто? — изумился он.
— Барышня. Царевна Навзикая.
— Ах, она, — дружелюбно отозвался он. — Передай ей мой ответный поклон и сердечную благодарность за все ее заботы.
Сон сморил его, едва только голова коснулась подушки.