Глава 26
Если бы не шапка, мои волосы, наверное, встали бы дыбом после того, что я услышала. Но это было еще не все.
— Кто это сделал? — осведомился Капитонов своим невозмутимым деловитым голосом. — Кто изнасиловал Богаевскую?
Голова у Радомысловой затряслась.
— Этого я не знаю. Майя мне не сказала… Она только мне… В общем, это были какие-то люди при должностях, и потом они пригрозили Лене и ее матери, велели, чтобы они молчали. И тогда они уехали из города, к родственникам Лениной матери, в Ленинград, то есть Петербург. Теперь Петербург… Все… Она не была здесь пятнадцать лет… Господи, да где же она?
Я перевела взгляд на Капитонова, лицо которого оставалось непроницаемым. Интересно, что он думал обо всем этом? Я, например, уже догадалась, кто был одним из насильников, — Пашков!
И Елена Богаевская узнала его в аэропорту. Конечно, конечно же… Потом она вернулась в Москву… Дальше… Дальше! А вдруг она причастна к первому покушению на Пашкова? Бред, не могу представить ее со снайперской винтовкой! А впрочем, зачем ей стрелять самой? Она вполне состоятельная женщина, чтобы нанять для этих целей профессионала. Неужели все так просто? А Наташа, как же Наташа?
— В чем дело? — раздался за спиной мужской голос, прервавший мои лихорадочные размышления.
Это был высокий брюнет в белом халате, очевидно, доктор, которого вызвала Анечка. А рядом с ним я заметила того самого парня — читателя газет, тот что-то спешно дожевывал с самым что ни на есть виноватым видом. И неспроста, потому что Капитонов немедленно спустил на него собаку.
— Ты где был? — рявкнул на него Капитонов.
— Да я в столовую, на минуточку, — принялся оправдываться парень.
Капитонов ему больше ничего не сказал, зато так посмотрел, что слова и не понадобились. Парень весь съежился и безропотно занял свой пост у двери в реанимацию.
После чего Капитонов переключился на доктора:
— Я уже был здесь сегодня, и мне было позволено поговорить с пострадавшей. Могу ли я повторить эту попытку?
— Минуточку. — Доктор шагнул за дверь палаты, а когда вернулся спустя минуту, произнес, пожимая плечами:
— Физическое состояние у нее стабильное, по всей вероятности, завтра мы ее переведем в обычную палату. Что касается остального… — Он понизил голос:
— Честно говоря, мы собираемся вызвать к ней психиатра.
— Так я могу с ней поговорить? — напомнил Капитонов.
— Попробуйте, — индифферентно пожал плечами доктор, — если она вам что-нибудь скажет. Только недолго. — И окликнул медсестру:
— Анюта, организуй халат товарищу!
Анечка принесла халат, и Капитонов скрылся за дверью реанимации, а мы с Радомысловой, словно по команде, приникли к стеклу выходящего в коридор окна.
Капитонов стоял к нам спиной, и мы не слышали, что он говорил, зато хорошо видели спокойный и бесстрастный профиль Майи. И мне не нужно было напрягать ни слух, ни зрение, чтобы понять: Майя не отвечала.
— Молчит… Но почему она молчит? — простонала рядом со мной Радомыслова.
Я опять не успела и глазом моргнуть, как она сунулась на «запретную» территорию. С моей стороны было бы глупо не последовать за ней, и спустя минуту мы обе уже стояли рядом с Капитоновым.
Он вопросительно посмотрел на нас.
— Может, она хоть мне что-нибудь скажет… — взмолилась Ираида Кирилловна, озабоченная судьбой любимой ученицы.
— Попробуйте. — Капитонов отошел в сторону. Радомыслова клятвенно сложила руки на груди и забормотала:
— Майя, Майечка… Ну скажите, скажите, где Леночка? Что случилось? Ну скажите мне, скажите…
Мраморно-белая Майя молчала.
Учительница снова заплакала, я взяла ее за руку и повела к двери. Капитонов тоже собрался уходить, и тут до нас донеслась тихая и непонятная речь. Мы, все трое, замерли и, втянув головы в плечи, стали внимать Майе, которая наконец заговорила, заговорила, но совсем не о Богаевской.
И опять, не сговариваясь, мы сгрудились вокруг Майи, растерянно слушая ее страстный, но странный монолог.
— Мужчины, — изрекла Майя бесплотным шелестящим шепотом, — мужчины… эти лживые, грязные животные… Эти биороботы, предназначенные только для собственного воспроизводства… Они тискают вас, не заботясь о том, что вы при этом чувствуете. Они говорят вам: «Давай быстрей-быстрей, а то у меня ничего не получится», не догадываясь, что у них не получится в любом случае… Они, они… — Она говорила все тише и тише, паузы между словами становились все продолжительнее. В конце концов она замолчала на полуслове.
Капитонов, воодушевленный этой сумбурной речью, возобновил попытки узнать хоть что-нибудь о Богаевской:
— Майя, Майя, вы меня слышите? Что вы знаете о Елене Богаевской? Где она сейчас?
Майя не отвечала, и ее заострившийся профиль был все таким же бесстрастным. Она не произнесла больше ни слова.