12. И снова Остров Сокровищ

Поздним знойным вечером, когда над «Испаньолой», то высоко взлетая, то падая вниз, закружились морские птицы, мистер Колл пригласил дядюшку Амброуза, Грейс Ричардсон и меня посетить капитана Рида. Я пошел позже всех и оказался последним в узком пространстве сходного трапа. Мы ждали в молчании, обмахиваясь – кто рукой, кто платком, – чтобы ощутить хоть какую-то прохладу.

По трапу, проскользнув мимо нас, спустился боцман Нунсток. Вежливо нас приветствовав, он уважительно постучал в дверь капитанской каюты и вошел туда, закрыв за собою дверь. Мы обменялись вопрошающими взглядами, но нам не пришлось долго ждать. Снова появился Нунсток и со всяческими изъявлениями вежливости пригласил войти и поздороваться с капитаном.

Капитан Рид поднялся от стола, на котором были разложены навигационные карты; за его спиной стояли мистер Колл и Нунсток. Он пригласил нас сесть, указав каждому его место. Нунсток подал напитки. Пока он не закончил обслуживать нас, все молчали. Затем капитан Рид изложил свое дело.

– Мадам, доктор, джентльмены…

Он явно родился стариком, этот наш капитан; мне не удалось разглядеть в нем ни следа того мальчишки, каким он был когда-то; думаю, в школе он был серьезным и даже неистовым в учебе. Впервые я обнаружил у него какой-то странный дефект глаз: когда он произносил речь, глаза у него чуть-чуть косили. Почти незаметно, так что мне долго не удавалось разглядеть, какой именно глаз у него косит. Кроме того, у меня создалось впечатление, что, когда он бывал не так напряжен, глаза его глядели нормально. Руки капитана спокойно лежали на картах. Меня поразила прямо-таки девичья мягкость и белизна кистей и даже костяшек пальцев у этого столь жесткого человека. Он слегка откашлялся.

– Когда все мы отправились в это плавание, я заверил вас, что попрошу сообщить мне более подробные сведения, как только, по условиям путешествия, это станет необходимым. Вот сейчас это стало необходимым.

У него была неприятная манера резко обрывать свою речь, оставляя слушателей в ожидании продолжения.

Заговорил Амброуз Хэтт, самый спокойный среди нас:

– Могу я спросить у вас, сэр, чем вызвана такая необходимость?

– Я рассчитываю, что нам осталось не более полутора суток до острова, на который вы хотите попасть, – ответил капитан. Меня охватил трепет, да думаю, и всех остальных тоже. – Поэтому мне следует знать, чего я должен ожидать.

– Будьте добры уточнить, сэр, – сказал дядюшка Амброуз. – Вы спрашиваете о местах стоянки? Если так, мой племянник сообщит вам все, что ему об этом известно. А также Бен Ганн. Если же вас интересуют подробности относительно наших целей… – Мой дядюшка указал на Грейс Ричардсон. – Эта дама – хотя у нас там есть и некоторые другие дела – даст вам необходимые объяснения.

По виду капитана можно было заключить, что он не придает словам дядюшки особого значения.

– Мне нужно знать, должен ли я буду взять на борт пассажиров с этого острова. Должен ли взять груз? Нужно ли мне будет применить закон? Иными словами, воспользоваться моим правом ареста?

Мы все озадаченно смотрели на капитана. Тон его стал резким.

– Есть там, на острове, пираты? Вот что я имею в виду.

Это всех нас привело в смятение. По лицам моих друзей я видел, в каком они пребывают затруднении. Все мы избегали этой темы. Что бы ни было мне об этом известно, можем ли мы сейчас во всеуслышание называть Джозефа Тейта пиратом? Но если нет – при том, что мне это известно, – не станут ли нас обвинять в укрывательстве преступника от глаз правосудия?

Дядюшка Амброуз попытался спасти положение.

– Сэр, нам известно, что джентльмен, которого мы ищем, пробыл на острове, как мы понимаем, долгое время. Разумеется, нам неизвестно, там ли он все еще. И жив ли он вообще. Однако наше путешествие предпринято, в принципе, для того, чтобы встретиться с ним. Случись так, что этот джентльмен пожелает вернуться, я надеюсь, что мы сумеем предоставить ему такую возможность. Есть вероятность, что он захочет остаться на острове. Или отправиться в какое-либо другое место.

Дядюшка замолк.

Капитан Рид взглянул ему в глаза.

– Вы произнесли слово «в принципе», сэр. Вы хотели сказать, что могут быть и другие причины для нашего путешествия?

– Проблема в том, что, как я полагаю, там есть… – Дядюшка Амброуз запнулся, будто не желая продолжать.

– Там есть что? – спросил капитан Рид.

– Там есть серебро, – сказал я. – Последнее из клада контрабандистов.

– Оно принадлежит его величеству королю? – спросил капитан.

– Под этим вы подразумеваете добычу пиратов? – спросил дядюшка.

– С кораблей, ходивших под чьим флагом? – капитан был человеком неумолимым.

– Испанским, как я понимаю, – сказал я. Тон мой был каким-то неуверенным: в обществе капитана Рида я чувствовал себя крайне неловко.

И тут капитан проявил шотландскую сторону своей натуры. Он вытянул из-под стола с картами небольшой сундучок, из которого достал какой-то документ.

– Сэр, – обратился он к моему дяде, – сделайте милость, дайте оценку этому документу. Это соглашение о заключенном со мною контракте, который, как я полагаю, был составлен вами и мистером Блендли. В нем оговорены условия получения мною некоторой прибыли, если это плавание принесет коммерческую выгоду.

Дядюшка Амброуз вздохнул; я понял, что это вздох облегчения. Он принялся читать контракт.

– Я полагаю, капитан, что это соглашение дает вам право на получение десяти частей из каждой сотни.

– Итак, мы установили, что клад, который может все еще находиться на острове, не является собственностью его величества короля. А я не присягал на верность королю Испании и не собираюсь когда-либо это делать. Поэтому я хотел бы знать, – задал свой вопрос капитан, – какова ценность этого контрабандистского серебра? – Капитан словно выплюнул слово «контрабандистского».

Ему ответил я:

– Я – единственный человек в этой каюте, кто его видел. Не знаю его стоимости, но его количество, как мне сказали, всего на треть меньше того, что мы привезли из первого путешествия и поделили меж всеми участниками.

Похоже было, что капитан Рид даже развеселился.

– Ну что ж, – сказал он, – тогда нам надо всего лишь обсудить порядок действий. Мистер Колл, есть ли у вас в голове какие-то планы? А у вас, боцман Нунсток?

Заговорил первый помощник:

– Я считаю, сэр, что прежде всего нам следует установить присутствие этого джентльмена. Находится ли он все еще на острове.

Тут впервые заговорила Грейс Ричардсон, поразив меня до глубины души.

– Мне дали понять, что его видели там год тому назад.

Я резко повернулся в ее сторону. Раньше она об этом не говорила! Меня просто разрывало от любопытства. Где и как она могла об этом слышать?! Дядюшка Амброуз тоже повернулся и взглянул на нее, из чего я понял, что и он удивлен.

– Известно ли нам что-нибудь о его состоянии? – спросил капитан.

– Нет, – ответила она и приняла такой вид, будто не желает более говорить.

Если полагаться на мой личный опыт в том, что касается ее скрытности, то со всей уверенностью можно сказать, что никто и никогда не узнает, каким образом она столь недавно услышала новости о Тейте. В один миг она сделала тайну своей жизни еще темнее и глубже.

– В таком случае, сэр, – продолжал Натан Колл, обращаясь к капитану, – я считаю, нам следует послать достаточное количество людей, чтобы его отыскать. Потому как, когда ему изложат ситуацию – я имею в виду число людей на борту, сэр, – можно будет определить, должен ли он явиться к нам, или эта леди с мальчиком отправятся к нему. Мистер Нунсток?

Боцман поддержал этот план.

– Думаю, одной шлюпки хватит, кэп. Самых надежных матросов. Всех вооружить и проверить вооружение. Займем жесткую позицию и покажем это. И под флагом, сэр.

– Потому как мы наверняка не знаем, сэр, что нас там ожидает, сэр. Не знаем, кто другой мог высадиться на острове. Потому как там даже может какое-то население быть.

– Если так, тогда им там тяжко приходится, – прервал их я. – Вы забываете, джентльмены, это очень негостеприимное место. Я полагаю, капитан Рид, что в ваших распоряжениях это будет учтено.

– Мистер Колл, – спросил капитан, – какие приготовления сделаны для перевозки груза?

– У нас достаточно сил и средств для того, чтобы экспедиции прошли быстро и благополучно, сэр, – ответил первый помощник.

Тут вмешался я:

– Там, по меньшей мере, тридцать сундуков.

– Как далеко это от ближайшего места стоянки? – спросил меня капитан Рид.

– С тяжелой ношей – не меньше часа ходьбы, – ответил я. – По весьма неровной местности.

Капитан на минуту задумался.

– А что нам известно о течениях? Если нам придется брать на борт груз?

– Там рифы, – сказал я. – Направление течений меняется. Могут быть трудности из-за сноса. «Испаньоле» пришлось довольно много дрейфовать во время прошлого плавания.

В каюте воцарилось молчание. Наконец капитан поднялся на ноги.

– Мне хотелось бы думать, – сказал он, – что мы повернем к дому через два или три дня. Я так понимаю, мистер Хэтт, что вы сами присмотрите за осуществлением личных дел? Мистер Хокинс, я буду вам премного обязан, если вы сможете уделить время мистеру Коллу и боцману Нунстоку. В качестве проводника и советника. На этот период считайте себя одним из офицеров экипажа. Можете прихватить с собой этого бедолагу – Бена Ганна. Только держите его на поводке.

Беседа была окончена. Как он дал нам это понять, не могу сказать, только все мы сразу же осознали, что совещание подошло к концу. Его решительное широкое лицо светилось уверенностью. Я думаю, он с удовольствием подсчитывал в уме грядущие трофеи и представлял себе, с какой расторопностью и точностью груз будет доставлен на корабль. Капитан Рид был не тот человек, кто мог бы ожидать иного поворота событий, особенно столь значительного и необычного поворота, с которым ему предстояло столкнуться.

После сидения в душной каюте я вышел на палубу – глотнуть свежего воздуха. Спускалась ночь. Я помнил, что в этих краях она наступает очень быстро. Какая-то фигура приблизилась ко мне в темноте и дернула за одежду. Я отскочил было, но потом узнал, кто это, по манере дергать за рукав.

– Бен, – сказал я, – не надо меня пугать!

Он подошел ко мне вплотную, почти прижался.

– Две вещи, – прошептал он, – две вещи.

Я заметил, что он встревожен.

– Две вещи, Джим, – повторил он. – Бен Ганн не сойдет на берег.

– Чепуха, Бен, – сказал я. – Зачем же мы тебя привезли сюда, как ты думаешь? Ты же знаешь этот остров, как свои пять пальцев!

– Ох, нет, Джим, нет, поимей жалость! Не надо! Бен не может вернуться к тем костякам и всему такому.

Я постарался свести все к шутке.

– Ты только подумай, Бен! Вспомни о своих козах! Там теперь их внуки по камням скачут. Ну, да ладно. А второе что? – Я пошел быстрее, надеясь, что он от меня отстанет. От него так несло, вопреки всем попыткам доктора Джеффериза приучить его к воде и мылу, что я едва мог выдержать этот аромат.

– Ох, Джим, вторая вещь – ты только посчитай: там же земля! Посчитай – ведь там, наверху – он!

Мы шли вперед – Бен и я. Хотя до восхода полной луны было еще несколько часов, ночь стояла довольно светлая. Даже в темноте я видел, куда указывает Бен – низкая полоска земли, казалось, ждет нас, готовится, как зверь поджидает свою добычу; и мне она показалась более зловещей, чем я хотел бы в этом признаться даже самому себе.

Она привела Бена Ганна в ужас.

– Это он, Джим! – Бен с каким-то шлепком соединил на голове ладони (я слышал, так делают обезьяны, когда огорчены или испуганы). – Ох, Джим, это проклятое место!

Я содрогнулся. Даже теперь, когда прошло так много времени, я снова содрогаюсь, когда пишу эти слова.