Глава 5

Рэнди недоверчиво рассмеялась.

– Чистите сами! А еще лучше – идите ко всем чертям! – Резким движением она отвела нож от своего лица. – К вашему сведению, дикарь, я не скво.

– Чистите рыбу, иначе останетесь голодной.

– Вот и хорошо.

– И Скотту будет нечего есть. Попытавшись взять его на пушку, Рэнди возразила:

– Вы не посмеете морить ребенка голодом, мистер О'Тул.

Ястреб долго смотрел на нее. Рэнди восторжествовала, уверенная, что одержала серьезную победу, но тут он произнес приглушенным, ровным голосом:

– Почистите рыбу, иначе я выполню свою угрозу. Разлучу вас с сыном.

Он был неглуп и, значит, представлял собой опасного врага. Даже вонзив нож в бок Рэнди, он не сумел бы найти столь короткого пути к ее сердцу. Зная ее самое уязвимое место, он играл на материнских чувствах. Не представлять, где находится в эту минуту Скотт, особенно в такой глуши, казалось Рэнди самой ужасной пыткой.

Метнув в сторону Ястреба убийственный взгляд, Рэнди взяла у него нож. Некоторое время она разглядывала его, проводя пальцами по гладкой костяной рукоятке и тупому краю блестящего стального лезвия.

– Не вздумайте броситься на меня с ножом, – негромко предупредил Ястреб. – Они убьют вас прежде, чем я коснусь земли.

Рэнди непонимающе взглянула на Ястреба, а он мотнул головой в сторону. Несколько индейцев стояли неподалеку, делая вид, что беседуют, но одновременно следя за ней настороженными и внимательными глазами. Ястреб сказал правду. У нее не останется ни единого шанса, если она прибегнет к насилию. Нет, Рэнди не собиралась убивать его, но надеялась припугнуть.

Вновь потерпев поражение, она присела рядом с валуном, на котором лежала рыба Скотта.

– Я не умею чистить рыбу.

– Учитесь.

Рэнди с отвращением уставилась на полувыпотрошенную тушку. Одного запаха хватило, чтобы к горлу подкатила тошнота. Не в силах прикоснуться к рыбе голыми руками, она потрогала одну кончиком ножа.

– Что надо делать? – беспомощно спросила она.

– Вы же слышали, что сказал Скотт, – сначала отрежьте голову.

Наконец Рэнди набралась духу, взяла за хвост рыбину, оставшуюся нетронутой, и провела ножом по чешуе. Первое же робкое движение вызвало отвратительный скрежещущий звук. Вскрикнув, Рэнди выронила рыбу и задрожала.

Шепотом выругавшись. Ястреб потянулся, схватил ее за рубашку и поднял на ноги. Подобранный нож резким движением сунул в ножны и подозвал одного из индейцев. От группы отделился мальчик-подросток, и Ястреб что-то быстро объяснил ему на родном языке. Мальчик уставился на Рэнди и засмеялся, а Ястреб дружески похлопал его по спине.

– Разве вы не собирались заставлять меня чистить рыбу? – спросила Рэнди, когда Ястреб повел ее прочь.

– Нет.

– Значит, в этом не было необходимости? Вы добились своего: вы хотели унизить меня, как сделали, заставив напялить эти мерзкие тряпки!

– Я не хотел, чтобы вы чистили рыбу, потому что мне жалко ее портить. У вас все равно ничего бы не вышло. – Он искоса взглянул на Рэнди, окатив презрением за ее неумение и тщетные попытки выглядеть привлекательной в жуткой одежде. – Разве вы никогда не готовили рыбу?

Необходимость оправдываться вызвала у Рэнди раздражение.

– Только купленную в супермаркете. Мне не приходилось чистить ее.

– Вы никогда не ездили на рыбалку?

Рэнди отрицательно покачала головой. Ее глаза затуманились от воспоминаний.

– Мой отец не любил отдыхать на природе.

– Не любил? Он умер?

– Да.

– Что с ним случилось?

– Какая вам разница?

– Никакой – в отличие от вас. Несколько минут Рэнди упрямо молчала, а затем произнесла:

– Он загнал себя, доработался до сердечного приступа. Он умер прямо в офисе, за своим столом.

– А ваша мать?

– Она снова вышла замуж и живет со своим мужем на восточном побережье. – Грустно тряхнув головой, Рэнди добавила:

– Она выбрала в точности такого же мужчину, каким был отец. Я не могла поверить своим глазам.

– Каким же мужчиной он был?

– Требовательным, эгоистичным трудоголиком. Думал только о своей карьере. Невозможно сосчитать, сколько семейных поездок нам пришлось отменить потому, что возникали какие-то дела и отец не мог – или не хотел – уезжать из города.

– Не повезло вам. Еще бы – никаких поездок! Должно быть, вам приходилось все каникулы изнывать от скуки у бассейна за домом.

Рэнди остановилась, вспыхнув.

– Как вы смеете с таким пренебрежением говорить обо мне и моей жизни? Что вы о ней знаете?

Ястреб нагнулся, приблизив свое лицо к лицу Рэнди.

– Ни черта. Там, где я вырос, не было бассейнов на задних дворах.

Она могла бы поспорить с ним, могла заявить, что охотно рассталась бы с бассейном в обмен на внимание со стороны отца. Он всегда был слишком занят, чтобы обращать внимание на жену и дочь. Когда они жаловались, утверждая, что он отдает все силы работе, он оправдывался тем, что работает ради них, и Рэнди чувствовала себя неблагодарной и виноватой.

Но с возрастом она все поняла. Отец обеспечивал ее материально, и тем не менее ей многого не хватало. Он трудился не для того, чтобы его дочь и жена купались в роскоши. В сущности, он вообще работал не ради них, а чтобы удовлетворить свою собственную потребность в действии.

Но Рэнди согласилась бы лучше умереть, чем обсуждать свою личную жизнь с этим жестоким человеком.

Пусть думает о ней все, что пожелает. Ей все равно.

Однако вскоре Рэнди поняла, что с такой суровостью Ястреб относится только к ней. Пока они шли по поселку, Ястреб то и дело останавливался – похвалить малыша, ввязаться в спор о седле, помочь покопаться в моторе машины.

Вдвоем они подошли к юноше, сидящему под деревом и потягивающему виски из бутылки. Заметив Ястреба, он вздрогнул и начал озираться, словно желая удрать. Поспешно заткнув бутылку, он спрятал ее за спину.

– Джонни, – лаконично поприветствовал его Ястреб.

– Привет, Ястреб.

– Это миссис Прайс.

– Знаю.

– Значит, ты знаешь, почему мы здесь и как это важно для нас.

– Да.

– Если рудник закрылся, это еще не значит, что у нас нет работы. До его открытия мы должны отремонтировать все машины. Я рассчитываю, что ты справишься с этим делом, ясно?

Темные глаза Джонни блеснули, он судорожно сглотнул.

– Ясно.

Ястреб посмотрел вниз, на бутылку виски: он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее любых слов.

– Ты – лучший механик среди нас. От тебя зависим мы все. Смотри, не разочаруй меня.

Юноша усердно закивал:

– Я начну немедленно. Ястреб коротко кивнул в ответ и отошел.

– Почему вы уверены, что он вновь не приложится к бутылке? – спросила Рэнди, когда они отошли на достаточное расстояние.

– Я не уверен в этом. Я просто надеюсь. Стоит ему глотнуть спиртного, и ему бывает неимоверно трудно от него оторваться.

– Он слишком молод, чтобы страдать алкоголизмом.

– Он совершил серьезную ошибку и теперь расплачивается за нее.

– Какую ошибку?

– Женился на англичанке. – Он сурово взглянул на Рэнди. – Она отказалась жить в резервации, а Джонни не мог уехать отсюда, потому что знал: обратный путь для него будет навсегда закрыт. Однажды его жена собрала вещи и исчезла. С тех пор он запил. Его самолюбие было уязвлено: сначала он влюбился в нее, женился на ней, а потом не смог удержать.

Не обращая внимания на сарказм Ястреба, Рэнди уточнила:

– И вы пытаетесь восстановить его уверенность в себе, загружая работой?

– Вроде того, – пренебрежительно пожав плечами, ответил Ястреб. – Но он действительно превосходный механик, а машины нуждаются в ремонте.

– Значит, в этом племени вы – психолог, защитник детей и разрешитель проблем. Кто же вы еще, мистер О'Тул?

Он шагнул на веранду хижины и распахнул дверь.

– А еще – главарь преступников. До сих пор Рэнди не замечала, куда идет, но теперь застыла на верхней ступеньке.

– Что это значит?

– Заходите в дом.

Поколебавшись, она ступила через порог. В хижине показалось темно после яркого солнечного света, и Рэнди понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку. Несколько мужчин, в которых Рэнди узнала похитителей, расположились вокруг шаткого деревянного стола, на котором стоял первый увиденный Рэнди после похищения телефон. Ее сердце радостно дрогнуло, но надежда тут же улетучилась при виде мрачных лиц мужчин.

– А где Эрни? – спросил один из них у Ястреба.

– Присматривает за мальчиком. Он просил начинать без него.

– Если все идет согласно плану, пора сделать первый звонок.

По-видимому, Ястреб был согласен. Он присел на единственный стул в комнате и придвинул к себе телефон. Посмотрев на Рэнди, Ястреб коротко приказал:

– Идите сюда.

– Зачем?

Голубые глаза под густыми изогнутыми бровями угрожающе блеснули.

– Подойдите сюда.

Она сделала несколько шагов и оказалась у самого стола, напротив Ястреба. Он объяснил:

– Разговор должен быть кратким. Тридцать секунд, самое большее – сорок пять. Когда я передам вам трубку, назовите себя Прайсу. Скажите, что вы в безопасности, что с вами обращаются хорошо и что мы предлагаем сделку. Больше ни о чем не упоминайте. Иначе вы об этом пожалеете.

Вытащив нож из ножен, он положил его перед собой на стол.

– На карту поставлены наша честь и жизнь. Мы готовы умереть, но вернуть себе то, что принадлежит нам по праву. Ради будущих поколений. Вы меня поняли?

– Полностью. Но если вы надеетесь, что я скажу в трубку хотя бы слово, вы глубоко заблуждаетесь.

Твердое заявление Рэнди вызвало ропот недовольства у присутствующих в комнате. Казалось, они возмущены ее пренебрежением по отношению к Ястребу. Ястреб же просто продолжал сверлить ее своими ярко-голубыми глазами.

Спустя несколько секунд он скривил губы, пожал плечами и обронил:

– Ладно, – и, обращаясь к стоящему у двери мужчине, добавил:

– Приведи мальчика. Пусть он поговорит.

– Нет!

Возглас Рэнди остановил мужчину прежде, чем он успел сделать хотя бы шаг к двери. Они обменялись с Ястребом упрямыми взглядами. Его твердое, словно высеченное из камня лицо дышало решимостью. Он не собирался сдаваться – это Рэнди поняла сразу. А она не могла допустить, чтобы Скотт был вынужден разговаривать по телефону с отцом, и Ястреб понимал это. Между ними происходила борьба воли.

Несомненно, Мортон будет вне себя. Его беспокойство передастся Скотту. Во время разговора на столе будет лежать этот нож. Скотт достаточно сообразителен, чтобы уловить угрозу. То, что раньше казалось ему захватывающим приключением, станет кошмаром, как и для Рэнди. Как и рассчитывал Ястреб, Рэнди готова была предотвратить все это любой ценой.

– На этот раз вы выиграли, – процедила она сквозь зубы, в очередной раз остро переживая свое бессилие. – Я поговорю с Мортоном.

Ястреб промолчал: в победе он был уверен с самого начала. Подняв трубку, он набрал номер. Послышались гудки «занято».

Все в комнате, в том числе и Рэнди, напряженно вздохнули. Рэнди вытерла увлажнившиеся ладони о рубашку.

– Что это значит? Может, кто-нибудь не выдержал и позвонил раньше назначенного времени?

– Нет, это исключено. Должно быть, Прайс с кем-то беседует.

Он вновь набрал номер – на этот раз в трубке послышались длинные гудки. Трубку сняли только после третьего сигнала – чтобы дать ФБР время выяснить, откуда был сделан звонок, решила Рэнди. Все это не предвещало ничего хорошего.

В ту же секунду, как Мортон произнес «алло». Ястреб назвался похитителем.

– Миссис Прайс и ваш сын Скотт у меня. – Он передал трубку Рэнди.

Вытерев скользкие от пота руки, она схватила трубку и чуть не уронила, не донеся до уха. Глаза Ястреба притягивали ее как магниты.

– Мортон?

– О Господи, Рэнди, это ты? Как я волновался! Как Скотт?

– Со Скоттом все в порядке.

– Если они посмеют…

– Они ничего не сделают. – Ястреб скользящим движением провел по своей шее указательным пальцем. – С нами обращаются хорошо. – Ястреб поднялся со стула и потянулся к трубке. – Прошу тебя, сделай так, как они скажут. Они предлагают сделку.

Ястреб вырвал у нее трубку, и, прежде чем он ее повесил, все в комнате услышали приглушенный голос Мортона, требующего информации.

– Через несколько секунд ему позвонят во второй раз и изложат часть наших условий, – объявил Ястреб, ни к кому не обращаясь. Потом посмотрел в глаза Рэнди:

– Вы неплохо справились, миссис Прайс. – В молчаливом отчаянии она наблюдала, как Ястреб взялся за телефонный провод и перерезал его ножом. – Больше он нам не понадобится.

Теперь, когда последняя ниточка связи была прервана, Рэнди в голову начали приходить десятки способов сообщить, где она находится. Любое подобное сообщение, вероятно, стоило бы ей жизни, но она могла попытаться. Она упрекала себя в трусости и оправдывалась только тем, что без нее Скотт остался бы совершенно беззащитным. Она не могла рисковать своей жизнью, потому что была ответственна за сына.

Ястреб приказал одному из мужчин проводить Рэнди в ее хижину и запереть там.

Ее отчаяние уступило место гневу.

– На целый день? – вскричала Рэнди.

– На сколько я сочту нужным.

– Что же я буду там делать весь день?

– Скорее всего злиться. Она вскипела:

– Я хочу, чтобы Скотт был со мной.

– У Скотта найдутся другие занятия. Поскольку он в отличие от вас не пытается сбежать, незачем держать его взаперти.

Ястреб взглядом указал на дверь. Мужчина, которому был отдан приказ увести Рэнди, взял ее за локоть – решительно, но не больно. Рэнди гневно высвободила руку.

– Я дойду сама, – с милой улыбкой произнесла она, хотя глаза ее метали молнии. – Когда вас поймают, надеюсь, вам придется просидеть взаперти всю жизнь.

– Этого никогда не будет. Возвращаясь в свою хижину, Рэнди с тревогой вспоминала о том, с какой уверенностью Ястреб произнес последние слова.

–..Это была настоящая, большая лошадь, мама, а не пони. И я ехал на ней сам! Сначала Эрни вел ее на веревке, а потом хлопнул по крупу – вот эта часть у лошадей называется крупом, – и мы поскакали, – рассказывал Скотт и воодушевленно жестикулировал, показывая, как лошадь сорвалась с места. – Но я не выезжал из кораля. Ястреб сказал, что завтра, может быть, он разрешит мне выехать – там будет видно.

– Возможно, завтра нас здесь уже не будет, Скотт. Твой папа должен приехать и забрать нас домой. Разве ты не рад?

Детское личико стало задумчивым – Скотт размышлял над вопросом матери.

– Да, рад, но лучше бы он приехал потом. Здесь так весело!

– Разве ты не боишься?

– Чего?

И вправду, чего? Рэнди мысленно повторила свой вопрос. Вечерних теней, которые кажутся длиннее и темнее, чем в городе? Лиловых сумерек, наступающих часом раньше, когда солнце садится за горные вершины? Непривычных звуков и запахов?

– Ястреба, – наконец сказала она. Скотт с озадаченным видом уставился на нее:

– Ястреба? Почему я должен бояться Ястреба?

– Он поступил плохо. Скотт. Он совершил серьезное преступление, когда увез нас от поезда против нашей воли. Ты же знаешь, это называется похищением.

– Но Ястреб хороший.

– Помнишь, что я тебе всегда говорила: никогда нельзя садиться в машину к незнакомым людям, какими бы хорошими они ни казались?

– Как те плохие люди, которые трогают мальчиков и девочек там, где нельзя? – Он закивал головой. – Но Ястреб не трогал меня. Может, он трогал тебя там, где нельзя, мама?

Ей пришлось прокашляться, прежде чем она смогла ответить:

– Нет, но люди совершают и другие нехорошие поступки.

– Ястреб хочет сделать нам что-то плохое? – Выгоревшие бровки встревоженно сошлись на переносице.

Слишком поздно Рэнди поняла: ее предостережения принесут больше вреда, чем пользы. Ей не хотелось тревожить Скотта, но вместе с тем она не желала, чтобы Ястреб стал его кумиром. Принужденно улыбнувшись, она лизнула пальцы и пригладила упрямо торчащий вихор надо лбом сына.

– Нет, он не сделает нам ничего плохого. Просто запомни: он совершил поступок, запрещенный законом.

– Ладно. – Скотт согласился слишком легко. Предостережение матери он пропустил мимо ушей и тут же забыл о нем. – Сегодня Ястреб научил меня ловить рыбу острогой в заводи, где стоячая вода. Он показал мне, как надо ножом оттачивать палку. Он говорил, что иметь оружие – хорошо, но вместе с ним появляется и от… отвечательность.

– Ответственность.

– Да, да. Он сказал, что оружием можно пользоваться, чтобы добыть еду, защититься или… – Мальчик нахмурился, пытаясь припомнить. – Да, или защитить того, кого любишь.

Рэнди с трудом верилось, что Ястреб когда-нибудь кого-нибудь любил. Может быть, родителей? Деда с материнской стороны, который был вождем? Свой народ? Народ – наверняка. Но любовь между ним и другим человеком? Рэнди не могла себе представить, чтобы такой жестокосердный человек, как Ястреб, был способен на любовь к женщине.

Растревоженная мыслями, она рассеянно произнесла:

– Всегда будь осторожен с ножом.

– Хорошо. Ястреб долго объяснял мне, что надо делать, чтобы не пораниться.

– О чем еще ты говорил с Ястребом?

– Сегодня, когда мы ходили с ним в кустики, я спросил, будет ли моя штучка такой же большой. Привет, Ястреб!

Ошеломленная беспечной болтовней Скотта, Рэнди обернулась и увидела, что предмет их беседы стоит на пороге хижины, заслонив узкий дверной проем. Скотт бросился к нему:

– А я рассказывал маме про…

– Уроки обращения с ножом, – быстро перебила она и встала, надеясь, что Ястреб не услышал последние слова Скотта. – По-моему, Скотт еще слишком мал, чтобы играть с ножами.

– Чтобы играть – да. Но каждый мальчик, даже англичанин, выросший в городе, должен приобрести навыки обращения с оружием. Я пришел, чтобы позвать вас ужинать. Ты готов. Скотт?

Не сводя глаз с Рэнди, Ястреб протянул мальчику руку, и тот с готовностью схватился за нее. Они вышли из хижины вдвоем, предоставив Рэнди следовать за ними в одиночестве.

Скотт развлекал Ястреба разговором, пока они не достигли центра поселка, где был накрыт своеобразный стол а-ля фуршет. Главным блюдом оказалось чили, поданное в огромных котлах, – его варили на медленном огне целый день. Каждая семья принесла к столу еще по одному блюду.

Люди собирались кучками вокруг костра. Наполнив жестяные миски. Ястреб подвел Рэнди и Скотта к расстеленному на земле одеялу, скрестил ноги и уселся одним грациозным движением. Скотт попытался подражать ему и чуть не опрокинул свою миску с чили. Ястреб подержал его миску, пока мальчик устраивался поближе к нему. Рэнди пристроилась на краешке одеяла как можно дальше от Ястреба.

К ее удивлению, еда оказалась вкусной, а может, она просто слишком проголодалась. В любом случае чили было горячим и сытным.

– Все глазеют на меня, – пожаловалась Рэнди Ястребу, расправившись с едой.

Большинство индейцев еще сидели у огня. Женщины болтали и дружно смеялись, несколько мужчин, собравшись в кружок, перебирали гитарные струны и наигрывали какие-то мелодии.

– Из-за ваших волос, – неожиданная хрипотца в голосе Ястреба заставила Рэнди вскинуть голову. – В отблеске огня они кажутся…

Он не договорил, и это вызвало у Рэнди странное чувство, как и чересчур пристальный взгляд. У Рэнди возникло ощущение, что она падает и не может остановиться. В отчаянии она мечтала услышать конец фразы, но интимность момента пугала ее.

– Мне холодно, – сказала она. – Я хочу уйти в хижину.

Ястреб отрицательно покачал головой.

– Прошу вас! – настаивала Рэнди.

– Если вы уйдете, мне придется отправить за вами охрану. – Он указал на собравшихся в кружок мужчин. – А им нужен отдых.

– Мне нет дела до того, что им нужно! – выпалила Рэнди. – Я хочу уйти в дом.

Не сводя с нее враждебного взгляда, Ястреб поднял руку. Не прошло и нескольких секунд, как рядом с ним появилась девушка и улыбнулась, готовая выслушать его. Ястреб отдал краткое приказание. Девушка исчезла в темноте и через минуту появилась с одеялом, перекинутым через руку. Она протянула его Ястребу, но тот вновь что-то резко приказал. Девушка повернулась к Рэнди. Она уже не улыбалась, выражение ее лица стало враждебным. Буквально швырнув одеяло в Рэнди, она отошла.

Рэнди развернула одеяло и закуталась в Него.

– Что с ней такое?

– Ничего. – Ястреб хмурился, наблюдая, как девушка обходит костер и усаживается почти напротив них по другую его сторону. Даже издалека ее враждебность была очевидна.

– Она весь вечер бросает на меня убийственные взгляды. Чем я ей не угодила?

– Она просто слишком впечатлительна.

Но Рэнди не купилась на уклончивый ответ. Она умела распознавать ревность, а молодая индианка буквально выплескивала ее. – Разве то, что я сижу на вашем одеяле, что-нибудь значит?

– Обычно вместе едят семьи.

– Это древний племенной обычай?

– Это недавний обычай, введенный мной.

– Для этого была какая-то причина?

– Важно, чтобы дети привыкали причислять себя к кругу своей семьи. Отец, мать и дети – это основа всего.

– Тогда почему же мы со Скоттом едим рядом с вами?

– Временно я несу ответственность за вас.

– То есть мы считаемся вашей семьей?

– Можно сказать и так.

– Очевидно, именно это ее и задело. Не надо спрашивать кого – я говорю о впечатлительной девушке, которая так злобно посматривает на меня и умильно – на вас. Как ее зовут?

– Январская Заря.

Сквозь пляшущее пламя костра Рэнди присмотрелась к девушке. Заря отличалась классическими чертами североамериканских индейцев – высокими скулами и удлиненными глазами, которые вспыхивали жарко, как костер, каждый раз, когда обращались на Ястреба. Они излучали желание и страсть. Чувственные губы и плавные изгибы фигуры Зари вскружили бы голову любому мужчине, разбудив его инстинкты.

– Она ревнует ко мне, правда? – интуитивно предположила Рэнди. – Она мечтает сидеть рядом с вами на одном одеяле. Почему бы вам не предложить ее отцу табун отличных лошадей? Я уверена, ее отдадут вам, стоит только попросить.

Уголки губ Ястреба слегка приподнялись. Рэнди еще не видела на его суровом лице выражения, настолько напоминающего улыбку.

– В детстве я тоже смотрел этот же фильм Джона Узина.

Рэнди нетерпеливо перебила:

– Вы же понимаете, что я имею в виду.

– Да, понимаю. – Полуулыбка сменилась обычным строгим выражением. – Если бы я захотел Зарю хотя бы на одну ночь, мне не пришлось бы платить.

Рэнди кивнула, словно слова Ястреба произвели на нее впечатление.

– Такой привилегии вас удостоили бы как вождя?

– Нет, такой привилегии меня удостоили бы как Ястреба О'Тула.

Получив ощутимый щелчок по носу, Рэнди впала в благоразумное молчание. Она уже не сомневалась в том, что большинство женщин питают тайные чувства к Ястребу. Он казался загадочным человеком. Его холодность бросала вызов женскому стремлению утешать и согревать. Особенно привлекательным он был для тех, кому нравились молчаливые одиночки. Гибкое мощное тело манило прикоснуться к нему. Ее щеки потеплели.

– Что-нибудь не так? – спросил он, вытягивая ноги и опираясь на локоть.

– Нет, просто я… – Она не могла оторвать взгляд от выпирающей выпуклости между бедрами Ястреба. Поспешно отвернувшись, она выпалила первое, что пришло ей в голову:

– Вы часто упоминаете о детях и будущем племени. Но сами вы, похоже, до сих пор не обзавелись детьми.

– С чего вы это взяли?