Глава 13. РУТ МАКНЭР

И Росс, и Энди Хейл замедлили шаг, и их продвижение вперед было теперь куда более медленным, хотя нельзя было сказать, что им не хотелось как бы ненароком подслушать происходивший в сарае разговор. Тихо ступая, братья подкрались поближе. Их старания были вознаграждены, хотя в том, что им удалось услышать, и не было ровным счетом ничего особенного. Так, обыкновенная болтовня.

В основном говорила девушка. Питер лишь иногда вставлял свое слово. Похоже, он о чем-то советовался с ней. Можно было подумать, что на данный момент наибольшую значимость для Питера имел лишь вопрос о том, как, по её мнению, лучше будет покрасить стол, поверхность которого он старательно зачищал наждачной бумагой. Ему также хотелось узнать, что бы она могла посоветовать ему относительного цветовых решений.

Результат был таков, что Рут МакНэр подходила все ближе и ближе, пока, в конце концов, скрежет наждака стих, и Питер сидел, вытянув свои изувеченные ноги, а Рут МакНэр села перед ним, положив руки на колени и воодушевленно выкладывая свои идеи на сей счет. Со стороны все выглядело вполне пристойно и невинно, но эта идиллическая картина заставила Энди Хейла нахмуриться. Взяв брата за рукав, он решительно и поспешно повел его прочь.

— Ты что? — спросил Росс Хейл, растерянно улыбаясь.

— Сам знаешь, что! — сорвался в ответ брат. — Ты сам знаешь, Росс. И именно это вызывает сейчас твою гаденькую ухмылку.

— Понятия не имею, что ты имеешь в виду! — возразил Росс.

— Послушай, Росс, — сказал Энди, — конечно, между нами всякое случалось, и может быть, порой мы были не слишком-то дружелюбно настроены по отношению друг к другу. Но в том нет моей вины. Я никогда не желал большего счастья, чем счастье иметь такого брата и друга, как ты, Росс. Но вот, что тебе хочу сказать: Всякий, кто только посмеет встать на пути моих планов и замыслов, неизменно становится моим злейшим врагом, вне зависимости от того брат ли он мне — племянник ли — или нет.

Он высказал это с таким значимым видом, что Росс Хейл теперь уже с подозрением уставился на него.

— Разумеется, каждый волен говорить все, что ему взбредет в голову, — проговорил Росс Хейл. — Но я, лично, так и не понял, к чему ты клонишь!

Энди покачал головой.

— Ты все понимаешь не хуже моего. Твой сын ухлестывает за девицей, которая уже обручена с моим Чарли!

Росс Хейл вздрогнул от неожиданности.

— Это не правда, Энди! — в сердцах воскликнул он.

— Нет, правда. И поэтому-то ты и подскочил, когда я сказал об этом!

— Но Энди, с чего ты это взял? Ведь Питер до сего дня её и в глаза-то никогда не видел!

— А сколько раз требуется мужчине взглянуть на Рут МакНэр, чтобы возжелать ее? — взвился Энди. — Разве она не красива? И разве это не её богатенький отец владеет огромными пастбищами и стадами? Отвечай же!

— Питер не настолько глуп! — попробовал неуверенно возразить отец.

— Нет, он далеко не глуп, — ответил Энди, — и именно поэтому я завел этот разговор. Потому что нет на свете мужчины, который не мечтал бы о такой жене, как Рут МакНэр!

— Он знает, что она помолвлена с его кузеном, — сказал Росс Хейл, начиная хрипнуть от волнения. — Да и сам посуди, какие такие шансы могут быть у калеки, как мой Питер, против твоего раскрасавца Чарли?!

Энди Хейл был вне себя от злости.

— Ты сколько угодно можешь пытаться принизить достоинства своего сынка в моих глазах, но я-то уж знаю, что на самом деле ты только и делаешь, что восхищаешься им! Знаешь, Росс, я далек от того, чтобы недооценивать твоего парня. У него есть мозги, завидная выдержка и светлая голова. Так что своего он не упустит. Он уже доказал это тем, как круто взялся за дела на твоем ранчо. Но вместе с тем становится ясно и другое, то, что он не остановится ни перед чем и способен пойти на любую уловку. И тот факт, что он калека лишь развязывает ему руки, позволяя самым бесстыдным образом заигрывать с девицей. Сам должен понимать. Та, разумеется, представляет себе, каким, наверное, великим спортсменом был прежде Питер, а затем видит его такого немощного — но трудящегося изо всех сил, и к тому же такого умного и неунывающего — разве не возникнет у неё желания пожалеть его, стать его покровительницей?

— Энди, ты несешь полнейший вздор! Выхватив каких-нибудь пару фраз из их разговора, ты тут же напридумывал кучу дурацких обвинений, которые не имеют ничего общего с действительностью. Я не усматриваю в этом ничего особенного, а я слышал то же самое, что и ты.

— Значит, ты слышал и то, как он испрашивает у неё совета, так?

— Ну и что теперь? Какой краской выкрасить мебель. В таких вещах женщины разбираются лучше мужчин!

— Правда? Но только на этот раз, Росс, тебе не удастся повесить мне лапшу на уши! Потому что на всем белом свете нет и не может быть ничего такого — включая подбор колера — о чем Питеру Хейлу была бы нужда испрашивать совета у такой фитюльки, как Рут МакНэр. У неё смазливая мордашка и много денег. Но ты знаешь не хуже моего, что девицы обычно не блещут умом, и уж, конечно, познания их не так велики, чтобы совать свой нос повсюду, раздавая советы направо и налево. Нет, Росс, говорю тебе, что Питер приударяет за Рут МакНэр, и я никоим образом не могу оставить это просто так. Понял меня? Я этого так не оставлю! Эта девушка — невеста его кузена!

Доводы Энди были вполне разумны, по крайней мере, так тогда показалось Россу Хейлу. Это самое осознание братской правоты послужило причиной внезапно охватившего его раздражения.

— Зато, Энди, когда я был почти что разорен и доведен до отчаяния, ты мне ничем и никогда не помог! — гневно выпалил он вдруг ни с того ни с сего.

— А при чем тут это? — пуще прежнего взвился Энди. — Это-то тут при чем? И, кроме того, разве ты сам хоть один-единственный раз попросил меня о помощи?

— А разве должен брат просить помощи у брата? — сказал Росс Хейл, ощущая дрожь в голосе от переполнявших его эмоций. — Ты же прекрасно знал, что я дошел до ручки. У меня даже сюртука не осталось, и не было ни одной рубашки, у которой не протерлись бы рукава. Так и ходил в драных обносках. Много раз, изо дня в день, я возвращался домой после трудового дня, садился за стол вон в той кухне и жевал черствую корку хлеба. Мне даже приходилось выгребать остатки с самого дна хлебного ларя — я срезал заплесневевшую часть и съедал остальное. Да, я так жил. И ты это знал! Разве нет?

— Откуда я мог догадаться, чем ты тут занимаешься, Росс? — спросил Энди Хейл. — Я знал только то, что у тебя есть достаточно денег, чтобы оплачивать учебу сына на востоке, а также оплачивать его наряды, веселое житье и тому подобные дорогие штучки, которыми он разбрасывался направо и налево! Откуда я знал, что человек может потратить все до гроша на…

— Ты видел, как я вырубаю деревья перед домом и продаю их. Ты видел, как я вывез из дома на продажу все мебель. Как знал ты и о том, что я распродал больше половины всей земли, что у меня когда-либо была. Ты знал, что я заложил, все, что только можно. И так никогда и не предложил мне ни гроша!

— Но я же помогаю тебе советом! И теперь, и тогда, у меня были самые добрые намерения.

— Добрыми намерениями выстлана дорога в ад! Не сомневаюсь, что прежде, чем предложить мне хоть что-нибудь, ты бы с огромным удовольствие дождался бы моего окончательного краха!

— У меня были свои дела. Или мне что, нужно было не спать по ночам и гадать, как ты там и что с тобой?

— Но ты и этого не сделал. И вот теперь, Энди, ты прибегаешь сюда и плачешься, требуешь от меня сурово поговорить с Питером, потому что он, как тебе кажется, умеет вести приятную беседу и может понравиться Рут МакНэр!

— Она обручена с его кузеном. У него нет никакого права вот так бессовестно флиртовать с чужой невестой; а с его-то образованием и умением гладко болтать языком это вдвойне непозволительно!

— Черт побери! — взорвался Росс Хейл. — Ты же сам сделал свой выбор. Ты решил воспитать своего сына среди скота, а мой рос и воспитывался в обществе приличных людей. Так что путь теперь твой бычок-сынуля сам попробует найти общий язык Рут МакНэр. Вообще-то, скажу тебе, мне кажется, ты прав! Думаю, мой Питер и в самом деле теперь приударит за Рут. И, скорее всего, как раз он-то и покорит её сердце. Во всяком случае, я весьма на это рассчитываю! А когда он приберет к рукам миллионы МакНэра, я с большим удовольствием наведаюсь проведать тебя, Энди, и уж тогда от души посмеюсь над тобой. И буду хохотать так громко, что перепугаю всех собак в округе.

Росс Хейл был, несомненно, человеком вспыльчивым, и все-таки до Энди ему было далеко. С той только разницей, что в то время, как Росс имел обыкновение в порыве гнева выкладывать все, что было у него на уме, Энди неизменно сохранял завидное самообладание и держал язык за зубами.

Сдержался он и на этот раз, хотя лицо его мертвенно побледнело от жгучей ненависти, охватившей его за то время, пока ему пришлось выслушивать гневную тираду брата.

— Что ж, очень хорошо! — сказал Энди. — Я выслушал все, что имел мне сказать сегодня. Я уезжаю. И посмотрим, что ты запоешь завтра!

И надо ли говорить, что слово свое он сдержал.

Он вернулся к своему коню и сел в седло. Рут МакНэр была вызвана из сарая, а Чарли срочно позвали с пастбища. Вся троица выехала со двора, оставив Росс Хейла в крайнем волнении. Он был уже готов пожалеть о том, что позволил себе такие вольные рассуждения. Но Питеру не сказал ни слова о случившейся размолвке. Ему почему-то казалось, что чем меньше он станет разговаривать с сыном на эту тему, тем лучше будет для них обоих.

Энди Хейл также решил благоразумно хранить молчание, хотя и не мог отделаться от ощущения, что земля уходит у него из-под ног. Несомненно, он многое успел и многого добился в этой жизни. Никто не станет отрицать, что его ранчо было первейшим доказательством его триумфа. В то же время, все его прежние достижения казались всего-навсего убогим ничтожеством по сравнению с представившейся великолепной возможностью заполучить гораздо больше, удачно поженив сына на Рут МакНэр. И если сейчас такая возможность будет упущена — для Энди Хейла это будет хуже смерти.

В то время, как Энди вместе с девушкой и улыбающимся красавцем Чарли ехали через холмы, направляясь к дому МакНэра, повсюду вокруг, насколько хватало взгляда простирались бескрайние просторы угодий богатого ранчеро, сплошь усеянные цветными точками пасущегося скота. Это было целое царство, и вне всякого сомнения, во всей округе не было более достойного наследника, способного взять бразды правления этим богатством в сои руки, чем он.

Да и кто посмеет отобрать у него причитающуюся ему часть этого царства? Уж не калека ли Питер? Пусть только попробует и уж тогда пеняет только на себя!