Глава 39

Наступило самое светлое время дня. Тени, укорачивавшиеся все утро с запада на восток, теперь спрятались под предметы, их отбрасывающие.

Пробило ровно половину двенадцатого, когда Оливер, сидевший в задней комнате салуна, увидел входящего Менневаля.

Кроссон приехал в Шеннон никому не известным человеком. За одно вчерашнее утро он стал знаменитым. Не меньше ста кошельков готовы были раскрыться для оплаты его выпивки. Все вокруг знали, что этот молодой парень сделал накануне с Винни Дейлом.

Так уж случилось, что Винни был в городе популярной личностью. И как новый чемпион всегда наследует силу предыдущего, повергнутого, так теперь оценивали и Кроссона, вспоминая Винни. Дейл славился тем, что состоял из мускулов, мощи, отваги, безжалостной воли, за что его и любили. Но в то же время он представлял собой живую угрозу для города. А поскольку людям иногда нравится видеть покоренным огромного властного пса, жители Шеннона радовались, что Дейлу указали его место. Их забавляла мысль, что когда в следующий раз Винни прискачет в город со своими спутниками, те не будут следовать за ним так же слепо, как это делали раньше, и не станут слишком быстро разбивать уличные фонари выстрелами из револьверов.

В довершение всего горожане узнали, что к ним приехал прославленный Честер Лайонз. Только этого хватило бы, чтобы заставить задрожать многие сердца. Но люди еще и поняли, что Оливер Кроссон должен встретиться с Лайонзом и вступить с ним в схватку, после которой в живых останется лишь один.

Через тридцать минут, и ни секундой позже, Честер выйдет из гостиницы, пересечет веранду и отправится вверх по длинной, кривой, петляющей улице Шеннона.

Весь город знал, что Лайонз сделает это, и жители в полном составе — мужчины, женщины, дети — собрались, чтобы понаблюдать за происходящим. Заняли облюбованные заранее места у окон, в дверях, у углов зданий и ждали.

Никто не мог бы объяснить, откуда они проведали, что должна состояться дуэль. Кое-кто говорил, будто мистер Лайонз сам храбро и презрительно признал это. Другие уверяли, что благодаря своему крайне тонкому слуху услышал официант из гостиницы. Так или иначе, но весь город точно знал, что схватка наверняка состоится.

В другом месте подобное событие, вне всяких сомнений, показалось бы людям ужасным. Шеннон же счел его восхитительным и очаровательным. Жители этого городка уже были свидетелями бессчетного количества перестрелок, так почему бы не увидеть еще одну? К тому же если о ней сообщили и предупредили заранее? Дуэль, так сказать, разрекламировали, а значит, она наверняка произойдет.

Вот почему мужчины, женщины и дети заняли свои места.

Некоторые из них выбрали позицию неподалеку от гостиницы, так как полагали, что Оливер бросится вперед и встретит соперника, едва тот выйдет на улицу.

Другие устроились у первого поворота улицы, поскольку с этого места могли видеть и гостиницу, и часть улицы до следующего поворота. Следующая группа горожан разместилась за первым поворотом, а еще более многочисленные зрители на самом дальнем конце улицы, считая, что Оливер Кроссон, вероятно, будет ждать, когда великий Честер Лайонз появится там, и только тогда вступит с ним в схватку. Нашлись и те, кто ожидали дуэли у салуна.

Именно они все предвидели лучше остальных. Потому что сам молодой Кроссон решился оставаться в салуне до тех пор, пока не узнает, что Лайонз покинул гостиницу, а вслед за этим выйти на улицу и дождаться его появления, никуда далеко не отходя.

Странно, но Кроссон был уверен в исходе схватки, хотя понимал, что Лайонз гораздо лучше умеет обращаться с огнестрельным оружием. Вполне вероятно, что первая пуля вылетит именно из его револьвера и свалит Оливера на землю. Но если только Лайонз его сразу же не убьет, он сумеет встать, прицелиться и выстрелить, чтобы убить.

Убить!

Кроссон также знал, что ему предстоит схватка со смелым человеком. Что такое разъяренная пума в сравнении с ним? Честер Лайонз давно прославился своей храбростью. Известна она была и жителям Шеннона.

Многие из них подходили к Оливеру и говорили примерно так:

— Остерегайся его, когда он поворачивается спиной. Он может повернуться, выхватить револьвер, выстрелить за одну секунду — и никогда не промахнется.

— Остерегайся его, когда он смотрит вниз и в сторону. Он может мгновенно выхватить револьвер — и никогда не промахнется.

— Остерегайся, когда кажется, будто Лайонз шутит и смеется. Через секунду его настроение переменится, он выхватит оружие — и никогда не промахнется.

Люди предупредили его, вот почему Оливер сидел в маленькой темной задней комнате салуна и ждал.

Комната не была пуста. В ней находились и другие люди. Они делали вид, будто играют в карты. Должны же были жители Шеннона иметь какую-нибудь причину для того, чтобы в разгар дня сидеть в задней комнате салуна! Поэтому мужчины и устроились за четырьмя столами, притворяясь, что режутся в покер. Ставка оставалась маленькой. Никто не обращал особого внимания на карты. Все смотрели на молодого человека, который сидел в углу, сложив руки на коленях, и молча ждал.

Игроки бросали на него быстрые взгляды, некоторые отваживались ему улыбнуться. Оливер отсутствующе улыбался в ответ. Но все понимали, что юноша просто ждет. Обитатели города проникались к нему все большим уважением из-за этой его позы.

Кто из них мог бы вот так спокойно вынести это смертельное напряжение? Кто из них не захотел бы в этот момент поболтать, пусть даже с незнакомцем?

Но молодой человек не хотел ничего. Оливер просто сидел, опустив руки на колени. Когда присутствующие заговаривали с ним, юноша не отвечал. Когда они улыбались ему, Кроссон с отсутствующим видом улыбался в ответ, будто одобрял их веселье, но не понимал его причины.

А ровно в половине двенадцатого в салун вошел Менневаль.

Жители Шеннона не знали его, хотя он начинал свою карьеру именно в этом штате. Просто с тех пор пролетело слишком много лет. Сперва Менневаль был легендой, а затем и легенда умерла. Теперь никто ничего не помнил, кроме того, что в далеком прошлом жил человек по имени Менневаль и совершил некоторые странные поступки. Никто не говорил о них, лишь очень немногие знали, но молчали. За многие годы люди научились осторожности, поэтому лишь изредка кто-то покачивал головой, а у другого таинственно поблескивали глаза. Когда молодежь с любопытством спрашивала: «Ладно, кто такой Менневаль?» — старики лишь поглядывали друг на друга. Могли даже перемигнуться при этом. А затем таинственно отвечали:

— Когда-нибудь узнаете.

Тогда молодые люди интересовались:

— Кто он такой? Чем занимается? Он такой же бандит, как Лайонз?

Однажды один суровый старатель с седой головой ответил:

— Не делайте из себя дураков. Существуют тысячи Лайонзов. Но есть только один Менневаль!

Подобные заявления, конечно, вызывали дальнейшие расспросы. Молодые люди собирались кучками, строили тысячи предположений. Но они и близко не подбирались к истине, руководствуясь неверными догадками. Поэтому младшее поколение Шеннона возвело целую гору фантазий, касавшуюся вершиной облаков.

Но вот в один и тот же момент в городе собрались Лайонз, его очаровательная кузина, Оливер Кроссон и Менневаль. Первые трое, возможно, вызывали интерес, но особая тайна окутывала Менневаля.

Когда он вошел, старейший житель города стоял в салуне у стойки бара. Старик взглянул на Менневаля, а тот, проходя мимо, посмотрел на старика, и хотя направлялся в заднюю комнату, где за четырьмя столами шла игра в покер, а в самом темном углу сидел молодой Кроссон, подошел к нему и встал рядом у стойки бара.

— Ваше имя Адаме, — уверенно заявил Менневаль.

— Да, меня зовут Адаме, — отозвался старик и чуть улыбнулся, словно его забавляло собственное имя или будто был изумлен, что кто-то помнит его.

Те, кто стояли рядом и слушали этот разговор, не обратили на него внимания. Но вспоминали о нем впоследствии.

— Вы были в Сан-Франциско, когда «Золотая стрела» сгорела в доках, — произнес Менневаль.

— Ух ты! Как это вы помните такое? — удивился Адаме.

— Вы работали на баке, — продолжал Менневаль. — Вы были одеты в голубую рубашку и передавали тюки с носа корабля людям в лодках.

— Так-так, — засмеялся Адаме, — должен сказать, у вас превосходная память.

Менневаль словно цитировал какую-то книгу, вытянув указательный палец и устремив его на своего собеседника, а старик кивал и улыбался. Но вот Менневаль внезапно выпрямился, будто сбросив со своих плеч тяжелый груз.

— И вы все еще здесь.

— Не в Сан-Франциско. Этот город далеко от Сан-Франциско, — уточнил Адаме.

— Вы все еще здесь, — повторил Менневаль. В его голосе слышалось удовлетворение оттого, что удалось найти человека в том же мире, в том же виде, в то же время.

— Вы странный человек, — заметил Адаме. — Я думал, что вы помните меня с тех пор, когда «Уэллс Фарго экспресс» прибыл в Карсон-Сити, и срочная посылка…

Менневаль поднял палец:

— Иногда некоторые вещи выпадают из человеческой памяти. А иногда их просто следует забывать! — Он повернулся к бармену. — Вот, — сказал ему, — возьмите двадцать долларов. Если присвоите себе больше пяти, я вернусь и с вами поговорю. Но пятнадцать прошу израсходовать на Адамса, наливая всякий раз, когда ему хочется выпить.

— Да, сэр, — согласился бармен. — А сами не желаете выпить, сэр?

Ответ Менневаля также вспоминали впоследствии.

— Я никогда не пью в рабочие дни.

Он кивнул бармену и почти нежно улыбнулся Адамсу.

— Спасибо вам, мистер… — пробормотал старик, уставившись в пол.

Адаме не выяснил имени своего благодетеля, а Менневаль направился через бар в заднюю комнату, где за четырьмя столами играли в покер, а Оливер Кроссон сидел в самом темном углу.