8

«Неужели я еще жив? На кущи небесные не похоже. На геенну огненную – тоже…»

Последним, что помнил Александр перед тем, как сознание окончательно его покинуло, был страшный удар, разом выбивший дух из тела и погасивший все краски. А перед ним – полубессознательное состояние, из которого вывела только ясная мысль: он падает. Падает в неуправляемом самолете, и до столкновения с землей, возможно, остаются секунды. И отчаянное, на пределе сил движение руки, масса которой, казалось, возросла многократно, к спуску катапульты… Взрыв пиропатрона под креслом снова вырвал недостаточно крепко держащееся сознание из тела, поэтому все, что было между, вспоминалось урывками: чередующаяся синь неба и буро-рыжая косая плоскость земли, свист ледяного ветра, старающегося сорвать комбинезон, оглушительный хлопок купола вверху…

«Успел я выбраться из кресла или нет, – почему-то крутилась и крутилась в мозгу мысль. – Наверное, успел… Только почему я всего этого не помню?..»

– Привет, – раздался где-то рядом голос, который Бежецкому показался странно знакомым. – С добрым утром!

Глаза открыть, хоть и не с первого раза, удалось. Но перед ними маячила лишь белая поверхность, и непонятно было – находится ли она рядом, или парит в недосягаемой высоте.

«Потолок, что ли… – с сомнением подумал Александр. – Хоть бы трещина какая или муха для масштаба… А может, и не потолок…»

Смотреть перед собой еще более-менее получалось, но вот малейшая попытка скосить глаза чуть-чуть в сторону – и голова взрывалась ослепительным фейерверком боли.

Но, как известно, если гора не идет к Магомету…

В поле зрения вплыло чье-то лицо. Сперва страдалец не мог различить черт: мешал контраст темного на фоне ослепительного потолка лица.

«Негр что ли…»

Но склонившийся над Александром человек оказался совсем не чернокожим…

– Что, близнец, не получилось у меня ничего?..