Глава 17
Вечером у Игоря было особенно много посетителей, и Наташа, чтобы не мешать, ушла к Нине Ивановне. Та, как обычно, была довольна ее приходом, но девушка сразу заметила, что ее старшая подруга и начальница словно недоговаривает чего-то, старательно избегая смотреть ей в глаза.
– Нина Ивановна, что происходит? – спросила Наташа, когда та в очередной раз уронила крышку чайника и просыпала сахар мимо чашки.
– А разве не понятно? – Нина Ивановна поджала губы и с обидой посмотрела на Наташу. – Я думала, старая идиотка, что ты мне доверяешь и хотя бы немного к моим советам прислушиваешься.
– Так оно и есть! – Наташа растерянно смотрела на нее. – Разве я от вас что-то скрываю?
– Нет, вы только посмотрите на нее! – всплеснула руками Нина Ивановна. – Все отделение, оказывается, уже знает о твоем романе с Карташовым, а я, как последняя дура, узнаю об этом от Лацкарта. Наташка, ты в своем уме? У тебя же через неделю свадьба!
– Свадьбы не будет! Игорь сделал мне предложение, и я выйду замуж за него, потому что люблю его, а не Петра.
Нина Ивановна схватилась за голову:
– Выходит, правда? И как я проглядела, ведь все к этому шло. Я так надеялась на тебя, на твое благоразумие! Да и он тоже хорош! В чем только душа держится, а уже к девке подход нашел! Не зря говорят: у петухов головы прочь летят, а все на кур глядят! Вот же чертова порода!
Наташа, опустив голову, молчала, дожидаясь, когда иссякнет поток обвинений, но потом не выдержала:
– Нина Ивановна, честное слово, мне очень жаль Петра! Но я окончательно поняла, что не смогу с ним жить. А с Игорем у нас серьезно. Он меня тоже любит...
– Петра ты знаешь всю жизнь, а этого Игоря – без году неделя, – перебила ее Нина Ивановна. – Ты видела, какая к нему деваха приходила? Где гарантия, что уже через полгода он не примется искать утех на стороне? А у тебя учеба, а если еще дитя родишь вдобавок?
– А я бы от него и так родила, без печати в паспорте...
– Точно с ума сошла девка! – Нина Ивановна от негодования сунула папиросу в рот не тем концом, чертыхнулась, сломала ее и бросила в пепельницу. Затем уперлась ладонями в столешницу и, словно смертный приговор, огласила: – Сегодня же подашь рапорт Лацкарту, что уходишь с работы по семейным обстоятельствам. А Карташов теперь и сам в состоянии за собой ухаживать, не велик барин! Скучно станет, пусть переходит в общую палату! И не спорь! – Она сердито сверкнула глазами и продолжала: – Поезжай завтра с Петром, но об одном прошу: отложи разговор на пару дней. Время еще терпит, а я пока за твоим лейтенантом понаблюдаю. Послушай, девочка, – Нина Ивановна умоляюще посмотрела на Наташу, – я ведь тебе добра желаю и не хочу, чтобы твоя жизнь разлетелась вдребезги!
Наташа тяжело вздохнула. Разве Нине Ивановне расскажешь, отчего Петр спешит с баней и что завтра предстоит покупка платья и колец, поэтому разговор нельзя откладывать. Получится с Игорем, не получится, но она уже все для себя решила.
Она вернулась в палату перед ужином. Игорь, счастливо улыбаясь, показал ей на столик возле кровати, на котором стояла тарелка с яблоками, а на салфетке лежали несколько пирожных.
– Смотри, что я тут без тебя приготовил. Пирожные совсем свежие. Приятель принес по моей просьбе, специально для тебя. Есть еще кое-что, припрятал на вечер. – С видом заговорщика Игорь приподнял подушку и показал бутылку венгерского вина. – Отметим помолвку, как в лучших домах загнивающего Запада.
– Боюсь, Игорь, что я здесь больше не работаю! – Наташа печально посмотрела на него и отвела руку с протянутым яблоком. – Только что я подала рапорт об уходе. Лацкарт считает, что нет резона держать сиделку при ходячем больном.
– Но я сей же момент стану снова лежачим. – Игорь преувеличенно громко закряхтел и заковылял к кровати. – Ты шутишь или они действительно сошли с ума?
Наташа не ответила, лишь отвернулась, стараясь не показать набежавшие на глаза слезы. Игорь озадаченно помолчал и вдруг решительно направился к двери.
– Сейчас я сам переговорю с этим сыном Авраама. Утром и словечком не обмолвился, старый лис, мог бы и меня спросить, согласен я на такой вариант или нет!
– Игорь, остановись! – окликнула его Наташа. – Лацкарт никогда и ничьего согласия не спрашивает, а поступает так, как считает нужным. Просто он не хочет скандала, потому что наши отношения уже ни для кого не секрет. Представляешь, что о нас говорят, если уже до Лацкарта дошло и он решился принять меры?
– Ну и что здесь такого? Пусть себе судачат, если им это нравится! А я до него все равно доберусь и доложу, что намерен жениться на своей сиделке в самое ближайшее время и не в состоянии обходиться без нее, а то загнусь, не познав счастливых минут супружества...
– Все это напрасные разговоры, Игорь. Рапорт он у меня уже принял, но до утра, ввиду позднего времени, разрешил остаться. Завтра я уеду и постараюсь уладить все с Петром. Вернусь дня через два-три, и, если ты меня к тому времени не разлюбишь, спокойно обсудим наши с тобой проблемы.
– По-моему, и здесь все за меня уже решили. – Игорь закусил губу, с тревогой посмотрел ей в глаза. – До сих пор сомневаешься?
– Сомневаюсь! – Наташа с вызовом встретила его взгляд.
– И в себе сомневаешься? – вкрадчиво спросил Игорь и попытался улыбнуться, но улыбка не получилась, и губы скривились в горькой усмешке. – Хочешь свои и мои чувства проверить временем и расстоянием? Так, кажется, советуют дамские романы?
– Давай не будем ссориться. – Девушка робко дотронулась до его плеча. – Отпразднуем нашу помолвку, конечно, если ты еще не раздумал.
Игорь притянул ее к себе:
– Плевать мне на все разговоры, сплетни, пересуды. Я люблю тебя и хочу поцеловать, не спрашивая ничьего позволения, а если кто сюда с мечом войдет, тот от меча и погибнет.
Нетерпеливые, сумасшедшие поцелуи Игоря лишали Наташу остатков рассудка.
Боясь признаться самой себе, что вновь мечтает испытать сладостное чувство соединения с любимым, Наташа отстранилась от Игоря. Но он еще крепче прижал ее к себе, и она поняла, что мысли и желания у них совпадают и с ума они сходят тоже вместе. В любой момент кто-нибудь из чистого любопытства заглянет в их палату и сразу все поймет, увидев эти взлохмаченные головы и раскрасневшиеся лица. А у Игоря вдобавок и эту дурацкую улыбку на губах. К тому же он и халат исхитрился ей расстегнуть, а она и не заметила когда...
Заметив, что Наташа встревоженно посматривает на дверь, Игорь отпустил ее:
– Успокойся и дай мне ключ, я все-таки закрою дверь. – И не спрашивая ее согласия, он прошел за ширму, взял ключ и замкнул дверь. – Не бойся! Ты здесь с завтрашнего дня не работаешь, а объясняться, в случае чего, сугубо мужское занятие. А против чрезмерно любопытных Варвар есть одно верное народное средство...
Игорь взял Наташу за руку и церемонно подвел свою даму к столу и, прежде чем предложить ей стул, склонился к ее руке и поцеловал маленькую обветренную ладошку. Девушка смутилась, а Игорь ободряюще улыбнулся:
– Поначалу торжественная часть, на которой я сделаю небольшое сообщение. Потом банкет с распитием бутылки вина. Последним же пунктом повестки дня или ночи, как тебе больше нравится, соответствующие развлечения. Голосовать не будем: считаю, что данный распорядок принимается единогласно, с учетом пожеланий прекрасной дамы, которой все торжества и посвящаются. – Он вновь склонился к ее руке и прошептал: – А теперь к черту все эти дурацкие церемонии. – Продолжая удерживать ее руку, Игорь достал из кармана серую пластмассовую коробочку. – Позволь надеть тебе на палец это скромное колечко. К сожалению, это лучшее, что удалось достать моим приятелям в столь сжатые сроки.
– Игорь, когда же ты успел? – Наташа ошеломленно посмотрела на него, потом на тонкое золотое колечко с вкраплением капельки бирюзы, обнявшее ее палец.
Смущенно улыбаясь, Игорь привлек ее к себе:
– Не велик подарок, но я просил найти кольцо непременно с бирюзой под цвет твоих глаз.
– Говорят, бирюза – особый камень, камень влюбленных. Если человек заболевает или теряет любимого человека, то бирюза меняет свой цвет, бледнеет...
– Значит, нам не следует расставаться. – Игорь привлек ее к себе, поцеловал в губы. – Но ты так и не сказала, нравится тебе кольцо или нет?
– Ты не представляешь, что оно для меня значит!
– А я что-нибудь значу?
Наташа поднялась на цыпочки, обняла Игоря за шею и прильнула к его губам.
– Наташка, – простонал он и чуть отстранил ее, – не вовлекай меня в грех раньше времени. Ведь впереди у нас банкет, а потом ты обязательно споешь что-нибудь в честь праздника. Помнишь, ты пела про несчастную любовь, мне очень понравилось...
– Сдурел! – Наташа шлепнула его по плечу. – Плохая примета вспоминать сейчас про печаль-разлуку. Принеси гитару, и я спою тебе мою любимую песню. Кстати, про твои серые глаза.
Игорь принес из-за ширмы гитару, но Наташе ее не отдал, а, пристроив у себя на коленях, задумчиво посмотрел на девушку:
– Пока ты спала, я составил план дальнейших действий. Два дня тебе дается на выяснение отношений с Петром. Тем временем я решу вопросы с нашей регистрацией и с моей выпиской из этого заведения. Затем мы откупаемся от родных и знакомых небольшой вечеринкой и до конца твоих каникул отправляемся к моим родителям позагорать, на горячем песочке поваляться. В конце августа едем в Ленинград, живем в самой шикарной гостинице, решаем с твоим переводом, а по окончании моего отпуска возвращаемся во Владивосток.
– У меня нет слов! – рассмеялась Наташа и поцеловала Игоря в щеку. – В тебе пропадает великий полководец. Все распланировал, все учел, прямо как Кутузов – Бородинское сражение.
– Полководец во мне не пропадет! – Игорь подмигнул Наташе и улыбнулся. – Какие мои годы! Вполне могу под твоим чутким и мудрым руководством дослужиться до адмирала, а ты под моим приглядом того гляди адмиральшей станешь. Чем черт не шутит?
Потом они пили вино и целовались, ели яблоки и опять целовались... Игорь подчистил все пирожные и опомнился лишь тогда, когда на салфетке остались одни только крошки. Он сконфуженно посмотрел на Наташу:
– Надо же, как разошелся, словно год меня не кормили!
Она рассмеялась в ответ:
– Ничего страшного, только, говорят, на полный желудок кошмары могут присниться.
– Про сон ты вовремя напомнила, только вряд ли тебе придется сегодня уснуть... – Игорь посадил ее к себе на колени, обнял за талию и взял приступом застежку из нескольких мелких пуговиц на шелковой блузке.
Наташа прижала ладони к его груди:
– Не спеши, лучше расскажи мне о себе. Я ведь почти ничего о тебе не знаю. Главное, что это за служба у тебя такая, от которой дырки в боку появляются?
– Служба у меня самая обычная. – Он оставил в покое пуговицы, но от себя ее не отпустил, и Наташа, удобно пристроив голову на его плече, приготовилась слушать. – До обеда перекладываю бумаги слева направо, после обеда – справа налево. Часто бываю в командировках, в которых наблюдаю, как это делают другие.
– Исключительно в ночное время?
– С чего ты взяла?
– Но ты же сам недавно сказал: «Ночное время я привык использовать для служебных целей».
Игорь опешил:
– Разве я такое говорил? Да, кажется, попал я как кур в ощип! – медленно протянул Игорь. – Теперь, точно во вражеском тылу, придется за каждым словом следить. – Он с веселым удивлением посмотрел на Наташу. – А может, ты тайный агент ЦРУ?
– И как ты об этом догадался? Конечно же, агент, а твой ночной горшок – мой передатчик. На нем я шифрованные донесения передаю, пока ты дрыхнешь!
Игорь засмеялся, потом посмотрел на гитару и спросил:
– А как же обещанная песня? Гитара устала валяться на стуле без дела.
Наташа осторожно провела пальцами по струнам. Гитара умиротворенно вздохнула, выдала первый аккорд. Девушка справилась с легкой хрипотцой в голосе, запела чисто и нежно:
Серые глаза – рассвет,
Пароходная сирена.
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.
Игорь прижал ее ладонь к струнам:
– Но ты ведь не хотела петь о разлуке?..
– Так уж почему-то получается, – печально улыбнулась она в ответ.
Игорь завороженно следил за тонкими пальцами, трогающими струны, и необъяснимая тоска сжала его сердце. Внизу под окнами резко просигналила «Скорая помощь», и он подумал: «Вот и еще одного бедолагу привезли... Дай бог, чтобы с элементарным аппендицитом!»
Обстоятельства своего ранения он помнил смутно, словно в тумане. Разгоряченный ночной схваткой, он даже не почувствовал боли в боку и, вполне возможно, истек бы кровью в воде, если бы на помощь не подошел пограничный корабль. А потом был мутный свет ночника и прекрасная фея с ласковыми руками, которая вскоре превратилась в хорошенькую и дерзкую девчонку с удивительно голубыми глазами.
Синие глаза – луна, —
продолжала петь Наташа, —
Тебе не нравится песня? – Наташа с тревогой посмотрела на Игоря. – Прости, что не очень веселую выбрала...
Игорь осторожно взял из ее рук гитару и отложил в сторону.
– Хватит грустить! Пора переходить к последнему пункту нашего плана. Я тут кое-что придумал. – Он подошел к кровати, стащил матрац на пол, накрыл его простыней, бросил сверху подушки и одеяло. – Ну, чем не королевское ложе?
И не успела Наташа опомниться, как лежала уже навзничь с заведенными вверх и прижатыми к матрацу руками.
– Не трепыхайся! Теперь не я, а ты в моей власти!
Продолжая одной рукой удерживать девушку за запястья, второй он сноровисто освободил ее от одежды и замер на секунду от восторга. Великолепное молодое тело стремилось навстречу, требуя, чтобы его ласкали, целовали и голубили всю ночь напролет.
Но Игорь не спешил. Ему хотелось достичь пика любви неспешно, постепенно раскрывая и познавая все до единой тайны любимой женщины, приучая ее к себе и постигая вместе с ней все новые и новые высоты чувственных ощущений.