Вот тут я начинаю сбиваться. Пятница и суббота — в моей памяти — один день. Разговаривали, пили чай, ели гуся, опять разговаривали. Разговоры были одни и те же: квартира, журнал, смерть. Время от времени Есенин умудрялся понемногу доставать пиво, но редко и скудно: праздники, все закрыто. Кроме того, и денег у него было немного. А к субботе и вовсе не осталось. ‹…› Вечером: — А знаешь, ведь я сухоруким буду! Он вытягивает левую руку и старается пошевелить пальцами. — Видал? Еле-еле ходят. Я уж у доктора был. Говорит — лет пять-шесть прослужит рука, может, больше, но рано или поздно высохнет. Сухожилия, говорит, перерезаны, потому и гроб. Он помотал головой и грустно охнул: — И пропала моя бела рученька… А впрочем, шут с ней! Снявши голову… как люди-то говорят?СУББОТА