215. С. А. Толстой

1869 г. Января 18. Москва.

Милый друг!

Я приехал в Москву прекрасно. Спал почти всю дорогу. Заехал к Рису. С ним все благополучно. Послал к Урусову. Он пришел ко мне. С ним проговорил все утро и с ним поехал к Юрьеву и Самарину. Обоих их пригласили вечером к Урусову. Обедал у Урусова. От него, чтобы отдохнуть голове и посмотреть новую пьесу Островского, пошел в театр^*. Недосидел там и всей пьесы и вернулся к Урусову, где вчетвером договорили до 3-го часа. Исторические мысли мои поразили очень Юрьева и Урусова и очень оценены ими; но с Самариным, вовлекшись в другой философский спор, и не успели поговорить об этом. Я несколько разочаровался в нем. Вчера пришел домой в 1/2 3-го с головной болью и, главное, оттого, что не было бумаги и конверта, не мог написать тебе. Нынче проснулся в 12, освеженным и здоровым, послал за чаем (право, умен) и сейчас все переговорил с Рисом. Шерсть еще не продана, и он сейчас едет за ней на железную дорогу, и ему я поручаю отдать это письмо кондуктору, чтоб доставить его на почту в Тулу.

Можешь себе представить, что Натальи Петровны известие ложно, как всегда. Машенька с 15 числа в Москве^*. Я знаю это [от] Урусова, который был у них в тот день, когда я приехал, и от княгини, у которой был Петр Иванович^* вчера же. Они знают, что я приехал, но я еще не был у них, нынче поеду обедать или вечером. Вот и все существенное. Захарьина постараюсь увидать. Но ты не можешь себе представить, как мало времени, когда есть дела, как мои, такие, как переговорить с Самариным, с Юркевичем, — дела, которые требуют сосредоточенного внимания. Я вчера, например, ничего не сделал с Самариным, потому что был уставши и не хотел кое-как высказать то, что мне нужно.

Прощай, душенька, до свиданья. Кроме мысленных потребностей, нет ничего на свете, чтобы хоть немножко занимало меня и отвлекало от мысли о тебе и доме. Это вчера мне показал театр. Ушел от скуки, не доглядев новую пьесу и игранную прекрасно. Скучно стало.