Глава 2

Ритуал

Невеста наследника проснулась от боли. Голова раскалывалась, словно вокруг постели собрался десяток демонов. Ее знобило, и перед глазами стояла картина из приснившегося кошмара. Красное, мерно колышущееся море, алые волны, медленно бегущие одна за другой, и непереносимый жар, поднимающийся от них.

На ощупь Арэлл нашла на столе чашу. Зачерпнула воды в ладонь и, проливая ее на постель, смочила виски. Каждое движение отзывалось звоном в голове. Наверное, от духоты. Надо бы позвать какую-нибудь из рабынь, попросить отвар от боли.

Каракалтский храм черной скалой впивался в небо. Казалось, он пульсирует, втягивая в себя свет луны, белый круг которой низко висит над городом. Ее белый круг низко висел над городом. Арэлл сжала кулаки, и, глядя только на ночную небесную богиню, отчаянно, изо всех сил попросила. Помощи, сил, защиты. Говорят, раньше та слышала и даже отвечала снами и видениями. Теперь молчит.

Мольба элланки разбилась о монолит демонического храма.

– Не тому молишься. – Неожиданно услышала она знакомый голос.

Обернулась, но никого не увидела.

– Трисмес?!

– Иди в дом Нума. Сейчас, иначе будет поздно.

– Сейчас?!

– Опоздаешь, и я не смогу тебе помочь. Эллан проводит тебя. Торопись. – Голос бога стал отдаляться, последнее было произнесено шепотом.

Арэлл вскочила, чувствуя необычное нервное возбуждение, и бегом бросилась из спальни.

Телохранитель стоял на своем месте, неподвижно глядя широко раскрытыми глазами в пустоту. Элланка, с размаху хлопнула его по лорике на груди.

– Гай! Мне нужно попасть в Северный квартал.

Он вздрогнул, но не от резкого пробуждения. Похоже, его удивила неожиданная просьба.

– Куда вам надо попасть?

– В Северный квартал.

– Куда?!

– Гай, ты плохо слышишь?!

Преторианец сердито задышал, нахмурился.

– Прямо сейчас?

Нет, слышал он хорошо.

– Да. Сейчас.

– И что вы там собираетесь делать ночью?

– Мне нужно найти дом Нума.

– Лурия Арэлл, надеюсь, вы понимаете, что это неразумно и очень рискованно.

– Да. Понимаю. Позови Атэра. Его не пугают риск и неразумные поступки.

На щеках телохранителя появились два красных пятна, глаза сузились, губы крепко сжались. Он молча развернулся и вышел.

Атэр спал в комнате рядом с покоями Арэлл. Чтобы дойти до него, разбудить, передать приказ госпожи, и вернуться обратно, нужно минут пять, не больше. Пришли оба через полчаса. Мальчишка сиял. Гай был мрачен.

– Мы должны сделать это быстро, – хмуро сказал младший Гратх.

– У тебя все быстро! – Огрызнулся Атэр. – Мы потратим столько времени, сколько понадобится. Не больше и не меньше. До Северного квартала – часа полтора в один конец.

Арэлл равнодушно слушала их обычные пререкания, накидывая поверх хитона темную паллу. Эти торопливые сборы немного напоминали поход к демонической ведьме. Казалось, давным-давно. Только тогда она нервничала, сердилась, не желая принимать участия в глупых дворцовых ритуалах. Сейчас ей все равно, и идет она сама.

– Арэлл, ты готова? – телохранитель тоже был одет в темное. Скромная военная форма, ничем не напоминающая обычные сверкающие доспехи. На поясе висит длинный меч в ножнах. Лицо насупленное. Нижняя губа сердито поджата. Не одобряет ночное путешествие, но смиряется с его необходимостью.

– Я знаю, где дом Нума. – Атэр пренебрег осторожностью, вырядившись в белоснежную тогу с пурпурной каймой по подолу. В прежние времена, при императоре Светонии, наглеца, посягнувшего на цвета правящей семьи, публично раздели бы и заставили заплатить огромный штраф. Сейчас никому не было дела до того, кто и во что одет. – Поспешим, лучезарная.

Арэлл вдруг показалось, что мальчишка как будто подрос за то время, что жил во дворце. Окреп, возмужал. Хотя времени прошло совсем немного. Или ей чудится?

– Иду.

Они вышли из покоев элланки, спустились по лестнице и свернули к морскому павильону. Гай, показывающий дорогу, кивнул в сторону арки, прорезанной в стене. За ней начинался узкий коридор, стены которого покрывал затейливый орнамент. Цветы и странные звери – полульвы-полуящеры. Преторианец сделал несколько шагов вперед, провел рукой по рисункам, нажал на незаметную завитушку, и сейчас же часть стены опустилась, открывая темный ход, затянутый паутиной.

Атэр тихонько свистнул, выражая одобрение.

– Здесь мы сможем выйти из дворца, не привлекая внимания охраны, – пояснил телохранитель, помогая Арэлл перебраться через высокий порог.

– Хорошо бы еще вернуться обратно. – Эллан внимательно посмотрел на руку Гая, все еще придерживающую девушку за локоть, а затем указал на стену, вставшую на прежнее место.

– Вернемся. Не волнуйся.

Преторианец зажег факел, торчащий из гнезда в стене. И сейчас же впереди, один за другим, вспыхнули огни, образуя слабо светящуюся цепочку по всей длине коридора. Спутники едва видели пол под ногами. Сначала проход шел ровно, затем стал слегка наклонным, в нем появились ступени, и вот уже заговорщики спускались по крутой лестнице. В тишине звучал только шорох их шагов, да где-то далеко капала вода.

Арэлл вздрогнула, когда лепесток паутины, свисающий с потолка, задел ее шею и едва не споткнулась. Атэр поддержал ее за талию, и медленно убирая руку, пробормотал тихонько, но с явным удовлетворением в голосе:

– Один-один. Нет, пожалуй, один-два.

– Что?

– Осторожнее, лучезарная. Ступени скользкие.

Лестница заканчивалась глубокой лужей. Гай, не вовремя оглянувшийся на девушку, не заметил этого препятствия и шагнул прямо в середину. Предостерегающий возглас Арэлл заглушил плеск, тихие проклятья преторианца, промокшего до колен, и издевательский смех Атэра.

– Ты бы лучше под ноги смотрел.

Телохранитель бросил на мальчишку разъяренный взгляд, а потом вдруг повернулся к элланке, подхватил ее и перенес на сухое место. Сильные руки держали крепко и в тоже время, нежно, девушке вдруг стало неприятно. Захотелось побыстрее освободиться от навязанных объятий.

– А меня не хочешь перенести? – Злобно спросил Атэр и, не дожидаясь ответа, спрыгнул в воду.

– Два-два, – услышала Арэлл, когда он прошел мимо, не заботясь о том, что намочил подол своей прекрасной тоги.

Как же они замучили своим глупейшим соперничеством и ревностью!

– Гай, отпусти меня! И прекратите оба!

– Что прекратить, светозарная?

– Во-первых, называть этими дурацкими прозвищами! А во-вторых, устраивать состязания из-за меня! Вы мне надоели оба! Одинаково!

Следующие полчаса прошли в молчании.

Они вышли на поверхность в Среднем городе, в гигантской арке Трояна, где заканчивался потайной ход. В конце коридора Гай потушил последний факел, и все остальные, через несколько мгновений, тоже погасли.

На каменной громаде арки гранитные кони, поднявшиеся на дыбы, тянули квадригу, в которой стоял император, простирая вперед руку со свитком, зажатым в кулаке. В темноте скульптура казалась размытой черной глыбой. Справа стояли величественные, мрачные здания Сената, Магистрата, базилики для судебных разбирательств. Дальше чернел храм Некроса.

Северный квартал находился за городским кладбищем. Не самое приятное место для ночных прогулок. Но добрались туда спутники довольно быстро. Узкая тропинка вилась между каменных надгробий. Кое-какие из них совсем потемнели от времени и заросли травой. Впереди виднелась старая городская стена. Давным-давно она шла вокруг Рэйма, но со временем город вырос, выбрался за ее пределы. Каменную кладку десятистатийной толщины стали разбирать для всевозможных внутренних построек. То, что он нее осталось, разбивало кладбище на две неровные части и отделяло Северный квартал от остального города.

Эта часть Рэйма показался Арэлл странной. Как будто она оказалась в маленьком провинциальном городке. Уютные домики стояли в некотором отдалении друг от друга, и каждый был окружен небольшим садом. Пахло мятой, укропом. Где-то тихонько журчала вода.

– Здесь живут врачеватели. Знахари. – Гай опустил ладонь на рукоять спаты, как будто опасался нападения. – Говорят, они знают заклинания, которые отпугивают демонов.

– Да. – Атэр соизволил согласиться с соперником, оглядываясь по сторонам. – Не знаю на счет заклинаний, но демоны здесь, действительно, появляются редко… Нам нужен вон тот дом, с платаном у крыльца.

– Откуда ты знаешь?

– Я много чего знаю.

И уверенно пошел к указанному жилищу. Его тога вызывающе белела в темноте, подошвы сандалий стучали по камням дорожки.

– Как будто специально нарывается на неприятности, – негромко озвучил Гай мысли Арэлл.

Эллан легко взбежал по ступеням крыльца, еще раз огляделся, покровительственно кивнул своим спутникам и постучал тяжелым кольцом, висящим на двери. Один раз, пауза, два раза пауза, снова один, затем три. Арэлл поспешила подойти ближе. Интересно посмотреть, как он будет объясняться с хозяевами.

Открыли не сразу. Преторианец позволил себе легкую саркастическую улыбку, явно сомневаясь в популярности Атэра среди ведунов Северного квартала. Но промолчал. А девушке вдруг захотелось, чтобы из их ночного похода ничего не получилось. Она почти с ужасом смотрела на запертую дверь, по которой мальчишка раздраженно колотил кольцом. «Ранняя. Мучительная. Смерть. То, что я сейчас стою на крыльце этого дома, приближает меня к ней, или уводит в сторону?» Ладони стали холодными, и тот же самый покалывающий холод пополз вверх по ногам, ступни в открытых сома заледенели. Предчувствие. Или предупреждение?

Внутри послышались шаги. Быстрые, легкие. Они замерли у входа.

– Кто? – спросил молодой голос.

– Нам нужен лурий Нум, – отозвался Атэр, поглядывая на хмурого, настороженного Гая.

– Сколько вас?

– Трое.

– Женщина с вами?

Эллан нерешительно взглянул на Арэлл, кивнул но, сообразив, что его жеста не видно, поспешно произнес.

– Да.

Дерево заскребло по железу – отодвинули засов. Дверь медленно отворилась. На пороге стояла седая, сгорбленная старушка в сером хитоне. На ее коричневом, сморщенном лице сияли светлые молодые глаза. Она внимательно оглядела гостей. Задержала взгляд на элланке и произнесла тем самым звонким голосом, который звучал раньше:

– Заходи. – Пропустила ее, а затем оглянулась на молодых людей, в нерешительности замерших у входа. – Вы тоже.

Внутри дом казался больше, чем казался снаружи. Просторный вестибюль освещали светильники-шары. Вделанные в стены, они стали частью барельефов. Внимание Арэлл привлек один – змея, держащая в пасти светящуюся сферу. Посреди пола в маленьком круглом бассейне отражались звезды. Девушка подняла голову – через отверстие в крыше виднелось небо. Где-то она уже видела подобное.

– Идем. Тебя ждут, – твердая сухая ладонь сжала ее запястье. Другой хозяйка пренебрежительно махнула в сторону спутников. – Вы ждите здесь.

– Нет. Мы пойдем с ней, – Гай решительно шагнул вперед, сжимая рукоять меча. Насупившийся Атэр кивнул.

– Ты хочешь, чтобы они были с тобой?

Поглядев на свое крошечное перевернутое отражение в светлых глазах, Арэлл утвердительно наклонила голову.

В конце вестибюля, между двумя красиво изогнутыми каменными лестницами, ведущими в верхние комнаты, вырисовалась следующая дверь. Старуха, по-прежнему крепко держа девушку за руку, направилась к ней. Открыла. Чтобы пройти, пришлось нагнуться. Еще одна лестница. Узкая, полутемная, ведущая вниз. Снова стало зябко. По ступеням полз холод, ноги тонули в нем по щиколотку, как в горной реке. Элланка протянула руку назад и вцепилась в горячую ладонь Атэра, идущего следом. Его крепкое успокаивающее пожатие словно подтверждало: «Все хорошо. Мы с тобой. Не бойся».

Еще одна дверь в конце лестницы. За ней – просторная комната, освещенная золотистым, теплым светом. Вдоль стен здесь разместились высокие полки, заставленные флаконами, чашами, кувшинами, заваленные свитками. Золотой треножник, над которым вился ароматный дымок, несколько столов, где в беспорядке расставлены склянки, ступки и сложные конструкции из прозрачных трубочек и круглых резервуаров.

Навстречу гостям из-за стола поднялся старик в белой хламиде, подпоясанной веревкой.

– Ты не торопилась, – произнес он вместо приветствия.

Старуха выпустила руку Арэлл, подошла к стене, свободной от полок, нажала на крюк от светильника, торчащий на уровне головы. Часть каменной кладки, кажущейся монолитной, дрогнула и со скрежетом ушла в сторону. Как же любят в Рэйме потайные ходы и секретные двери.

– Тебе туда, – сказал старик и снова склонился над столом.

– Я пришла к лурию Нуму.

– Тот, к кому ты пришла, ждет тебя.

– Идем, – тихонько шепнул Атэр. – Они больше ничего не скажут.

Пришлось подчиниться.

За стеной опять оказалась лестница. Она вела в темноту. Арэлл вздрогнула, когда проход за их спиной закрыли. Светильник, который оказался в руках эллана, давал лишь кружок слабого света, прыгающего под ногами.

– Что это? Где мы?

– Катакомбы. – Атэр повернул к ней лицо, расчерченное черными линиями тени. – Земля под Рэймом изрыта тоннелями, как сыр дырками. Часть из них обвалилась, часть затопило. А эти, под Северным кварталом, сохранились лучше всего.

– Я не знала.

– Очень немногие знают. Это… странное место.

– Почему странное?

– Увидите.

– Я был здесь пару раз, – сказал молчавший до этого Гай. – Не в тоннелях, там, наверху. Покупал зелье. Сложный демонический состав. Помогает не спать сутками.

– Ну и дурак, – равнодушно отозвался прямолинейный Атэр. – Сдохнешь.

Телохранитель не рассвирепел, услышав очередное едкое замечание соперника. Усмехнулся, выше поднимая светильник.

– Мой брат сказал то же самое.

– А кто твой брат?

– Тиберий Гратх. Слышал?

– Народный трибун?! – Эллан рассмеялся и добавил. – Забавно.

Он не объяснил, что именно позабавило его. А спрашивать Арэлл не хотелось. Ее снова затрясло от холода, и она была очень благодарна спутникам за то, что те не грызутся, как обычно. Их мирный разговор отвлекал от тяжелых мыслей. От предчувствия.

От монотонного долгого спуска и мелькания светового круга по ступеням, начала кружиться голова. Сердце мучительно колотилось в груди, дышать становилось все тяжелее.

– Там свет? Или мне кажется?

Гай прищурился, вглядываясь в темноту впереди.

– Да.

Пятно света становилось ярче. Скоро оно превратилось в светильник. Его держал человек, стоящий у подножия лестницы.

– Идите за мной, – глухо произнес он из-под капюшона, низко надвинутого на лицо.

Атэр сам нашел ладонь Арэлл и снова крепко сжал. В этом не было особой необходимости, но от горячего прикосновения опять стало легче.

Проводник повел их по лабиринту темных коридоров. Через полчаса блужданий девушка поняла, что никогда не выберется обратно самостоятельно. Эллан, бесшумно ступая рядом, бормотал что-то едва слышно себе под нос. Мрачный Гай шел сзади.

После очередного поворота, человек в плаще остановился. Поклонился. Они вышли к ярко освещенной комнате с полукруглым сводом. Ее стены были расписаны изображениями виноградных лоз. Из их переплетения выглядывали козы с витыми рожками и лукавыми глазами. В центре помещения стояла статуя юноши. В одной руке он держал меч, вокруг которого обвивалась змея. В другой – кошелек. У его ног пристроилась, вытянув голову, мраморная черепаха.

Перед статуей располагался маленький золотой жертвенник, над ним поднимался легкий дымок. У треножника, в ленивой позе, развалился молодой человек со светлыми, мелко вьющимися волосами и синими сверкающими глазами, в набедренной повязке и золотых сандалиях. Точная копия скульптуры.

– Долго собиралась, дорогая. – Он улыбнулся. – Я просил тебя избавиться от него. – Царственный жест в сторону Гая. И телохранитель вдруг побледнел, отступил, хватаясь за горло.

– Трисмес! – воскликнула Арэлл. – Прошу тебя!

Бог не обратил на нее внимания, пристально рассматривая Атэра, и заявил.

– А этот вообще демон. Ты кого привела?!

Девушка почти физически почувствовала изумление эллана и боль Гая.

– Ты сам сказал, что он проводит меня!

– Проводит! Но зачем было тащить его сюда?!

– Оставь в покое моих друзей! Ты обещал мне помощь!

– Друзей! – Древний рассмеялся, но телохранителя «отпустил». Преторианец перевел дыхание и схватился за меч, хотя явно не решался им воспользоваться. Эллан грозно засопел.

– Почему я демон?!

– Арэлл, кто это такой?!

– Нет, почему я демон?!

– Кто это такой, Дьяво л его забери?!

– Угомони их, – негромко произнес бог, и Арэлл поняла, что перед ней не прежний «нарисованный», едва ли материальный Трисмес, шутник, украдкой пробравшийся в Претикапий. Это был грозный Древний, жестокий, самолюбивый, вспыльчивый. Не менее опасный, чем демон.

– Гай, Атэр, пожалуйста!

Они замолчали с явной неохотой.

Несколько мгновений бог смотрел на них, а потом приказал:

– Меч убери.

Преторианец повиновался, сообразив, что лучше не спорить.

Трисмес поднялся и, не обращая внимания на спутников, приобнял Арэлл за талию, подвел к скамье у стены. Он был даже слишком материален, рука сквозь ткань хитона и паллы казалась горячей, объятие властным, но, в тоже время… равнодушным.

– Я знаю, ты хочешь уничтожать демонов. Но у тебя нет сил и уверенности.

– Ты говорил, что можешь помочь.

– Могу.

– Как?

– Я дам тебе знание. О себе самой. Знаю, ты хотела бы получить мощное оружие против них. Но я не всесилен. Раньше – может быть был…

Он нахмурился, посмотрел на свою статую.

– Раньше ни один торговец не смел открыть лавку без жаркой молитвы мне. Тысячи жертвенников вздымали огни в мою честь. Вера людей была безгранична. Они жаждали моей помощи, внимания, благословения.

– А теперь?

Древний рывком крепче прижал ее к себе. Арэлл стало больно, но она не сопротивлялась, понимая, что бог больше занят своими мыслями, чем ее телом.

– Теперь в городах стоят жертвенники во славу черных тварей. Я отрезан от источников силы. Чтобы питаться ею, мне приходится быть среди людей. Среди тех, кто еще помнит меня. Их немного. Но их веры достаточно для того, чтобы поддерживать меня. Взамен я даю немного божественной мудрости.

– Демоны не знают, что ты живешь в их мире?

– Кое-кто знает, но не трогает… Считает медленно подыхающим ничтожеством. Какой вред от жалкой тени, размазанной по стене?..

Он посмотрел на Арэлл, и ей показалось, что его зрачки стали вертикальными. Ноздри гневно раздувались, кожа на скулах побелела.

– Но они ошибаются? – тихо спросила она.

– Я тайно брожу по городу, очень хорошо маскируюсь, прячусь. Я хочу мести. И ты поможешь мне отомстить.

– Но как, Трисмес? Что я могу?

– Узнаешь. Идем со мной.

Арэлл оглянулась на спутников, о которых совершенно забыла и увидела вдруг, что их нет. И нет зала со статуей. Вместе с богом она стояла в другом помещении. Таком же просторном, со стенами, выложенными молочно-белыми матовыми плитами и прозрачным полом, под которым струилась вода.

– А где…

– Подождут, – раздраженно отозвался бог.

– Ты сказал, что Атэр демон.

– Они все одержимы в разной степени. Я уже говорил. А теперь помолчи.

Он, наконец, выпустил девушку из объятий и громко хлопнул в ладоши. Белая стена растаяла. За ней клубился светлый туман, в котором поблескивали золотые искры. Трисмес пошел прямо в этот туман, Арэлл пришлось последовать за ним.

Среди дымчатых клубов сидела прелестная девочка лет шести. В голубом хитоне, с цветами в кудрявых волосах. Она сосредоточенно крутила волчок, держа его острие на указательном пальчике.

– Кто это? – шепотом спросила Арэлл.

– Милое дитя, не правда ли? – также тихо отозвался Трисмес и произнес громче. – Фортуна, Арэлл хочет узнать свою судьбу.

Богиня подняла голову. Ее лицо было ликом очаровательного ребенка, но глаза выдавали истинный возраст. Многие-многие тысячелетия.

– Это мои игрушки. – Она указала на предметы, лежащие вокруг. – Что тебе нравится больше всего?

Элланка вопросительно взглянула на Трисмеса, тот ободряюще кивнул и слегка подтолкнул вперед.

«Игрушки» были такие: волчок, рог, синий шар, звезда. Арэлл внимательно смотрела на них, пытаясь почувствовать, какой из предметов больше всех привлекает ее.

– Что тебе нравится? – настойчиво повторила девочка.

Может быть рог. Он красиво светится изнутри золотистым огнем.

– Вот это.

– Хорошо. – Богиня кивнула.

– А что это значит?

– Ничего. – Малышка пожала плечами и засмеялась, глядя на озадаченную девушку. – Совершенно ничего не значит.

– Фортуна! – Трисмес повысил голос. – Нам некогда играть.

Девочка недовольно надула губы.

– Фу! Не люблю тебя! Ты злой.

– А я не люблю твои капризы. Арэлл хочет узнать свою судьбу. Помоги ей.

Богиня отложила волчок, но он продолжил крутиться, покачиваясь на полу. Опустила руки на колени. Ее лицо стало пустым. Не выражающим ничего. Голубые глаза потемнели.

– У нее нет судьбы. Ни у кого нет судьбы. Каждый поступок порождает целую вереницу последствий. Делаешь шаг вперед, и перед тобой открывается веер дорог, выбираешь одну из них, шагаешь, и видишь новый веер. И так до бесконечности. Ты можешь прожить тысячи разных судеб, каждая из которых будет зависеть от сделанных тобой шагов. Я не знаю, что ты выберешь.

– Мне предсказали раннюю, мучительную смерть. – Эти слова дались не легко.

Фортуна поднялась и пошла к Арэлл. Каждый шаг добавлял ей возраста. Вот ей десять, теперь тринадцать, пятнадцать. И, наконец, напротив остановилась девушка одних с ней лет.

– Я вижу твоих детей. Девочек и мальчиков, лежащих в колыбели и держащих меч, плачущих, играющих, умирающих. Я вижу твоих мужей. Молодых юношей, стариков, знатных вельмож, и бедных воинов, одетых в сверкающие доспехи, и тонкие золотые тоги. Я вижу тебя. Ты молода, старуха, женщина средних лет, ты ребенок, лежащий мертвым в колыбели, девочка, которую терзает демон, ты плачешь, счастлива, кричишь от боли. Ты мертва, жива, умираешь, рождаешься. Тысячи, тысячи путей! Я могу описать все твои возможные судьбы, но у тебя не хватит жизни, чтобы выслушать их.

Арэлл отшатнулась от богини, чтобы не видеть глаз, в которых мелькали картины ее непрожитых, реальных и нереальных жизней.

Тяжелая рука Трисмеса легла на плечо. Крепко сжала.

– Ты поняла?! Живи, как хочешь! Не думай о смерти! Ты могла быть мертва сотни раз. В других жизнях, которые не сложились, ты уже мертва.

– Я поняла.

Он развернул ее, заставил посмотреть на себя, в красивое надменное, напряженное лицо.

– Что ты поняла?

– Я свободна. Я сама выбираю, как жить.

Бог улыбнулся и легко коснулся губами ее лба.

Туман рассеялся. Она стояла одна посреди круглого светлого пятна, лежащего на полу в черном зале. Потолок и стены терялись в темноте. За пределами света двигались фигуры. Кажется, человеческие, в длинных плащах.

Из мрака вышел Трисмес. Он держал меч, вокруг которого обвивалась змея. Ее тело поблескивало в темноте, тонкий раздвоенный язычок показывался на мгновение из пасти и снова пропадал. Она была живой.

– Я дам тебе знание о тебе самой, – произнес бог, и его голос гулко прокатился по залу. – Выпей.

Он протянул ей чашу, в которой плескалась густая, темная жидкость.

– Что это?

– Змеиная кровь. – Он улыбнулся, и Арэлл не поняла, насмехается он над ней или говорит правду. – Она проясняет рассудок и дает немного мудрости. Пей.

Девушка взяла чашу обеими руками. Жидкость была холодной и острой на вкус. От одного глотка по телу побежал огонь, голова стала легкой, сердце забилось чаще. Стали слышны голоса. Они пели печально и очень красиво. Трисмес поднял змеиный клинок и прикоснулся его концом ко лбу элланки. Она почувствовала болезненный укол, по коже потекла тонкая теплая струйка. И тут же золотые волны побежали по залу, освещая высокие колонны, статуи, лестницы, идущие в неимоверную высоту белыми мраморными изгибами.

Голоса зазвучали громче, настойчивее. Второй укол пришелся на солнечное сплетение. Арэлл опустила взгляд и увидела, как по хитону расползается мокрое красное пятно.

Между колоннами появились просветы. Сочными зелеными пятнами виднелись кроны деревьев, изогнутые линии рек, россыпь озер. Перевернутый купол моря, обрызганный золотом солнечных бликов.

– Раньше мой мир был прекрасен! Безграничен! Реки, долины, моря, ветер… сила. Я был почти всесилен. Меня любили. Мне поклонялись! Теперь я попрошайка, вымаливающий крохи со стола демонов. Я отрезан от источников силы. Отомсти им за меня! Убей их всех! Отомсти за меня! Отомсти!

Арэлл вскрикнула, когда меч вонзился в ее грудь на уровне сердца. Не от боли – от горячей волны, взорвавшейся в теле, от ветра ударившего в лицо. Белый свет опускался на нее, дымка тонких лучей дрожала над лицом, касалась рук, плеч, пораненного лба. Втекала вместе с дыханием и стуком сердца. И когда заполнила целиком, она вспомнила.

Себя. Какой была раньше.

– Странный у тебя мир…

– Я и сам странный. – Эласеор улыбался, чуть приподняв темно-золотые брови. У него было веселое лицо с ямочкой на подбородке, яркие, всегда готовые к улыбке губы. На щеках вечный юношеский румянец, а в глазах тысячелетняя мудрость и печаль.

– Я знаю, Элас, почему твой мир красный, – произнесла Архэл тихо, подходя к брату. – Это кровь. Боль. Ты тоже чувствуешь ее… Напоминание о боли. Всем, кто приходит сюда. И тебе самому.

Эласеор молча наклонился, взял тетраморф ^[29] Архэл, положил себе на колени и стал рассматривать сложный узор. Потом поднялся и так же безмолвно повесил щит, способный отражать магические атаки одновременно в четырех измерениях, на ее руку. Отошел в сторону, окинул гостью оценивающим взглядом художника.

– Я права? – спросила боевой ангел, глядя на него строго и требовательно.

– Ты права… – прозвучало в ответ.

Когда она ушла, Эласеор подошел к окну и пристально посмотрел на алую равнину. Сдвинул брови, вытянул вперед руку. Повинуясь его воле, земля на западе стала плавиться. Взмыли вверх белые башни. На фоне голубого неба задрожала, искрясь, арка ажурного моста, красные травы превратились в лазурные волны моря. Несколько мгновений ангел смотрел на свое творение, потом вздохнул, и все исчезло. Мир снова стал красным.

…Архэл вернулась в свой дом, в свой мир. Здесь не было ни величественной роскоши белых дворцов архитектора-Эрнолтинаора, ни алой символической бесконечности степей Эласа.

Она не любила постоянства. Ее дом – дворец без крыши – стоял в окружении буйной зелени и цветов. Потолком здесь служило небо. Звездное ночью, солнечное, прозрачное, густо-синее днем. Дождевые тучи всегда проплывали мимо, повинуясь желанию хозяйки, и только теплый ветер залетал внутрь. Шелковые блестящие драпировки, мраморные статуи, ковры и простые скамьи, хрустальная посуда и оружие – все это лежало, висело, стояло, где придется.

Архэл подбежала к высокой арке, и тут же с темно-зеленого куста сорвалось в воздух облако сиреневых цветов, или бабочек, а может быть птиц. Ангел протянула руку, и одно из этих созданий опустилось ей на запястье. Все-таки бабочка: с резными крыльями и хоботком, испачканным в пыльце. Архэл нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда создала ее, но так и не смогла. Бросила щит на кровать, покрытую ковром, сняла ножны с мечом, стянула волосы на затылке широкой алой лентой. Вместе с щебечущим роем бабочек-птиц взлетела, широко распахнув крылья.

И снова на нее накатила неожиданная безудержная безграничная радость, восторг, счастье. Они кипели в сердце, переливаясь через край, и захлестывали все вокруг. Свет, пение без слов, ветер, волны океана, несущиеся навстречу небу. Кто сказал, будто мир создан из мутного, бесформенного Хаоса? Архэл чувствовала, что его лепили из бесконечного потока счастья. Лили струйкой расплавленного золота в синюю небесную чашу. Она сама – пылинка, взлетевшая с этого сверкающего чуда, – хранит в себе воспоминание о самом первом солнечном луче, самом первом ветре…

Ангел взлетала все выше, подхваченная вихрем, в котором кружились бабочки и солнечные блики. Каждое мгновение ее жизни было счастьем… Должно быть счастьем… Но она не могла раствориться в нем до конца.

Снова из другой реальности пришло ощущение чужой беды. Архэл как будто резануло острым холодом, светлый радостный мир раскололся, впуская черное облако. Боль, отчаяние, пустота… Многократно повторяющееся эхо беспомощности, ненависти, ужаса. Сквозь гармоничное безмолвие к ней продирался отчаянный зов: «Помоги! Услышь! Откликнись!» Она не знала, кто зовет, но видела изломанную фигуру на самом дне глубокой пропасти, а за ее спиной растекалась волна отчаяния и смерти… Чувства, непереносимые для ангела. «Из глубин… взываю… к тебе…» – прошептала Архэл, падая вниз, в темноту и пустоту…

Она лежала в траве. В мягкой густой траве, пахнущей свежо и остро. Солнце ласково касалось лица, ветерок тихонько трогал крылья, словно просил взлететь снова. Архэл села, захватила полные пригоршни душистого луга, прижалась к нему лицом. Но это не помогло. Она снова выпала из своего безмятежного уютного мира. Ангел перестала чувствовать его настоящим. Реальность была другой. Темной с красными полосами. И черной фигурой, которая тянула к ней руку со скрюченными болью пальцами и просила о помощи. А в ушах стоял тяжелый грохот и гул…

Архэл снова легла на землю. Травинки посыпались из ее ладоней. «Они не понимают и не чувствуют того, что чувствую я. Даже Эласеор, наверное, не понимает. Он не проникает в это страдание до конца… Мои сильные братья и мудрые сестры… Их миры слишком далеки, закрыты, их свет настолько силен, что рассеивает любую тень. Разве я смогу описать им мои видения, разве я сумею объяснить, что такое человеческая боль!?»

Ангел вскочила, сильным взмахом расправила крылья и полетела вперед и вверх, сквозь ясную безоблачность своей зеленой долины…

Эрнолтинаор любил музыку природы. В его огромном, ослепительно-белом дворце жил не умолкающий шелест песка, шепот ветра, журчание воды.

Каждый зал звучал по-своему. В одном шумел летний ливень. В другом волна перебирала мелкие камешки, терла их друг о друга. В третьем печально и протяжно пел дельфин – его голос летел из морской глубины, повторяя разные мелодии…

Шаги Архэл звенели на мраморных плитах, разбивая шелест и шепот. Эхо испуганно заметалось под потолком, повторяя отзвуки ее беспокойства. Волны загрохотали, выбрасываясь на берег, где-то вскрикнула испуганно чайка, смолк дельфин, певший не хуже морских сирен… Тревогу она несла с собой. Тревогу и дисгармонию…

Архиангел ^[30] читал, когда Архэл вошла. Он поднял голову, увидел ее сверкающие доспехи, строгое нахмуренное лицо, услышал лавину звуков, которая неслась следом. Солнечный луч упал на страницы книги. Архэл показалось, что они тут же отозвались мелодичным звоном, и буквы, вспыхнув золотом, спелись в затейливый узор. Она поспешно тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Выхватила меч из ножен и швырнула его под ноги старшему брату. Клинок зазвенел по мрамору, описал сияющий полукруг и замер. Эрнолтинаор поднял взгляд, полный спокойного внимания, на Архэл.

– Я знаю, что надо делать, – сказала она.

Сияние над страницами книги померкло, мелодичный перезвон колокольчиков стих. Гроза звуков, разбуженная тревогой неожиданной гостьи, оборвалась. Ангел-архитектор закрыл книгу.

– Вот, что нам нужно. – Архэл указала на свой меч, узкой светящейся полосой лежащий у его ног. – Мы должны спуститься туда. Вниз. К людям. Нельзя больше ждать. Нельзя, слышишь?! Они зовут. Я внимаю этому зову постоянно. Это мучительно! Невыносимо!

Эрнолтинаор отложил книгу и указал в кресло напротив (кажется, того не было только что). Архэл опустилась на мягкое сидение, сложила руки на коленях, крепко переплела пальцы. Он продолжал молча смотреть на нее, улыбаясь едва заметно. И был прав. Пришлось глубоко вздохнуть и начать объяснять заново.

– Мы – это ты, я, и Элас. Нам нужно спуститься на землю. К людям. Они нуждаются в нашей помощи. Мы должны откликнуться.

Архэл посмотрела на меч, все еще лежащий на полу и блестящей полосой разделяющий их с Эрнолом.

– Скажи, ты ведь тоже слышишь? – Это прозвучало почти умоляюще. – Ты чувствуешь их боль?

– Через тебя, – он улыбнулся, и в глубине дворца снова робко зазвучала волшебная мелодия. – «Свет, который сильнее любой тени…» Ты думала это про меня?

– Про тебя тоже.

Архэл нагнулась, подняла меч, положила его на хрупкий столик, возникший возле руки, встала из удобного кресла и пересела на пол возле ног архиангела. Закрыла глаза, прислонилась лбом к его колену.

– Ты очень сильный и очень мудрый. Скажи, что нам делать.

Архитектор тронул меч, и тот тихо зазвенел, запел, откликаясь на это прикосновение.

– Мы должны спуститься вниз… – задумчиво повторил он…

Трисмес стоял рядом. Бледная тень на черной стене.

– Я дал тебе свою силу.

Раны на груди Арэлл не было, но на лбу запеклась дорожка крови. Отблески белого света все еще мерцали в глазах.

– Я дал тебе, все что мог. – Голос Древнего звучал приглушенно, сдавленно. – Вспомни обо мне, когда твое бессмертное могущество преодолеет человеческую сущность. И будь осторожна. Раньше демоны не видели тебя, не знали кто ты. Теперь, когда воспоминания пробудились, они могут почувствовать.

–Но как ты узнал, кто я?

– Я бог, дорогая, не забывай. И у меня хорошая память. Я помню древние пророчества. Безграничная власть демонов в срединном мире заканчивается. – Он помолчал, рассматривая свои руки, потерявшие материальность. – Убить тебя легко. Пока легко. Я провел над тобой ритуал Миркары. Он дает существу воспоминания о прежней его сущности и частично возвращает былую силу. К сожалению, только очень маленькую ее часть. Но чем больше ты вспомнишь, тем сильнее возрастет твое могущество. Только для этого нужно время. Я дал тебе силу… и сделал еще более беззащитной, чем ты была. – Трисмес улыбнулся, видимо мысль о ее беспомощности позабавила его. – Жестоко, не правда ли?

– Спасибо тебе.

Девушка поднялась с холодного каменного пола. Ее немного покачивало, голова кружилась, но светлая сила, теплым клубком свернувшаяся в груди, давала уверенность и спокойствие. То, чего она не чувствовала никогда раньше.

– Не благодари. Рано или поздно ты поняла бы сама. Я всего лишь слегка подтолкнул события. Но если ты, действительно, чувствуешь себя обязанной мне, выполнишь одну личную просьбу?

– Я слушаю.

– Принеси мне голову Верховного Турвона.

Элланка рассмеялась. Не над кровожадной просьбой бога, над его верой в ее безграничную мощь.

Все изменилось. Не только она сама, но и мир вокруг. Все стало другим.

Гай с Атэром бросились ей навстречу. Встревоженные, почти испуганные.

– Где ты была?! Что случилось?! Что ему нужно было от тебя?! Что с тобой?! Кровь?! Ты ранена?!

Арэлл улыбнулась, чувствуя, как на ее плечи ложится еще один груз. Ответственность. Они думают, что по-прежнему оберегают ее, но на самом деле – теперь она отвечает за них. За их жизни, безопасность, спокойствие.

– Все хорошо. Не волнуйтесь.

– Но кровь?!

– Всего лишь царапина.

– Где Трисмес?! Это он сделал?

– Он помог мне узнать мое будущее.

– Ну, и…?

– Мы будем делать то, что должны. То, что считаем нужным. Никто не сможет нас остановить, если только сами не остановимся.

Обращенные к Арэлл взволнованные лица прояснились. Атэр перевел дыхание и посмотрел на Гая с довольной улыбкой.

Демоны считают людей тупым скотом. Но они не тупы и не слепы, хотя не видят и часто не чувствуют того, что доступно высшим созданиям. Для счастья и спокойствия им нужна всего лишь надежда. Так мало! – В душе Арэлл зашевелилось сомнение: имеет ли она право давать им эту надежду? Должна ли заставлять рисковать своими жизнями этих двоих? И остальных. Всех тех, кто пойдет за ней. «Должна. – Пришел немедленно ответ. – Я не могу дать им свободу, если они сами не захотят ее. Одна я ничего не смогу». Трисмес помог ей вспомнить только себя. Такую, какой она была. Другие воспоминания оставались закрытыми.

«Я вспомню. Не сейчас. Не сегодня. Но обязательно вспомню».

– Пора уходить. – Гай с тревогой всматривался в ее лицо. Наверное, чувствовал произошедшие изменения, но не понимал, в чем они. – И нужно поторопиться, Арэлл.

«Архэл, – поправила она его мысленно. – Меня звали Архэл. Но это в той, другой жизни».

– Да, идемте.

Человек с факелом ждал их у выхода из зала со статуей.

– Подождите. – Атэр порылся в кошельке, висевшем на поясе, вытащил круглый медальон на тонком шнурке и повесил его на руку мраморному Трисмесу. Оглянулся на спутников.

– Мне он ни к чему, а ему, может, пригодится. Я выиграл этот амулет. Он помогает в азартных играх.

– Идем, – поторопил его Гай.

Уходя, Арэлл оглянулась. Медальон исчез со статуи.

Путь наверх оказался короче, чем спуск. Арэлл шла, думая о том, что скрывается в этих подземельях. Куда ведут многочисленные темные проходы. Кто вырубил их? Древние? Или те, кто был до них? Служители Трисмеса и сам бог вынуждены скрываться здесь.

«Он надеется на меня. Что случилось с этим миром, если сам древний бог может надеяться только на меня…?»

Человек с факелом проводил их до лестницы, ведущей в дом. Еще раз поклонился и, не произнеся ни слова, ушел в темноту.

– Ух, жуть, – прокомментировал его исчезновение Атэр. – Мне показалось он не совсем человек.

– Это один из служителей Трисмеса, – ответила Арэлл. – Они, действительно, не совсем люди.

– А кто?

– Его тени.

Стена, закрывающая потайной ход опустилась, пропуская их. Старика за столом не оказалось. Подвал был освещен зеленоватым кристаллом, подвешенным к потолку. В его слабом мерцании лица молодых людей приобрели трупный оттенок. Арэлл предполагала, что выглядит не лучше. В углах комнаты клубился полумрак, приобретая странные очертания. Тянуло холодом.

– Пошли отсюда быстрее, – заявил Атэр, настороженно озираясь.

В вестибюле дома тоже оказалось полутемно. Шары едва светили. Казалось, змея с барельефа прокусила светящуюся сферу и выпила из нее почти всё.

Старуха ждала у выхода. Несколько мгновений она рассматривала Арэлл, потом неожиданно поклонилась ей.

– Тебе придется помнить о многих, – произнесла она своим звонким голосом молоденькой девушки. – Не забывай и о нас. Помни, мы отдали всю свою силу, чтобы ты могла жить.

– Я знаю. Я помню.

Старуха поклонилась еще раз и отворила дверь.

Заговорщики вышли на улицу и услышали, как за спиной загремел тяжелый засов.

Предрассветный мрак был густым и холодным, черные дома стояли по обеим сторонам улицы. Деревья чуть слышно шелестели листвой. Часто взмахивая крыльями, пролетела летучая мышь, похожая на неровно оборванный кусок черного бархата. В траве у обочины вспыхнули и погасли два желтых глаза.

– Арэлл, – тихо произнес Гай, шагающий по левую руку. – Ты думаешь, от нашего путешествия была польза? Кроме того, что ты узнала о своем… нашем будущем?

Элланка оценила деликатность преторианца, которому не терпелось узнать, что именно произошло в подземелье Древнего, но он умело умерял свое любопытство.

– Была, Гай.

– И в чем она?

Нужно ли им говорить? Смогут ли они понять? Очередной сложный моральный выбор – какое количество правды человеку можно дать, чтобы не лишить его душевного покоя.

Ответа Гай не дождался, но настаивать не стал. Атэр, которого Трисмес обозвал демоном, в глубокой задумчивости шел рядом. Вопросов не задавал, размышляя о чем-то своем. Но именно он заметил отряд вооруженных людей, идущий им навстречу.

– Храмовники! – тихо воскликнул он, хватая Арэлл за руку. – Слуги Некроса!… Какого Дьявола им здесь нужно?!

Гай потянулся за мечом.

Элланка немедленно обругала себя за рассеянность. Если бы она не увлеклась размышлениями о силе правды, то заметила бы служителей раньше. Тогда удалось бы разойтись с ними. Спрятаться в тени колонн.

– Может, они пройдут мимо, – без особой уверенности предположил Гай.

– Как же! – злобно отозвался Атэр. – Пройдут они!

Их было шестеро. Один вел на коротком поводке приземистую зубастую тварь, помесь жабы, собаки и крысы. Та шумно принюхивалась, утробно порыкивала и косилась по сторонам круглыми красными глазами. В народе говорили, этих демонических зверей держали в храмах, чтобы скармливать им останки человеческих жертв. Судя по гладким, лоснящимся бокам, тварь кормили неплохо.

– Арэлл, уходи отсюда, – шепнул Гай, загораживая ее собой. Атэр встал рядом с ним. – Ты успеешь спрятаться.

Она отвечает за обоих…

– Смертные, – зычно произнес один из жрецов, как будто забывая, что он сам человек. – Сейчас вам будет оказана великая честь. Пролить кровь во славу Великого Некроса.

А ведь они пьяны, поняла элланка. От собственного могущества, безнаказанности. От беспомощности трех человек, стоящих перед ними. Демоническая тварь зарычала, царапая когтями землю.

Нельзя позволять ораве злобных нелюдей убивать. Да, они вытравили из себя все человеческое, просто подражая своим темным господам. Но можно ли простить это?! Арэлл почувствовала, как в груди поднимается… Нет, не ярость, не бешенство. Спокойствие. Если может спокойствие быть ледяной дрожащей волной, сотрясающей все тело. Мир вокруг угас, превращаясь в мутный расплывчатый набросок. И только шесть черных теней стали необычайно четкими, и еще две светлых – рядом. Те, кого она должна защищать. Двигаясь плавно и быстро, словно танцуя, Арэлл пошла вперед. Мимоходом отодвинула Атэра, стоящего на дороге, перехватила рукоять меча преторианца прежде, чем он сам вытащил оружие. Спата была тяжелой, слишком громоздкой для ее рук, но клинок легко вышел из ножен, и ледяная дрожь сменилась почти равнодушием.

– Арэлл! Что ты делаешь?! – запоздалый вскрик Гая прозвучал за спиной, но девушка не обратила на него внимания.

Жрец, стоящий впереди, позволил себе снисходительную усмешку. Девица с мечом, который она может удержать только двумя руками – что может быть забавнее. Лениво потянулся за своим оружием, но не успел достать. Спата легко вошла в его тело, кровь брызнула Арэлл на руки. И показалось странным, что она не черная.

Со злобными воплями храмовники повыхватывали мечи и бросились на нее, сталкиваясь и мешая друг другу. Каждый хотел первым заколоть негодяйку, осмелившуюся поднять руку на служителя Верховного демона.

И она убивала их не потому, что ей это нравилось. Иначе было нельзя. В ней нет жалости. Только справедливость.

Один из жрецов упал с рассеченной грудью, второй покатился по земле, зажимая рану на горле. Меч третьего со звоном встретился с мечом Арэлл. Она отбила удар, и противник, не ожидавший от девушки такой силы, отшатнулся назад. Но элланка не дала ему времени опомниться. Оказалась рядом, со всей ненавистью впечатала рукоять меча врагу в зубы. И тут же очутилась за спиной, крутанулась, сжав зубы, ударила тяжелой спатой, разрубая плоть и шейные позвонки. Отскочила в сторону, избегая брызнувшей из безголового тела крови.

Атэр с восторженным воплем ввязался в бой на четвертом враге. Правда, Гай сразу оттолкнул его в сторону, принимая на себя тяжесть рычащего темного зверя, прыгнувшего вперед гораздо быстрее, чем его хозяин. Сцепившись, они покатились по земле. Одной рукой преторианец держал тварь за горло, другой пытался дотянуться до кинжала. Храмовник раньше державший тварь на поводке, бросился вперед, желая одним ударом покончить с занятым борьбой Гаем. Настала очередь эллана спасать преторианца.

Он, что есть сил, заорал, отвлекая внимания жреца от друга, а затем бросил меч. Превратившись в размытый круг, клинок совершил три оборота и по рукоять вошел в лицо храмовнику. Несколько мгновений Атэру понадобилось на то, чтобы выдернуть оружие из тела мертвеца и подбежать к визжащей твари. Его короткий гладиус вонзился в бок зверюге, но та как будто не заметила этого, продолжая щелкать зубами у самого лица преторианца и драть когтями его лорику. Эллан ударил еще раз. И еще. И еще. Безрезультатно. Снова издав воинственный вопль, Атэр вскочил на спину живучей твари, взялся за рукоять меча двумя руками и принялся наносить в загривок и шею зверя удар за ударом. Гай, которому теперь приходилось удерживать вес не только животного, но и человека, застонал от напряжения.

Арэлл с последним оставшимся в живых храмовником кружили в осторожном ожидании. Жрец, видя как умерли его товарищи, не торопился бросаться в бой. Девушка научила его осторожности. Но элланка жаждала закончить поединок как можно быстрее. С гневным криком она бросилась на врага, ударила спатой снизу вверх, затем, тут же, без остановки, сверху вниз. Затем крест накрест. Потом в голову. В живот. По плечу. Крутанула тяжеленный меч над головой. Подрезала. Опять уколола, целясь в глаза. И, наконец, пнула следящего за мечом врага ногой в колено. Когда тот потерял равновесие, рубанула в грудь. Клинок рассек кожаную тунику, плоть, ребра и добрался до сердца. Кровь, брызнувшая во все стороны, попала девушке на хитон, лицо и шею.

В этот самый момент демонический пес содрогнулся в предсмертных судорогах, заскулил и, обмякнув, упал на Гая. Взмокший Атэр, сжимая в руках окровавленный меч, соскользнул со спины твари. Гай, изрядно испачканный в крови, сбросил с себя мертвого зверя, медленно встал на колени. Эллан помог ему подняться.

– Идемте. – Арэлл хотела повесить меч на пояс, но поняла, что у нее нет ножен, и протянула оружие Гаю. Тот взял спату, глядя на девушку настороженно, холодно, почти враждебно. В отличие от Атэра, который улыбался, играя ямочками на щеках.

– Кто учил тебя драться? – раздраженно поинтересовался преторианец.

– Потом, Гай. Нам нужно поторопиться. – Она вдруг почувствовала, что очень устала. – Идемте, пожалуйста.

Как они добрались до дворца, Арэлл не запомнила.