ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ханна завтракала еще полусонная, когда зазвонил телефон.

– Доброе утро. – Бодрый голос Мигеля сразу прогнал остатки сна. – Хорошо спала?

– Спасибо.

– Это не ответ, – возмутился он. – Я лично почти не спал.

– К сожалению, ни успокоить, ни обрадовать тебя не могу.

– Почему ты говоришь в таком тоне? Я его не заслужил.

– Оставь свои претензии, мне ясно, что ты позвонил не просто так.

– С каким удовольствием я бы тебя сейчас поколотил… Но ты далеко, поэтому слушай. – И Мигель подробно описал человека, который будет ее охранять. – Родни Спирсу тридцать два, бывший полицейский, среднего роста, крепкого сложения, светлые волосы, голубые глаза. Ездит на темно-синем «гольден»-седане. Через десять минут он будет у тебя.

– Звучит как описание сцены из дешевого детективного фильма, – заметила она и, чтобы разрядиться, замахнулась на кошку. – Мне следует приглашать его на завтрак и обед?

– Дорогая, весь день он в твоем распоряжении, но ночи я оставляю за собой. Какие у тебя планы на вечер?

– Обедаю у родителей.

– Не можешь остаться на ночь у них?

Это уж слишком. Его опека переходит всякие границы!

– Я уже давно обхожусь без нянек. – Она попыталась сдержать нарастающий гнев. – Тебе не кажется, что твои защитные мероприятия заходят излишне далеко?

– Не кажется, – последовал жесткий ответ. – Делай, как тебя просят. Пожалуйста.

Ему хотелось перенестись на другой конец линии с единственной целью – хорошенько ее встряхнуть. Невероятная упрямство и независимость на грани самодурства!

– Я не хочу, чтобы тебя расстраивали или вредили тебе. – Его голос слегка смягчился. – Понятно?

– Очень хорошо, ты добился своего, – признала она. И услышала раздавшийся вдали облегченный вздох.

– Спасибо.

София ввела в комнату человека, отвечающего приведенному ранее описанию стражника. Ханна понизила голос:

– Охрана прибыла.

– Я позвоню позднее.

День прошел прекрасно, новую партию товара клиенты расхватали в момент. Рене позвонила, чтобы сообщить: планы поменялись – обед состоится в ресторане.

– Я сначала поеду домой – переоденусь, там мы и встретимся.

Надо ли ей предупредить Родни Спирса? Она как раз обдумывала, что от нее требуется, но он позвонил сам, спрашивая о ее планах на вечер. Все изменения были тщательно запротоколированы.

Выезжая со стоянки, Ханна взглянула в зеркало заднего вида и сразу же увидела мелькнувший в отдалении темно-синий седан. Потом он потерялся в потоке других машин. Часом позже, по пути в ресторан, никаких признаков его не наблюдалось.

У него, думала она по дороге, нет совершенно никакой необходимости следовать за ней как тень. И когда и что он ест, интересно знать? Гамбургеры и чипсы, купленные в придорожных киосках? И спать он тоже когда-то должен, правда?

Мигель, видимо, платит ему большие деньги. Впрочем, эта мысль не удержала ее, когда она предложила Родни стодолларовую купюру, чтобы тот пообедал в ресторане.

– Рассматривайте это как добавочное вознаграждение, – пресекла она все попытки отказаться. – Я пойду вперед, займу вам столик.

Она не ждала и пары минут, когда в дверях показались Рене и Карло.

– Дорогая, ты давно ждешь? – озабоченно приветствовала ее Рене. – Движение ужасное – мы застряли, как обычно.

Вечер начался очень приятно. Ханна наслаждалась изысканными блюдами, выпила полбокала вина. Каждый торопился поделиться своими новостями.

– Как Синди? – спросила Рене.

– Сегодня выписывается.

Рене осторожно взглянула на дочь.

– Складывается впечатление, что Люк не случайно появился на недавнем благотворительном балу?

– Понятия не имею, – равнодушно пожала плечами Ханна.

– Тебя не беспокоит, что он находится в городе?

– Я предпочитаю забыть о самом его существовании, как о дурном сне.

– Он не пытался встретиться с тобой?

Ханна сделала попытку возмутиться.

– Мама, что за допрос?

– Ты ведь сообщишь нам, если он станет излишне навязчивым? – настаивал отец.

– Такой возможности он не получит. – Ее всемогущий муженек обо всем позаботится. Она глянула в сторону телохранителя – тут уже заканчивал обедать.

Родителям можно доверять, но стоит ли беспокоить их попусту? Она решила не ехать к ним, а ночевать у себя. Никогда она не оставалась у родителей, даже когда Мигель раньше уезжал. Если предложить это сейчас, то они сразу заподозрят неладное. А к чему? С ее точки зрения, предосторожности, предпринятые Мигелем, и так чересчур велики. А дом и участок безопасны – система охраны работает надежно.

Подошел официант, предложил десерт, но Ханна отказалась – достаточно кофе.

– Надо решить, как будем праздновать Рождество, дорогая, – предложила Рене. – Осталось девять недель. Первые предрождественские празднества начнутся уже на следующей неделе.

– Поговорю с Мигелем, думаю, что обед его вполне устроит.

– Ну и славно.

Ханна услышала слова отца за мгновение до того, как ощутила чью-то руку на своем плече.

– Ты что-то хотела обсудить со мной, дорогая?

Слегка растягиваемые слова, знакомый голос. Мигель?!

– Я не ждала тебя раньше завтрашнего вечера, – вырвалось у нее. – Откуда ты взялся в ресторане?

– Поймал такси в аэропорту.

– Ты голоден? – спросила Рене.

– В самолете хорошо кормили, – сообщил Мигель. – Но кофе выпью с удовольствием. – Он поймал ее руку, поднес к губам, потом переплел пальцы жены со своими и оставил ее руку на своем бедре.

Его улыбка лишала Ханну самообладания, слабого поддразнивания оказалось довольно, чтобы довести ее до лихорадочного возбуждения.

– Так какие проблемы ты думала решить со мной? – повторил он, обращая на Ханну все свое внимание.

– Рене думает устроить на Рождество обед и пригласить твоего отца.

Откуда Мигель узнал, что она будет обедать в этом ресторане?

Ну, конечно, Родни Спирс! Охранник наверняка проинформировал его. Но что могло случиться? Ради чего он бросил все дела и неожиданно возвратился домой?

Ханна с трудом дождалась, когда закончится ужин. Они сели в машину, и тут-то Ханна попыталась разразиться длиной тирадой.

– Отложим до дома? – Включив заднюю скорость, Мигель выехал со стоянки. – А впрочем… Тебя не приводит в восторг идея, что я прервал деловое мероприятие, просто чтобы побыть с тобой?

– Не думай, что я уже простила тебе охранника. – Она встретила его взгляд и твердо выдержала его до того момента, пока светофор переключился и движение возобновилось. – Я так понимаю, это Родни надо поблагодарить за то, что тебе известно о каждом моем шаге?

– Я ему за это и плачу. Возможно, увидев то, что я намерен тебе показать, ты изменишь свое мнение о бесполезности охраны.

Что-то в его тоне удержало ее от резкости. Она внимательно всмотрелась в его лицо, нашла, что черты обострились, челюсти крепко сжались, а серьезное выражение не предвещало ничего хорошего.

– Опять Камилла, да? – тихо спросила Ханна. – Что она придумала на этот раз?

Мигель подъехал к дому, загнал машину в гараж и заглушил мотор. Открыв багажник, извлек оттуда сумку и чемодан.

– Думаю, нам стоит сначала войти в дом.

Мигель провел ее в кабинет, поставил чемодан на пол, а сумку – на стол. Открыв ее, извлек оттуда кожаную папку.

– Полюбуйся – копия того, что пришло мне сегодня по электронной почте. – Мигель достал шесть распечатанных на цветном принтере картинок и разложил их по столу. – Гляди внимательно.

Три первых не вызывали никаких сомнений. Они изображали ее саму и Люка за ленчем. Вторая тройка представляла нечто абсолютно иное.

Мигель сидит за столом вместе с Камиллой. Хуже того, они смотрят друг на друга с тем выражением, по которому безошибочно можно определить любовников.

Ханне стало плохо. Мигель и Камилла?

– Погляди внимательно, дорогая, – мягко повторил Мигель. Глядя на жену, он опасался притронуться к ней – словно она сию минуту рассыплется на мелкие кусочки. – Это немного не то, чем кажется.

– Мне они кажутся довольно правдоподобными.

– Как и планировалось. – Мигель подобрал одну фотографию и указал на Камиллу. – Если ты присмотришься, то увидишь небольшую разницу в освещении. – Взяв ручку, он ткнул в изображение. – Вот тут. Разве не видишь?

Поверхность действительно не была совершенно одинаковой, тень на одной части фотографии не совпадала с другой.

– Фотография, послужившая основой, была обработана на компьютере. В этом месте удалили твое изображение, вставив вместо него Камиллу. Я уже проверял. – Он взял несколько листов, скрепленных скрепкой, дал ей. – Этот отчет подтверждает мою правоту.

Ханна снова недоверчиво поглядела на рисунок, потом попыталась вникнуть в скупые строчки отчета, говорившего о технических несостыковках.

– Как ты думаешь, какой будет следующий шаг Камиллы? – грустно спросила она.

– Думаю, последует еще серия распечаток, – ответил Мигель – Она попытается привлечь внимание прессы, хотя снимки не будут использованы: у меня слишком большие связи и технический отчет о фотомонтаже уже разослан в разные средства массовой информации.

– Мигель, прости мою агрессивность и обвинения в излишней предосторожности, – если бы не ты… я не увидела бы эти снимки – до того, как Камилла смогла бы насладиться своим торжеством.

Мигель поднял руку, потрепал ее по щеке.

– Камилле придется убедиться в призрачности своих надежд. Тем не менее эти распечатки и отчет доказывают: Камилла была уверена, что сделала верный ход.

– Ты будешь и дальше бороться с ней?

– Много чести. – Он посмотрел на Ханну и самодовольно улыбнулся. – Есть другие методы борьбы с такими дамами.

– Но законные?

– Разумеется. Зачем нам с тобой рисковать репутацией?

Беспощадность, проглядывающая из каждого его слова, не сулила ничего хорошего никому, кто посмел бы встать у него на дороге. Он добьется, чтобы Камилла исчезла из их жизни. Что касается Люка… Было бы замечательно, если бы они никогда не встретились – пожалуй, с ним он не стал бы церемониться.

Ханна тронула мужа за локоть, отвлекая его от мрачных размышлений.

– Что ты предлагаешь мне делать?

– Ничего. Совершенно ничего, понимаешь? Будем ждать ее следующего шага. Никаких героических жестов, Ханна. Родни Спирс постоянно будет поблизости.

Мигель обнял ее за плечи, крепко прижимая к себе. Наклонил голову, коснулся губами мочки уха, потом осыпал быстрыми поцелуями лицо и шею.

– Скучала по мне?

Его губы приводили все ее чувства в беспорядок. Ханна слабо всхлипнула, когда Мигель поднял ее, прижимая к груди. Ее глаза были почти на одном уровне с его глазами, пока он нес ее через фойе, поднимался по ступеням.

В их темных глубинах кипела страсть, предвкушение будущего наслаждения. Когда он опустил ее на пол, она тут же обвила его шею руками и прижалась губами к его губам. Она едва понимала, что ее раздевают, вряд ли отдавала себе отчет, что сама борется с пуговицами на его рубашке, ремнем на брюках, расстегивает молнию.

Единственная потребность вела сейчас ее за собой – желание ощутить прикосновение его рук, экстаз переплетенных тел, двигающихся в согласном танце, обещающем обоим высочайшее наслаждение. Поглотившее их раз, а после и еще раз – уже на рассвете, – пока наконец оба не провалились в сон.