Закулисье

Татьяна разгримировывалась после репетиции.

Дверь распахнулась, вошла Лена Иратова.

– Ты прекрасно репетировала, Таня.

– Спасибо, Лена.

Татьяна с интересом поглядела на нее.

– Танечка, рыбка моя, выручи.

– Если смогу, Леночка.

– Сможешь.

Лена села на стул рядом.

– Еще как сможешь.

– Так в чем дело?

Татьяна сняла грим, начала мазать лицо кремом.

– У моего маленькая пирушка, типа новоселья.

– А где он получил квартиру?

– На Молчановке, дом со львами помнишь?

– Еще бы, я там в семнадцатом году была в гостях у писателя Алексея Толстого.

– Очень интересно. Эту квартиру получил Саблин.

– Подумать надо, – искренне удивилась Татьяна, – там, кажется, четыре комнаты.

– Пять, – гордо ответила Лена.

– Тебе можно только позавидовать.

– Не надо завидовать, надо просто устроить свою жизнь. Самим, запомни, нам никто не поможет. В гостях у Юры будет несколько весьма солидных и влиятельных людей. Скорректируйся по ходу пьесы.

– Не знаю, Лена.

– Но это не важно, Танюша, мы тебя в субботу ждем.

Лена вышла.

Татьяна вытерла лицо.

В дверь постучали.

– Войдите.

Появился «благородных отец».

– Танюша, я был в зале, глядел на тебя, милая. Ты прекрасно репетировала. Умница. У тебя нет, случайно, папироски?

– Случайно, есть, Михаил Романович, держу специально для Вас.

Татьяна выдвинула ящик трельяжа, достала пачку папирос «Ира».

Михаил Романович взял одну, закурил.

– Вот спасибо, солнышко, а то я все раскурил. Зачем к тебе змея приходила?

– Да какая она змея, Звала в гости.

– Будь осторожна, она, наверняка, какую-то гадость готовит.

– Зачем?

– Танюша, помнишь, мы ушли из «Домино»? Ты на Олега смотрела, а я на Иратову. Она от ненависти перекосилась.

– Но она же разошлась с Олегом?

– Нет, она ушла к прекрасному генералу, а Леонидова в резерве оставила. Если с Саблиным не срастется, она обратно к Олегу.

– Неужели она не понимает, что он не тот человек, с которым можно так поступать.

– Не понимает, – Михаил Романович выпустил колечко дыма, – и не поймет, потому что самонадеянная дура. А ты будь осторожнее, она сделает все, чтобы обгадить тебя в глазах Олега. Ты же его любишь?

– Да, – тихо ответила Татьяна.

Лещинский сидел за угловатым столиком в кафе «Домино» и писал.

На столе остывало кофе в большой чашке, стояла тарелочка с бутербродами.

Подошел Сергей Федоровский, интересный спортивный парень.

– Прямо Париж, кафе «Куполь». Здравствуйте, Саша, извините, что помешал.

– Да нет, Сережа, все нормально. Как твои дела?

– Пошел, наконец, в гору. Преподаю гимнастику в Всеобуче и учу играть в теннис сильных мира сего. Хочу вернуть тебе, наконец, долг и поблагодарить за терпение.

– Перестань. Я сам регулярно бываю в твоем положении.

Федоровский присел за стол, вынул несколько купюр.

– Еще раз спасибо. Я обратил внимание, что не терзают кредиторов только бедные.

– Любопытное наблюдение. Значит, не зря ты учился в Париже теннису.

– Не зря.

– Я рад, что ты опять в «Домино».

– Раздал долги, теперь смогу смело ходить сюда. Ну, я пойду, появился мой щедрый ученик, финский подданный – господин Шварц.

Федоровский помахал рукой невысокому, толстенькому господину, одетому во все дорогое.

Лещинский, отхлебнул кофе из чашки и начал перечитывать написанное.

– Александр, здравствуйте.

У стола стоял один из «французов».

– Здравствуйте, Валерий, присаживайтесь.

«Француз» сел.

– Хотите кофе, пирожных, бутерброды?

– Благодарю Вас, связан временем. Ольга просила узнать, как с нашим делом.

– Людей, которых могут что-то знать, я разыскал. Но за информацию они требуют деньги. А у меня их хватит только на кофе и бутерброды.

– А много денег надо? – спросил Валерий.

– Пока не знаю, но червонцев сорок. Не меньше.

– Я передам Ольге, – Валерий встал.

– Я Вас до дверей провожу, – Лещинский, как вежливый хозяин, проводил гостя до дверей и на прощание дважды хлопнул по плечу.

Когда он возвращался к столику, то увидел двоих весьма прилично одетых людей, быстро идущих к выходу.

Валерий свернул в Камергерский и пошел в сторону Петровки.

Шел он спокойно, не оглядываясь и не перепроверяясь.

– Совсем теленый, – сказал один из наружников.

– Точно, – ответил второй, – с таким работать приятно.

На Кузнецком Валерий сел в трамвай.

Наружка за ним.

Трамвай свернул на Лубянку.

Проехал по Сретинкею.

По Садовому.

Свернул к трем вокзалам.

Там «француз» пересел на трамвай, который шел в Сокольники.

На Сокольническом трамвайном кругу «француз» вышел из вагона и пошел в сторону дачи.

Свернул на просеку, совершенно пустынную, заваленную блестящим на солнце снегом.

– Я пойду один, по другой стороне, а ты жди меня на углу, – сказал старший наружник.

«Француз» миновал три пустых дачи, открыл ключом калитку и поднялся на крыльцо.

Наружник бегом вернулся к напарнику.

– Оставайся здесь, следи за четвертой дачей, я к телефону – звонить Мартынову.